Важнейшую роль в формировании Руси как крупнейшего европейского государства, в развитии ее экономических, политических, семейных связей с Европой и Византией сыграло принятие в 988 г. князем Владимиром христианства. Поначалу он решил реформировать языческие представления Древней Руси и создать единый пантеон богов, но попытка превратить язычество в государственную религию потерпела крах. Тогда Владимир Красное Солнышко в качестве государственной религии выбрал христианство.
Летописные источники содержат подробный рассказ о прениях по поводу выбора веры с волжскими болгарами-мусульманами, «немцами из Рима», хазарскими евреями, отражавших реалии русского этнокультурного бытия. Однако выбор Руси был предрешен. Столетие регулярных межгосударственных отношений с Византией, крещение в Константинополе «росов» и княгини Ольги подготовили почву для такого решения.
Свое крещение Владимир продумал серьезно. Если бы он по примеру предшественников крестился в Константинополе, это так или иначе демонстрировало бы его зависимость от Византии. Поэтому князь захватил Корсунь (Херсонес) — центр византийских владений в Крыму — и потребовал у Василия и Константина в жены их сестру Анну, угрожая иначе захватить Царьград. (Императоры могли отпустить сестру в Киев только при условии, что все предыдущие браки Владимира будут расторгнуты — у князя-язычника к 988 г. было уже 10 сыновей от многочисленных жен. Однако скандинавское языческое семейное право оказалось несовместимо с христианским правом Византии. Владимир не мог отказаться от своей опоры — старших сыновей. Тогда он военным путем утвердился на Черном море и обменял контроль над Крымом на невесту.) Крестившись сам, Владимир крестил своих бояр, а потом и все население.
Крещение Руси не следует расценивать как чисто религиозный акт. Владимир осуществил смелую государственную реформу, выразив объективные потребности общественного развития. Он стремился создать государство, ни в чем не уступающее развитым феодальным монархиям Европы. Единая религия должна была служить целям объединения древнерусского общества. Ведь заняв киевский «стол», Владимир оказался во главе непрочного объединения славянских племен, стабильность которого требовала постоянного применения (или угрозы применения) военной силы. Христианство должно было цементировать это объединение.
Принятие христианства стало судьбоносным для Руси во всех отношениях. Князь Владимир повел себя как мудрый политик, приняв христианство в восточном варианте, стремясь добиться авторитета и статуса у Византии, но не превращаясь в ее политического и духовного вассала. В случае же принятия западного христианства (позднее — католицизма) эффект был бы обратным: пока еще слабое национальное государство получило бы сильный религиозный центр в Риме, духовная и светская зависимость от которого стала бы неизбежной.
Восточный вариант христианства отличался от западного, где папа — преемник св. Петра — стоял во главе единой централизованной и строго иерархизированной церкви. Восточная церковная «свобода» должна была компенсироваться внецерковным, светским организационным единством — сильной центральной властью. Таким образом, православие изначально способствовало созданию мощного централизованного государства.
Христианство было принято по настоянию и в интересах правящей верхушки государства. Русских князей устраивала византийская традиция главенства светского правителя над церковным владыкой. Новая религия укрепляла государственную власть, авторитет князя. Конфессиональный фактор не был отделен от государственного: крестителями Руси и ее первыми святыми были князья. Мученическая смерть Бориса и Глеба заслуживала ореола святости не только потому, что они пали невинными жертвами Святополка Окаянного. Их смерть имела и специфический «русский государственный смысл — они не подняли руки на старшего брата».
Принятие христианства способствовало смягчению нравов, оно утверждало идею равенства людей перед Богом, даже рабам обещая свободу. Новая религия дала толчок бурному развитию страны. Приглашенные из Византии мастера возводили каменные здания и храмы, расписывали их, украшали мозаикой. Появилась письменность, распространялись знания, было введено летописание. Как всякое развитое государство, Русь начала чеканить золотую монету. Изменилось и сельское хозяйство — появилось огородничество. Темп обновления всех сторон жизни стал чрезвычайно высоким. Укреплялись связи с христианскими странами. Если раньше восточные славяне были в глазах Запада «варварами», «скифами», то теперь они становились единоверцами.
В принятии христианства, наряду с сиюминутными политическими интересами и потребностями, просматривалась историческая перспектива. Язычество, по выражению философа А.Ф. Лосева, заводило в «духовную пустыню», не давало человеку того стремления к духовному, нравственному совершенству, какое предоставляло христианство. Ведь именно оно сформировало иерархию ценностей всей послеантичной Европы, в том числе и Древней Руси.
Несколько позже (в XIV—XV вв.) на Руси появились идеи еретиков, критиковавших ортодоксальное христианство. Но в отличие от Запада и Византии отношение к ним было достаточно мягким. Все это, по мнению Л.И. Семенниковой, говорит о том, что общество восприняло христианские духовные и нравственные ориентиры, но общественное сознание не было поглощено религией.
Христианство в православном варианте («православие» — истинная вера) имело и иные исторические последствия. В православии больше созерцательности и меньше прагматизма. Архимандрит Илларион (Троицкий) писал: «Идея православия есть не прогресс, а преображение, ...движение вследствие этого не вперед, а вверх, к небу, к Богу». Кроме Киевской Руси «православными были дряхлеющая Византия и малоавторитетная в Европе Болгария. Иными словами, принятие новой религии несло в себе семена определенной идейно-политической изоляции, мешая Руси стать полноправным членом европейской семьи».
Во главе русской православной церкви был поставлен митрополит, присылаемый из Константинополя и назначаемый патриархом. Жил он при кафедральном соборе Св. Софии в Киеве. Церковное управление в других административных центрах осуществляли епископы, подчиненные митрополиту.