Борьба с инфляцией
В 1992-1998 гг. в центре внимания российского руководства стояла проблема финансовой стабилизации, добиться которой предполагалось средствами монетаристской политики. В то же время, эта политика проводилась не всегда последовательно. Большое влияние на нее оказывали внутриполитическая ситуация (противостояние исполнительной и законодательной властей, предвыборные — парламентская и президентская — кампании), социально-экономическое положение страны (состояние отдельных отраслей и регионов, уровень социальной напряженности), внешние факторы (отношения с международными финансовыми институтами и мировая экономическая конъюнктура).
Путь к финансовой стабилизации лежал через борьбу с инфляцией и сокращение бюджетного дефицита. В России в 1992 г. уровень инфляции составлял 2509%. В 1993-1998 гг. ее подавление осуществлялось весьма интенсивно: в 1993 г. инфляция равнялась 840%, в 1994 — 215, в 1995 г. — 131, а в 1996 г. — уже 21%. Однако столь заметный результат мало кем воспринимался как достижение, что было связано с ухудшением основных макроэкономических показателей, которое было намного очевиднее. За 1992-1998 гг. российский ВВП сократился почти на 44% (для сравнения: за годы Великой Отечественной войны — на 24%), объем промышленного производства — на 56%, резко снизились масштабы инвестиций. Дефицит бюджета уменьшился с 30 до 4,8%, что было достигнуто, однако, за счет отказа государства от важных традиционных функций.
Результатом «шокового» характера изменений в 1992-1998 гг. явился отрыв экономической жизни на денежно-финансовом уровне от процессов в реальной экономике, бегство денег из сферы производства. Это привело к тому, что в 1990-е годы отечественную экономику охватил глубочайший инвестиционный кризис. Абсолютный уровень инвестиций снизился с 1990 г. на три четверти, а объем инвестиций производственного назначения — на четыре пятых. Многие предприятия были лишены возможности обновлять свою техническую базу. Все это вело к тяжелым последствиям для российской экономики. Снижалась конкурентоспособность отечественных товаров не только на мировом, но и на внутреннем рынке; росло число аварий, расходы на ремонт изношенного оборудования; сузились возможности экономического роста, особенно в наукоемких отраслях.
Причины кризиса инвестиций носили комплексный характер. Основная была связана с тем, что государство из этой сферы фактически ушло, а новые субъекты инвестирования были либо экономически слабы, либо до конца не сформировались. Не были прямо заинтересованы в финансировании промышленности и коммерческие банки, которые в 1992- 1998 гг. вели себя вполне «по-рыночному». В это время государство прибегало к заимствованию средств под очень высокий процент. По уровню доходности и степени риска финансовые рынки выглядели намного предпочтительнее реального сектора. В отдельные периоды вложения в государственные ценные бумаги обеспечивали стабильную доходность на уровне 80-100 и более процентов годовых. Это создавало неблагоприятную для капиталовложений конъюнктуру, которая предъявляла предельно высокие требования к эффективности предпринимательских проектов. Таким образом, сформировалась хозяйственная модель, которую называют спекулятивной экономикой.
Взятые в совокупности все эти факторы обусловили депрессивное состояние реального сектора российской экономики 1992-1998 гг.
Главным же фактором углубления кризиса было состояние российского бюджета. Правительство жестко придерживалось курса на сокращение государственных расходов, которые, тем не менее, существенно превышали государственные доходы. Бюджетный дефицит воспроизводился из года в год, составляя в среднем около 7%. Государство было вынуждено постоянно заимствовать средства для его покрытия. В 1990-е годы государственный долг превратился в одну из центральных экономических проблем России. Стремительно увеличивался внутренний долг, возрастали бюджетные расходы по его обслуживанию. Не менее опасным было и нарастание внешних заимствований. К унаследованным Россией от СССР 105 млрд долл, задолженности прибавились более 50 млрд новой, и в 1998 г. сумма внешнего долга превысила 156 млрд долл. По этому показателю Россия переместилась с 12-го на первое место в мире.
Однако основной проблемой государственного долга России являлась не его величина, хотя она была огромна, а его срочность (большая доля «коротких», до одного года долгов) и «дороговизна», высокая стоимость его обслуживания. В результате все большая доля новых заимствований тратилась на выплаты процентов по старым долгам, а доля средств, шедших на финансирование собственно бюджетного дефицита, т.е. на внутренние нужды, сокращалась. Если в 1996 г. расходы по обслуживанию государственного долга составили 12,8% от общего объема расходов федерального бюджета, то в 1998 г. аналогичные выплаты должны были составить почти 33%! Это была критическая точка, после которой хронический кризис российской финансовой системы перешел в острейший. 17 августа 1998 г. правительство пошло на ряд чрезвычайных мер, в числе которых была девальвация рубля: его стоимость по отношению к доллару снизилась втрое; а уровень инфляции «прыгнул» с 11% в 1997 г. до 84,4% к концу 1998 г.
