Антикризисные меры и рыночные преобразования
История современной России начинается с конца декабря 1991 г., когда в результате глубокого социально-экономического и политического кризиса прекратил свое существование СССР. Новому государству предстояло остановить действие деструктивных процессов, охватывавших многие сферы, восстановить управляемость в стране и перейти к реформированию всей системы общественных отношений. В этом плане особое место занимает 1992 г., события которого оказали большое влияние на последующее развитие России.
К концу 1991 г. народное хозяйство СССР было глубоко разбалансировано, поэтому в 1992 г. в российской экономической политике сочетались антикризисные мероприятия и шаги в сторону утверждения рыночных отношений. Основные направления преобразований были намечены на V съезде народных депутатов РСФСР в октябре 1991 г., а со второго января 1992 г. началась их реализация.
С этого дня были освобождены цены на подавляющее большинство товаров за исключением хлеба, молока, спиртного, а также коммунальных услуг, транспорта и энергоносителей. Это привело к появлению на полках магазинов многих забытых товаров и продуктов, которые оказались, однако, малодоступны основной части населения вследствие их дороговизны.
Активизировать рыночный товарооборот, ликвидировать монополию государства в этой сфере был призван президентский указ от 29 января 1992 г. «О свободе торговли», дававший возможность заниматься торговлей каждому, кто пожелает. Это важное решение было подкреплено временной отменой ограничений на импорт. Свободный импорт в 1992 г. сыграл роль катализатора в развитии частной рыночной торговли.
Началась подготовка правовой базы приватизации государственной собственности. В первой половине 1992 г. на основе президентских указов развернулась «малая приватизация» (торговли, общественного питания, сферы обслуживания). 11 июня 1992 г. после напряженных дискуссий Верховный Совет России принял «Государственную программу приватизации», определившую условия «большой приватизации» — передачи в частные руки средних и крупных хозяйственных объектов.
В центре внимания правительства в первые месяцы 1992 г. находились почти исключительно стратегические и макроэкономические проблемы. На первом месте стояло восстановление утраченного контроля над государственными финансами. Проводилась жесткая бюджетная политика, направленная на устранение огромного дефицита бюджета. Эта политика включала резкое сокращение расходов на отрасли социальной сферы (здравоохранение, образование, науку, культуру, коммунальную сферу), закупку вооружений, централизованные инвестиции, бюджетные дотации и субсидии территориям и предприятиям. Такой бюджетный курс привел к заметному снижению инфляции: с 38% в феврале до 12% в мае.
Однако понятное лишь специалистам улучшение макроэкономических показателей контрастировало с окружающей людей новой рыночной реальностью. Вместо первоначально обещанного двух-, трехкратного повышения цен в первые месяцы 1992 г. они выросли в 10-12 раз, а к концу года — в 36. Вдвое, в сравнении с тем же периодом 1991 г., сократился розничный товарооборот, что свидетельствовало о резком снижении покупательной способности и без того не избалованного российского населения. Скачок цен привел к тому, что в огне инфляции сгорели многолетние сбережения граждан. Кроме того, нехватка у государства наличных денег повлекла за собой рост задолженности по выплатам зарплат, пенсий, пособий.
Напряженная ситуация складывалась и в сфере материального производства. Сокращался объем выпускаемой продукции при значительном росте цен на изделия. Увеличение цен, отказ государства от предоставления дотаций привели к острому платежному кризису, когда у предприятий не оказалось средств даже для элементарного поддержания производства. «Рыночное» решение проблемы требовало банкротства несостоятельных плательщиков, однако при этом на улице оказались бы миллионы работников закрываемых предприятий, что неминуемо привело бы к мощному социальному взрыву. Тяжелое положение складывалось и в аграрном секторе.
Преобразования первых месяцев 1992 г. привели к появлению большого числа людей, не довольных их результатами, поэтому летом правительство было вынуждено внести существенные коррективы в проводимый им курс. Это нашло выражение в смягчении денежно-кредитной политики, привлечении в правительство представителей директорского корпуса, в попытках скорректировать положение в социальной сфере. В июле-августе было восстановлено кредитование отраслей (сельского хозяйства, угольной промышленности и др.), регионов (северные районы), введены отсрочки и частично погашены некоторые из ранее выданных кредитов, предоставлены новые налоговые и таможенные льготы. А в сентябре-октябре был произведен взаимозачет долговых платежей предприятий, в результате чего резко увеличился общий объем предложения денег. Кроме этого, президент подписал указ о реформе системы заработной платы в бюджетной сфере (тарифные ставки были увеличены в 1,5 раза). Были повышены некоторые виды пенсий и пособий. Все это снизило уровень общественного недовольства, но не позволило решить главную задачу российских реформаторов — добиться бездефицитного бюджета и сбить инфляцию: осень 1992 г. отмечена ее всплеском, в декабре она составила 25%.
