Развитие научного знания
После Октябрьской революции 1917 г. новым руководителям страны пришлось столкнуться с серьезными проблемами в области развития науки. Первая из них заключалась в том, чтобы привлечь ученых к сотрудничеству с Советской властью. Лишь достаточно узкий круг ученых сразу и безоговорочно поддержал революцию, среди его представителей может быть назван, к примеру, историк, ученик В. Ключевского, крупный деятель большевистской партии М. Покровский. Тем не менее, даже те ученые, которые не приняли большевиков, выполняя свой научный долг, продолжали работу. Так, видный физиолог И. Павлов, несмотря на свое более чем критическое отношение к новым порядкам, участвовал в работе ученого совета Наркомздрава, поскольку считал сохранение здоровья нации первейшей задачей. В 1918 г. делаются шаги по налаживанию сотрудничества большевиков с Российской академией наук. В тот же период при ВСНХ и Наркомздраве создаются специальные центры, занимающиеся привлечением ученых к сотрудничеству с новыми революционными властями.
Еще одной проблемой, обострившейся в результате начавшейся Гражданской войны, становится бедственное материальное положение ученых и науки вообще. Так, из-за поразившего Петроград голода и недостатка внимания со стороны местных большевиков во главе с Г. Зиновьевым, в городе только за зиму 1919/1920 г. умерли от голода знаменитый геолог А. Иностранцев, кристаллограф Е. Федоров, зоолог В. Бианки, ботаник X. Гоби. Борясь с опасным положением, центральное московское правительство в 1920 г. стремилось взять ситуацию с учеными под свой контроль в целом по стране. 500 наиболее выдающихся ученых были освобождены от любых форм трудовой повинности, был введен натуральный академический паек. В 1921 г. при Совнаркоме создается проработавшая до 1931 г. Центральная комиссия по улучшению быта ученых (ЦЕКУБУ). Предпринятые меры дали плоды. В эмиграции, в том числе вынужденной, оказалось лишь около 500 работников науки из 10 240 имевшихся в России до начала революционного катаклизма. На ряду с сохранением прежних, создавались новые научные учреждения. С 1917 по 1922 г. число научно-исследовательских институтов возросло в 3 раза.
Переход к нэпу открывал перед наукой перспективы мирного развития. Но так обстояло дело отнюдь не во всех отраслях знания. Общественные науки по-прежнему оставались ареной ожесточенной борьбы. Многие не признавшие Советскую власть философы, экономисты, социологи, историки и др. использовали научные журналы и преподавательскую деятельность для борьбы с большевистским режимом. Иные деятели науки, в совсем недавнем прошлом активно занимавшиеся публичной политикой, не ограничивались научной критикой режима, а предпринимали те или иные шаги для его ликвидации. Не отличались толерантностью и большевики. Но в отличие от своих противников они могли теперь опираться на всю мощь государства и его карательные органы. В 1922 г. по инициативе Ленина и Зиновьева принимается решение о высылке наиболее активных противников Советской власти. За год из страны (в том числе и на знаменитом «философском пароходе») было выслано более ста оппозиционно настроенных ученых (среди них известные русские мыслители — Н. Бердяев, С. Булгаков, И. Ильин, П. Сорокин, С. Франк, Н. Лосский и др.). Как говорилось в номере «Правды» за 31 августа 1922 г., высылаемые из страны «пытались при Советской власти искать “легальных” возможностей для того, чтобы длительно и упорно продолжать ту самую работу, которая кончилась неудачей в открытой борьбе контрреволюции с Советской властью». Многие из высланных на «философском пароходе» продолжили борьбу с большевиками, уже находясь в эмиграции.
Но и после этого становление гуманитарного знания не обходилось без крайностей и политического противоборства. Развитие философии шло под флагом вытеснения из нее немарксистских элементов. Укреплению марксистского направления в философии способствовало возникновение и развитие целой сети научных учреждений, ставивших задачу развития марксизма в современных условиях и его пропаганды. Уже в 1918 г. с этими целями создается Социалистическая академия, в 1919 г. она преобразовывается в Социалистическую академию общественных наук, а в 1924 г. — в Коммунистическую академию. В Академии функционировал философский кабинет. В 1920 г. он был передан во вновь организуемый институт Маркса—Энгельса. Важным центром развития марксистской методологии становится философское отделение Института красной профессуры. С 1921 г. при 1-м МГУ действовал Институт научной философии. С 1924 г. институт переходит в ведение Российской ассоциации научно-исследовательских учреждений (РАНИОН). На совместном заседании бюро философской секции и коллегии Института научной философии осенью 1928 г. принимается решение об их объединении. В следующем 1929 г. на их базе создается единый Институт философии Комакадемии.
Свою лепту в развитие официальной марксистско-ленинской философии внесли партийные руководители разного ранга. На лавры главного идеолога партии претендовали Троцкий, Бухарин, Зиновьев, последнему, в частности, принадлежит первенство в изобретении самого термина «марксизм-ленинизм». С середины 1920-х годов начинают выходить сталинские работы по различным вопросам философии и практики советского строительства, собранные в сборник «Вопросы ленинизма», который в последующие годы неоднократно дополнялся и переиздавался.