Кризис продемонстрировал не только неэффективность проводившегося с 1992 г. курса реформирования, но и нанес мощный удар по профессиональному и политическому авторитету тех, кто за ним стоял.
Приватизация государственной собственности
После принятия закона о приватизации 14 августа 1992 г. был опубликован указ президента, предопределивший начало и содержание первого, «ваучерного», этапа приватизации, продлившегося до 1 июля 1994 г. Предусматривалось преобразование крупных и средних государственных предприятий в акционерные общества с их последующей передачей непосредственно гражданам. Для участия населения в приобретении акций вводились приватизационные чеки — ваучеры, — которые должны были символизировать равенство стартовых условий всех участников приватизации.
Балансовая стоимость производственных фондов России к концу 1991 г. оценивалась в сумму 1 трлн 260,5 млрд рублей. Она была разделена на численность населения страны — 148, 7 млн человек, что дало цифру в 8476 рублей. Для удобства она была округлена до 10 тыс., что и было определено как доля собственности каждого гражданина России в ее имуществе. В сентябре 1992 г. в отделениях Сбербанка началась выдача ваучеров населению, которая была в основном завершена к весне 1993 г.
Полученные ваучеры их владельцам предстояло обменять на акции предприятий, что означало бы юридическое вхождение в права собственника. Работники приватизируемого объекта получали льготы. К весне 1994 г. члены трудовых коллективов вместе с членами семей владели 60% акций, у государства осталось 17%, а остальные перешли в собственность других физических и юридических лиц.
В итоге к 1 июля 1994 г. было приватизировано 70% промышленных предприятий, а доля государственной собственности в общем объеме стоимости имущества сократилась до 35%.
В 1998 г. Е. Гайдар откровенно писал: «Достаточно наивно оценивать итоги реализации этой модели по тем формальным целям, которые были записаны в программах приватизации. Реальная цель была лишь одна: временное массовое распределение и закрепление формальных прав частной собственности... при минимуме социальных конфликтов в расчете на следующие трансакции в пользу эффективных собственников». Несоответствие результатов приватизации заявленным целям послужило поводом для Государственной Думы в декабре 1994 г. признать итоги первого этапа неудовлетворительными. Депутаты обращали внимание, прежде всего, на низкую экономическую эффективность быстрого перераспределения государственной собственности.
22 июля 1994 г. был издан указ президента, положивший начало второму, «денежному», этапу приватизации, который продолжается и поныне. С этого времени предприятия или пакеты их акций стали передаваться исключительно за деньги. Приватизация имущества осуществлялась через проведение денежных, специализированных аукционов, коммерческих и инвестиционных конкурсов, по закрытой подписке. Интенсивно развивался фондовый рынок, складывалась система институциональных инвесторов и оформление социального слоя, обладающего правами собственника.
Проведение экономически эффективной приватизации осложнялось тем, что в 1994-1997 гг. правительство использовало ее преимущественно как средство получения бюджетных доходов. Поэтому, помимо продажи, получили распространение различные «нестандартные» методы приватизации: «залоговые аукционы», передача федеральных акций регионам в качестве покрытия федерального долга, конвертация долгов в ценные бумаги и др.
С середины 1997 г. начинается переход от массовой приватизации к индивидуальным проектам с акцентом на эффективное использование приватизируемого объекта. Приватизация стала «штучной». Теперь цена «имущественного комплекса» определялась не только его уставным капиталом и балансовой оценкой, но и рыночной стоимостью. Все это позволяло продать объект гораздо дороже, чем ранее.
В результате проведенных преобразований в России к концу 1990-х годов произошли радикальные изменения в структуре собственности. В 1998 г. к государственной (федеральной, муниципальной) собственности относились 12,5% предприятий, к частной — 73,1%, в собственности общественных организаций находилось 5,7%, к смешанной принадлежали 8,7% хозяйственных объектов.
Особенностью приватизации в России было то, что она преследовала, прежде всего, социально-политические цели, рассматривалась как важнейшая часть системной трансформации. Для того, чтобы придать процессу изменения отношений собственности необратимый характер, его осуществляли директивно (спускали из центра жесткие планы и добивались их выполнения), в сжатые сроки, принимая как неизбежное зло многочисленные отступления от несовершенного законодательства. В результате были минимизированы масштабы государственной собственности, произошло ее перераспределение, концентрация в руках ограниченного круга новых владельцев. Далеко не все смогли ощутить позитивные итоги ухода государства из сферы регулирования экономики, негативно оценивался уровень социальной защищенности населения. Всем было очевидно, что пока не удалось создать экономический и правовой механизм эффективного использования новых отношений собственности в целях роста отечественного производства и повышения благосостояния больших групп российского общества. Сторонники избранного курса все недостатки объясняли незавершенностью качественного изменения отношений собственности, полагая, что переход имущества от формального владения к эффективному использованию займет определенный исторический период.
