Глава З
Государственное единство Киевской Руси было непрочным. «Разодрася вся русская земля» — так записал летописец накануне 1132 г. после смерти киевского князя Мстислава I Великого. Правившие отдельными древнерусскими землями князья из рода Рюриковичей стремились к все большей самостоятельности, противопоставляя себя великокняжеской власти.
Рост численности населения и военного потенциала в разных областях Руси стали основой для образования суверенных княжеств. Процесс раздробления проходил в условиях господства натурального хозяйства, когда прочных экономических связей между областями не было. Феодальные вотчины стремились максимально удовлетворить свои потребности за счет внутренних ресурсов. Их связи с рынком оставались слабыми, нерегулярными. Каждый. регион имел возможность отделиться от центра и существовать самостоятельно. Местные бояре, опиравшиеся на военную силу своего князя, все меньше зависели от центральной киевской власти. Укрепление связей «Рюрикова дома» с местной знатью, заинтересованной в .политической стабильности, вело к возникновению собственных княжеских династий. К тому же существовавший в Киевской Руси лествинничный порядок наследования престола (т.е. престол передавался старшему в роду — от брата к брату, а после смерти последнего — к старшему племяннику) порождал обстановку нервозности, нестабильности. Наконец, распаду государства способствовало отсутствие в середине XII в. серьезной внешней угрозы для всей восточнославянской общности.
На территории Киевской Руси образовалось несколько самостоятельных крупных княжеств. Наиболее значительные из них: Владимиро-Суздальское, где утвердились Мономашичи (потомки Юрия Долгорукого, основателя Москвы, сына Владимира Мономаха), Галицко-Волынское, которым владела одна из линий Мономашичей, и Новгородская боярская республика. Таким образом, раннефеодальную монархию сменила феодальная раздробленность, ставшая закономерным этапом развития Древней Руси.
Титулом великого князя величали теперь не только киевского, но и князей других русских земель. Новые земли и княжества, в свою очередь, тоже делились на более мелкие уделы, поэтому исследователи нередко называют Русь XII—XVI вв. Удельной Русью. Однако политическая раздробленность не означала разрыва связей между русскими землями и не приводила к их культурной изоляции. Сохранялись единая религия, церковная организация, единый язык, правовые нормы «Русской Правды» и осознание людьми общей исторической судьбы.
Наиболее сильным княжеством на Руси стало Владимиро-Суздальское. Сначала оно называлось Ростово-Суздальским, а поскольку оно было хорошо защищено от внешних врагов естественными преградами — реками и лесами, его часто называли Залесским краем. Зависимость этих земель от Киева прекратилась с приходом к власти Юрия Долгорукого (1132—1157). Его сын и преемник Андрей Боголюбский подверг Киев трехдневному страшному погрому и объявил столицей нового великого княжества свой стольный град Владимир. Центр русской политической жизни переместился на северо-восток. Здесь начался процесс утверждения единовластия. Связано это было со следующими обстоятельствами.
Опираясь на военную силу, пришедшие из Киева князья начали энергично теснить местную родоплеменную знать, крупных земельных собственников — боярство. Вместе с тем князья раздавали милости, дабы привлечь на свою сторону местную верхушку. Одни шли служить пришедшим князьям, другие пытались с ними бороться. На казни знати, начатые Андреем Боголюбским, боярство ответило заговором, в результате которого жестокий правитель был убит в своей загородной резиденции Боголюбове, близ Владимира. С другой стороны, в новых землях и построенных, князьями городах-крепостях вечевые традиции, как и боярство, были слабы, что способствовало формированию сильной княжеской власти.
Кроме того, помимо плодородного Ополья значительную площадь занимали бедные земли, что наряду с суровыми климатическими условиями обусловливало низкую эффективность сельского хозяйства. Крестьяне, несмотря на упорный труд, постоянно находились на грани нищеты, и только сильная автократическая власть с развитым административным аппаратом могла заставить их отдать существенную часть производимого продукта собственникам земли и на нужды государства. Административный аппарат княжьего двора составляли посадники (из числа младших дружинников), мечники (были и оруженосцами, и стражниками), тиуны (слуги князя, выполнявшие его поручения при дворе и в регионах княжества). Они были не вассалами великого князя, а его подданными. Естественно, это влияло на поведение северо-восточных князей.
В XI—XII вв. усилился приток населения из южных земель, спасавшегося от набегов кочевников и начавшего осваивать новые земли северо-запада. Это усилило пестроту этнического состава, что, в свою очередь, предрасполагало к установлению единовластия. Если, к примеру, Приднепровье было сначала колонизировано, а затем здесь появилась княжеская власть, то северо-восточные земли были колонизированы по инициативе или под эгидой княжеской власти. Князьям принадлежали земли, леса, города. Поэтому пришедшие сюда переселенцы не могли претендовать на неотъемлемые экономические права.
Рост городов, развитие ремесел, торговли, сравнительная удаленность от путей кочевников, увеличение числа переселенцев вели к подъему Владимиро-Суздальских земель, прерванному нашествием монголо-татар.