Развитие философии даже исключительно в марксистском ее варианте не обходилось без жарких дискуссий. Порой дискуссии носили не только политический, но и сугубо теоретический, научный характер. Так, в 1920-е годы состоялась принципиальная дискуссия между «механистами» и «диалектиками». Поводом для ее начала послужил выход книги Н. Бухарина «Теория исторического материализма» (1921). Лидерами сторон являлись соответственно И. Скворцов-Степанов и А. Деборин. «Механисты» стояли на позициях, близких позитивистам, выступали за приоритет практического знания, объясняли качественные явления исключительно количественными показателями. «Диалектики» были ближе к классической гегельянской традиции. Завершилась продолжавшаяся несколько лет дискуссия лишь в 1929 г.: «механицизм» был осужден как разновидность ревизионизма.
В философии, также как и в литературе, и других общественных науках не обошлось без усиления левацких взглядов. На гораздо более критических позициях по отношению к философии как самостоятельной науке, нежели «механисты», стояли «нигилисты». Среди них можно выделить такие яркие имена, как М. Минин и Э. Енчмен. Последний из них прошел типичный для многих «преобразователей человека» путь через увлечение революционными идеями и участие в революции. В годы Гражданской войны Минин — видный политработник. Комиссарские методы в его работе сохранились и тогда, когда он становится руководителем Ленинградского коммунистического университета. Суть его взглядов была изложена в статье 1922 г. «Философию — за борт!» Радикализмом отличались взгляды Енчмена, объявлявшего всю философию «орудием эксплуататоров». Считая себя учеником И. Павлова, он предпринял попытку «переосмысления» философии через ее биологизацию, отсюда название учения Енчмена — «теория новой биологии». Суть этой теории состояла в провозглашении человеческой деятельности результатом проявления рефлексов и сведении психических явлений к физическим. Созданной им теорией увлекалось немало молодежи. Во многих вузах возникали общества «тэ-эн-бистов» (от первых букв названия учения Енчмена). Некоторые режиссеры нового советского театра (среди них Мейерхольд) так же увлекались идеями «т.н.б.» и стремились показать на сцене человека как совершенную «биологическую машину».
Не просто складывалась ситуация в истории, социологии, экономике, статистике и других науках о человеке и обществе. Так, в исторической науке господствовала знаменитая школа М. Покровского, трактовавшая исторический путь России в упрощенно-классовых категориях. В основе исторической концепции Покровского лежало вульгарное, упрощенное сведение материализма к экономизму. Под контролем Покровского находились многие научные учреждения и журналы, такие как «Красный архив», «Историк-марксист» и др. Используя не только научные аргументы, но и административное давление, Покровский вел борьбу с историками т.н. «старой школы» С. Бахрушиным, Ю. Готье, В. Пичета, М. Любавским, П. Любомировым, Е. Тарле, С. Платоновым и др. Противостояние закончилось лишь тогда, когда в 1929 г. некоторые дореволюционные историки оказались репрессированы по так называемому «академическому делу», которое еще называют «делом историков». Им вменялась в вину контрреволюционная и националистическая деятельность, которая выразилась в создании «Всенародного союза борьбы за возрождение свободной России».
Более позитивно шло развитие тех наук, где воздействие политики было не столь заметным. Достижения советских ученых в естественных и физико-математических науках внесли весомый вклад в развитие мировой науки. Многие их открытия использовались в народном хозяйстве. Больших результатов в теории чисел достиг И. Виноградов. Академик В. Вернадский разрабатывает новый подход к изучению геосферы и биосферы Земли, им была выдвинута концепция перехода планеты в новую фазу своего развития, когда ведущим фактором становится ноосфера (сфера разума). Несмотря на нападки со стороны отдельных партийных руководителей в свой адрес, продолжал плодотворную научную деятельность И. Павлов. Разработкой теории влияния Солнца на протекающие на земле процессы занимался А. Чижевский. Важные результаты в области биологии и селекции получили советские ученые Н. Кольцов, А. Серебровский, Н. Вавилов (с 1929 г. Н. Вавилов возглавил Академию сельскохозяйственных наук — ВАСХНИЛ). Академик А. Иоффе выдвинулся как крупнейший специалист в разработке физики кристаллов. Важные достижения в спектроскопии были получены Н. Семеновым. Результаты работы А. Минца, Л. Теремина, А. Константинова способствовали развитию в стране радиосвязи и телевидения. Ленинградские ученые С. Лебедев и Б. Бызов решили проблему создания искусственного каучука. Важное значение имели успехи советских ученых Н. Зелинского, Н. Курнакова, А. Фаворского, С. Лебедева и др. в химии. Успешно работали ученые-авиаконструкторы А. Туполев и Ф. Цандлер, в 1930 г. разработавший первый в мире реактивный двигатель, работавший на бензине и сжатом воздухе. Традиция «русского космизма» была продолжена в трудах замечательного отечественного ученого К. Циолковского, который по праву считается основоположником нового научного направления — ракетодинамики.