В оценке итогов экономического развития в 1992 г. общество разделилось на две части. Сами реформаторы и выигравшие от перемен лица указывали на важность того, что Россия наконец-то начала движение к рынку. Они объясняли, что хотя реформы оказались болезненными, они пошли по единственно возможному в тех условиях пути. Достижением считали начало массовой приватизации, призванной создать конкурентную среду, и изменения в сознании населения, лишенного государственной поддержки и вынужденного рассчитывать преимущественно на собственные силы, что должно было раскрепостить его предпринимательский потенциал.
Однако большая часть россиян оценивала перемены совершенно иначе. Указывали на непомерно высокую социальную цену за переход к рынку (огромный рост цен и резкое падение уровня жизни, «ограбление» граждан через обесценивание накоплений, нарастание социальных контрастов). Ставился под сомнение и профессионализм реформаторов: ими были допущены существенные просчеты при прогнозировании роста цен и динамики инфляции, пренебрежение к реальной экономике, «жесткое» отношение к бюджетным отраслям и социальной сфере. Недовольство вызывала и криминализация общественной, прежде всего экономической жизни: коррупция чиновничества и рост имущественных преступлений с применением физического насилия.
Попытка остановить дезинтеграционные процессы
В сфере федеративного устройства новое российское государство унаследовало проблемы, возникшие в период противостояния между российскими и союзными властями в 1990-1991 гг. Некоторые принятые тогда бывшими автономиями акты ставили под сомнение целостность России, содержали угрозу ее конфедерализации. С целью ее преодоления 31 марта 1992 г. был подписан Федеративный договор, который предусматривал разграничение предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти и органами власти республик; краев, областей; автономных областей и округов. Документ оказал противоречивое влияние на политическую жизнь страны. С одной стороны, договор зафиксировал именно федеративный характер устройства государства. С другой — сохранил неравенство статусов республик и краев (областей) России. Так, республики обладали привилегиями в бюджетных отношениях с центром, в формировании своей правоохранительной системы. Неравноправный договор создал ситуацию соперничества и отчуждения одних субъектов Федерации от других. Осенью 1992 г. началась активная борьба краев и областей за выравнивание своих прав.
Строительство новой федерации осложнялось и ситуацией в отдельных регионах страны. Федеративный договор не подписала Республика Татарстан. Более того, в ноябре 1992 г. после референдума ее Верховный Совет утвердил новую Конституцию, где Татарстан характеризовался как «суверенное государство, субъект международного права, ассоциированное с Россией Договора». Тем самым между Россией и одним из ее субъектов в одностороннем порядке фактически устанавливался конфедеративный характер отношений. Татарстан, Башкортостан, Якутия встали на путь «бюджетного сепаратизма», одностороннего перераспределения ресурсов, собственности и власти в пользу своих республик.
Все дальше от правового поля Федерации отходила Чеченская республика, превращаясь в особую зону России. На территории Чечни осуществлялся беспошлинный ввоз и вывоз товаров, нелегальная торговля оружием, финансовые спекуляции. Регион стал крупным производителем и перевалочным пунктом торговли наркотиками. Республика вступила в полосу острого социально-экономического кризиса, шла стремительная криминализация чеченского общества. С конца 1991 г. начался захват военных объектов и складов с вооружением. К маю 1992 г. в распоряжении дудаевцев оказалось 80% боевой техники и 75% стрелкового оружия, ранее принадлежавших Советской армии, а к июню численность регулярных войск республики достигла 15 тыс. человек. Камнем преткновения на переговорах между Москвой и Грозным оставался вопрос о статусе Чечни: чеченская сторона настаивала на признании независимости республики.
Формирования пояса нестабильности по периметру российских границ
Ликвидация СССР в конце 1991 г. породила ситуацию политико-правовой неопределенности в отношениях между бывшими союзными республиками. С одной стороны, они провозгласили себя суверенными государствами, добились независимости от «имперского центра» в Москве. С другой — объединение в рамках СНГ позволяло определить возможные формы и направления нового взаимодействия. Этого, однако, в 1992 г. сделано не было. Внимание местных элит было сконцентрировано на строительстве независимой государственности, стремлении контролировать начавшиеся экономические реформы. Отношения между Россией и ее ближними соседями осложнялись и рядом других факторов.
Экономическая политика России значительно отличалась от методов преобразований в других республиках, однако все они продолжали находиться в единой рублевой зоне, что порождало острые межгосударственные противоречия. Новые государства начали интенсивный поиск новых союзников в Европе и Азии.