Криминализация и теневизация экономической жизни
Рыночные преобразования в России привели к росту преступности, породили качественные перемены в структуре экономики и общества. Происходящее в России в 1990-е годы известный режиссер С. Говорухин назвал «великой криминальной революцией», а бывший премьер-министр В. Черномырдин говорил о «тотальной криминализации российского общества».
Стремительность российских преобразований, масштабность перемен (особенно в сфере отношений собственности), слабость государства и правового обеспечения реформ привели к усилению влияния преступности на развитие экономики и общества, беспрецедентному сращиванию госчиновников и криминальных группировок. 1992-1993 гг. характеризовались всплеском преступности, рост которой продолжался и в последующем. Увеличивалось число организованных преступных объединений, впечатлял размах их деятельности в различных отраслях экономики (например, в автомобилестроении, в алюминиевой промышленности), регионах страны (например, в Красноярском крае).
С криминализацией экономической жизни связана и ее теневизация. Теневая, «неофициальная» экономика включает некриминальные виды предпринимательской деятельности, находящиеся вне системы государственного учета и регулирования, и, как правило, вне сферы выполнения официальных налоговых обязательств. Масштабную теневизацию хозяйственной жизни объясняют тем, что на смену административному регулированию экономики пришло если не полное отсутствие государственного управления, то его явная недостаточность. Была недооценена исключительная роль государства в обеспечении условий функционирования именно «свободной», рыночной экономики.
Теневизация экономических отношений была обусловлена и политической нестабильностью, которая провоцировала то, что стали называть «правовым беспределом». Многие законы не действовали, а граждане (как руководящие работники, так и исполнители) часто считали необязательным связывать себя правовыми рамками. Отсутствие необходимых и несовершенство имевшихся актов ограничивали возможности полнокровной и эффективной работы судебной системы и института прокурорского надзора. Особую роль в теневизации экономики отводят действовавшей в России в 1990-е годы налоговой системе. Можно встретить ее определение как «несовершенной», «порочной», «полностью неадекватной реальным условиям в стране», «основным препятствием для развития предприятий». Главными ее недостатками считают: высокий уровень налоговых ставок, делающий затруднительным рентабельное ведение бизнеса; скрытую налоговую дискриминацию ряда секторов экономики (особенно предприятий-производителей); неясность и противоречивость налоговых норм, что допускало их различные трактовки и применение.
Все это делало проблематичным здоровое развитие экономики и обрекало ее на уход в «тень». В литературе встречались различные оценки, согласно которым в России в теневом секторе производится от 25 до 40% товаров и услуг. В 1994- 1995 гг. с теневой экономикой в качестве рабочей силы соприкасались не менее 60 млн человек, которые — самое меньшее — уклонялись от уплаты налогов.
Теневизация экономики повлекла за собой теневизацию всей системы общественных отношений, в которые оказались втянутыми как сферы материального производства, так и обслуживания (в широком смысле) населения. Распространение теневых процессов на политику, органы правопорядка, СМИ, медицину, образование, науку и т.д. способствует формированию и воспроизводству «теневых» стереотипов поведения, которые сами становятся важным фактором социального регресса.
Изменения в социальной структуре
Российские реформы сопровождались кардинальными изменениями социальной структуры российского общества. Отражая экономические, политические процессы, эта структура носит деформированный неустойчивый, переходный характер. Формировались новые, меняли положение прежние слои и группы. Социальная стратификация определялась комплексом различных факторов: отношением слоев к власти и формам собственности; сферой профессиональной деятельности, принадлежностью к секторам экономики, уровнем доходов, ценностными ориентирами. По мнению академика Т. Заславской, современное российское общество состоит из следующих слоев: верхнего, среднего, базового и нижнего. В верхний входит политическая и экономическая элита, крупные и средние предприниматели, высшая бюрократия, генералитет, лидеры «директорского корпуса». Средний слой включает мелких частных предпринимателей, представителей бизнес-професссий (работающие по найму коммерсанты, финансисты и пр., интеллигенция). В базовый слой входит «полуинтеллигенция» — помощники специалистов, работники массовых профессий торговли и сервиса, квалифицированные рабочие и крестьяне. Нижний слой включает технических служащих, людей без квалификации и без профессии, и также люмпенов.
Среди ведущих характеристик современного российского общества называют его резкую социальную поляризацию. Выделяют небольшую группу населения, обладающую огромными состояниями, которой противостоит колоссальная масса граждан, живущих за чертой бедности. Велики различия в оплате между работниками различных отраслей экономики, существенны диспропорции в положении населения регионов. Постоянно воспроизводится находящаяся на высоком уровне безработица. Общее ухудшение положения населения нашло отражение в глубоком демографическом кризисе, который на рубеже двух столетий стал в России реальностью.