Галицко-Волынское княжество занимало северо-восточные склоны Карпат и территорию между реками Днестр и Прут. Эти края славились мягким климатом, плодородными землями, многочисленными реками, лесными массивами и степными просторами. В княжестве сравнительно рано возникло и расцвело феодальное княжеское и боярское землевладение. Здесь быстрее, чем в других русских княжествах, развивалось ремесло, увеличивалось число городов, велась оживленная торговля с Юго-Восточной и Центральной Европой, восточными странами. Здесь рано сложилось могущественное боярство, оспаривавшее власть князей, боярское землевладение значительно превосходило княжеские угодья. Бояре имели военных слуг-вассалов и при необходимости могли выставить против князя целое войско, поэтому пришедшим из Киева князьям было чрезвычайно сложно править в этом мятежном крае. Их положение еще больше осложнялось близким соседством таких сильных государств, как Венгрия и Польша, правители которых активно вмешивались в дела Галиции и Волыни. В 1240 г. княжество было разорено монголо-татарами, а через 100 лет оказалось в составе Литвы и Польши.
Особым укладом общественной и политической жизни отличалась Новгородская боярская республика. После восстания 1136 г., положившего конец правлению в Новгороде князей-наместников, присланных из Киева, высшим законодательным органом стало вече — собрание всех полноправных граждан. На нем избирались высшие должностные лица города — посадник (глава судебной и исполнительной власти), тысяцкий (руководитель ополчения) и епископ (впоследствии архиепископ), который распоряжался казной, контролировал внешние сношения Великого Новгорода. Вечевой строй республики был одной из форм феодального государства.
Это государство со столицей в Новгороде занимало огромную территорию, простираясь от Верхней Волги до Балтийского и Белого морей. Подобно тому как сам город был разделен на пять районов — «концов», так и Новгородская земля со временем разделилась на пять областей — «пятин».
В историко-публицистической литературе последних лет распространилась точка зрения, согласно которой республиканский строй на северо-западе Руси был ликвидирован Москвой в конце XV в., уже тогда проявлявшей свои имперские амбиции и навязавшей самодержавие всем народам Восточной Европы. Новгородское же вечевое народовластие было альтернативой деспотизму и бесправию. В более мягкой форме эта мысль выражена следующим образом: «На примере новгородской республики можно до конца XV в. следить за той исконной русской исторической судьбой, которая явилась бы судьбою всей страны, не будь исторического «вызова», брошенного Руси нашествием монголов, и русского «ответа» на него, выраженного в московской централизации».
Новгородская политическая система была весьма демократичной по форме. Что же она представляла собой по сути? Степень допустимой личной свободы в обществе всегда была прямо пропорциональна его материальному благополучию. Подлинными хозяевами города и земли были несколько древних боярских кланов. Князья же в республиканский период истории Новгорода (1136—1478) приглашались на определенных условиях.
Их главные задачи сводились к организации грабительских походов на соседние страны и к отпору походам неприятеля. Эта клановая основа новгородского строя сложилась как наиболее эффективная в условиях оживленной торгово-промышленной деятельности горожан.
Новгород был крупнейшим городом Европы. Находясь на важнейших торговых путях, он стал активным посредником с Волжской Булгарией, Причерноморьем, Прибалтикой, северонемецкими городами и Скандинавией, монополизировал самую доходную отрасль торговли «мягким золотом» — пушниной, посылая промысловые экспедиции даже в Печорскую и Югорскую земли. В городе развивались ремесла, их отличали высокий профессионализм и широкая специализация.
Изделия изготавливались и на заказ, и на рынок. Экономическая и политическая независимость Новгорода наложила отпечаток на жителей республики — это были буйные, удалые, неугомонные, смелые, расторопные и сметливые люди. И торговля и промыслы, как занятия весьма рискованные, требовали старательности, соединения сил и средств, взаимного доверия. Руководство начинаниями, как правило, брали на себя именитые бояре и богатые купцы, в таких условиях демократия могла быть только элитарной, распространявшейся на довольно узкий круг лиц. Неудивительно, что некоторые исследователи называют эту республику архаическим боярским образованием, судьба которого в XV в. оказалась предрешенной: либо присоединение к Москве, либо подчинение Литовскому княжеству.
Действительно, ограниченный, сословный характер новгородской демократии, ее связь с патриархальными традициями не вызывают сомнений. Видимо, поэтому республику иногда называют застывшим государственным образованием. Понятно и то, что в ходе формирования единого русского государства в XIV—XV вв. новгородская политическая система должна была погибнуть. «Однако само ее существование на протяжении столь долгого времени свидетельствует о жизненности иных, не автократических традиций в средневековом русском обществе».
Новгород справился с немецко-шведской агрессией в 1240-х гг. Не был он захвачен и монголо-татарами, однако тяжелая дань и зависимость от Золотой Орды истощали силы северо-западного региона, что сказалось на общем состоянии дел.