Политики понимали трудности возможного раздела вооружений бывшего Союза, и первоначально тлела надежда на сохранение в рамках СНГ единой армии. В конце 1991 г. было создано общее командование Объединенных Вооруженных Сил СНГ, которое просуществовало до мая 1992 г. Верх взяла тенденция к созданию собственных армий. Эту позицию открыто выразил президент Украины Л. Кравчук: «У нас нет единого государства, и не может быть единых вооруженных сил». Процесс образования новых армий проводился в одностороннем порядке, без предварительных договоренностей. Поэтому весной 1992 г. и Россия приняла решение о создании своих вооруженных сил. Начало практического раздела «советского военного наследства» привело к острому кризису в российско-украинских отношениях летом 1992 г. В центре внимания оказались вопросы о статусе Севастополя и судьбе Черноморского флота. В отличие от Белоруссии и Казахстана, Украина не спешила отказываться от статуса ядерной державы, что вызывало дополнительную тревогу, и не только у России.
Военные действия в Бендерах. Июнь 1992 г.
Обретение независимости почти повсеместно сопровождалось ростом национализма титульных наций, что сказалось на «некоренном» населении. В новых государствах оказалось и 25 млн русских. Трудности получения гражданства, сокращение сферы применения русского языка и возможности получения на нем образования, официальные и неформальные препятствия для занятия определенными видами деятельности — все эти проблемы ставили новую для правительства России проблему — защиту прав этнических россиян в новом зарубежье, но она была пущена на самотек.
Распад СССР и раздел его вооружений привели к новым вспышкам межэтнических конфликтов в новых государствах. Молдова усилила политический и военный нажим на Приднестровье, апогеем которого явился вооруженный штурм Бендер в июне 1992 г. Почти одновременно Грузия предприняла попытку с помощью оружия «усмирить» Южную Осетию. В августе начались войсковые операции против «абхазских сепаратистов». Все это сопровождалось многочисленными человеческими жертвами, в том числе и среди мирного населения. Россия по историческим и политическим мотивам была вынуждена вмешаться в конфликты, что осложняло ее отношения как с ближним, так и с дальним зарубежьем.
Нарастание политического противостояния
Стремление обеспечить России достойное место в Союзе ССР и начать проведение эффективных реформ в 1990 г. — середине 1991 г. сплачивало россиян, что на политическом уровне нашло отражение в поддержке действий президента и правительства со стороны Съезда и Верховного Совета РСФСР. С началом обсуждения конкретных путей преобразований во второй половине 1991 г. ситуация стремительно меняется, а с 1992 г. политический климат в обществе определяется в первую очередь развальным состоянием экономики, которое оказывало решающее влияние на расстановку и позиции основных политических сил. В оппозицию президенту и правительству стали переходить значительные социальные группы, а также самые различные общественно-политические организации. Это нашло отражение и в углублении противостояния между президентом и российскими законодателями.
Первый кризис в отношениях между законодательной и исполнительной властью проявился в апреле 1992 г. на шестом съезде народных депутатов, признавшем «ход экономической реформы неудовлетворительным в области социальной защиты граждан, инвестиционной, промышленной и аграрной политики, комплексности проводимых мероприятий». В ответ на это члены правительства во главе с Е. Гайдаром подали в отставку, обвинив парламентариев в «безответственном» популизме. Кризис удалось разрешить президенту, который своим авторитетом «прикрыл» правительство, обещал пойти на некоторые уступки взамен на предоставление «молодым реформаторам» возможности поработать до конца года с тем, чтобы «выправить» ситуацию.
Однако положение в экономике к зиме 1992/1993 г. переломить не удалось, правительство, несмотря на отдельные компромиссы, вызывало устойчивое неприятие большой части российских граждан. Общее состояние неопределенности и нестабильности, возникшее в результате радикальной смены экономических, политических, ценностных ориентиров, снижало доверие ко всем находящимся у власти реформаторам. Положение президента и правительства осложнялось приближением неизбежного созыва седьмого съезда народных депутатов в конце 1992 г. Помимо анализа итогов экономического развития, съезд должен был рассмотреть не менее важный вопрос — о продлении дополнительных полномочий президенту, предоставленных ему сроком на один год и нуждавшихся в новом подтверждении. В октябре 1991 г. выходящие за рамки Конституции права давались президенту для оперативного осуществления именно экономических преобразований. Лишение этих полномочий означало бы переход руководства реформами от президента к Съезду и Верховному Совету, что повлекло бы существенную корректировку не только экономического курса.
На открывшемся 1 декабря 1992 г. VII съезде конфликт между президентом и законодателями принял форму острого политического кризиса. В ответ на попытку съезда ограничить полномочия исполнительной власти, президент предпринял шаги по дезорганизации его работы. В «умиротворении» сторон и преодолении кризиса большую роль сыграл председатель Конституционного суда России В. Зорькин. В итоге съезд не вернул себе полномочия по формированию правительства, но президент обещал учитывать мнение съезда при назначении премьера. Вместо отвергнутого депутатами Е. Гайдара Б. Ельцин во главе правительства поставил более приемлемого для них В. Черномырдина. «Ценой» компромисса с обеих сторон явилось согласие на проведение в апреле 1993 г. референдума по принципам новой Конституции. Всенародный опрос должен был решить: будет Россия президентской или парламентской республикой?