Константин Эдуардович Циолковский (1857—1935) — родился в селе Ижевском Рязанской губернии в семье лесничего. В 1869 г. поступил в гимназию, но в связи с тяжелым состоянием здоровья (после перенесенной в детстве скарлатины Циолковский страдал глухотой) в 1871 г. был из нее отчислен, после чего активно занялся самообразованием. По настоянию отца переехал в Москву к другу семьи видному русскому философу-космисту Н. Федорову для продолжение учебы. Космогонические взгляды Федорова о бесконечности жизни оказали на Циолковского огромное влияние, предопределили весь его дальнейший жизненный путь. В 1876 г. он возвращается домой. Учительствовал, ставил физические опыты. В 1879 г., сдав экзамен, получил звание учителя народных училищ. В 1892 г. был назначен в Калугу, где преподавал до конца своих дней физику и математику в епархиальном училище и гимназии, одновременно продолжая свою научную деятельность. В 1890 г. VII отдел Русского технического общества рассмотрел созданный им проект цельнометаллического дирижабля, и хотя в субсидиях автору было отказано, сама идея и теоретические расчеты были признаны обоснованными. 10 мая 1897 г. Циолковский вывел важнейшую формулу, являющуюся доказательством практической возможности космических полетов с использованием ракеты. В 1903 г. она была опубликована в первой части труда «Исследование мировых пространств реактивными приборами». Публиковался в различных изданиях со статьями по ракетной технике. Им впервые была теоретически решена задача посадки кораблей на поверхность безатмосферных планет. В 1920-е годы вывел формулу, которая позволяла вычислить количество топлива для космического корабля, а также рассчитал оптимальную высоту полетов спутника. Автор нескольких практических изобретений. Одновременно с этим взгляды Циолковского могут служить примером неоднозначности процессов, протекавших в науке в те годы. Помимо своих материалистических разработок, Циолковский становится создателем учения о «чувствующем атоме» — «панпсихизма», в котором заметно влияние не только православных, но и преимущественно мистических идей. Из учения «панпсихизма» и вытекали представления о множественности населяемых разумными существами миров и неизбежности прогресса живой материи.
Новый этап развития науки в СССР приходится на рубеж 1920—1930-х годов, когда в стране начинаются грандиозные преобразования в экономике, требовавшие мобилизации всех сил нации на решении практических задач. Свой вклад в развернувшиеся в стране процессы вносили и советские ученые. Происходят изменения органов управления наукой. В частности в 1929—1933 гг. была перестроена деятельность АН СССР. В эти годы в ее состав были выбраны первые ученые-коммунисты, среди них Н. Бухарин, М. Покровский, А. Деборин, Г. Кржижановский, Д. Рязанов и др. В 1933 г. Академия наук была переведена в ведение Совнаркома СССР, а через год состоялся ее переезд из Ленинграда в столицу страны — Москву, что подчеркивало повышение ее статуса. В 1936 г., после вхождения в нее Комакадемии, Академия наук становится единственным высшим научным центром страны.
В общественных науках завершается их унификация. Вехой в их развитии становится выход в 1938 г. «Краткого курса ВКП (б)», в подготовке которого активное участие принял Сталин.
Заложенные в «Кратком курсе» положения стали преподноситься как непререкаемые истины, которым ученым приходилось следовать. В 1930-е годы как вокруг ученых прежних поколений, таких как И. Павлов, В. Вернадский, а так же вокруг талантливых ученых новой формации, среди которых могут быть названы физики Ф. Иоффе, Д. Рождественский, математики Н. Лузин, И. Виноградов, А. Колмогоров, формируются научные школы.
Весом вклад в развитие мировой науки биологов. Так, в 1930-е годы вышли классические труды Н. Вавилова о центрах происхождения культурных растений и их географии. Продолжал свою научную деятельность И. Мичурин — им было выведено около трехсот новых сортов плодово-ягодных культур, разработан метод гибридизации. Важные успехи были получены в области исследований ядерного ядра советскими учеными А. Таммом, И. Курчатовым и др. В 1937 г. в Радиоинституте был запущен первый в Европе циклотрон — установка для расщепления ядерного ядра. В 1934 г. П. Капица создал первый в мире гелиевый ожижитель. Под руководством С. Королева на новый уровень вышли опыты по созданию ракетной техники. Под руководством П. Ощепкова в 1934 г. были проведены опыты по испытанию первых радиолокаторов. Большую роль в развитие советской и мировой научной мысли внесли ученые Аэрогидродинамического института (ЦАГИ), который был создан замечательными советскими учеными С. Чаплыгиным и Н. Жуковским. Величайшим проявлением человеческого духа становятся научные экспедиции, направленные на освоение Арктики. Имена отважных советских полярников И. Папанина, О. Шмидта и др. становятся широко известны не только в СССР, но и во всем мире.
Отто Юльевич Шмидт (1891—1956) родился в Могилеве в семье латышского крестьянина. Гимназию окончил с золотой медалью. Обучался на математическом факультете Киевского университета, по окончании его в 1913 г. становится приват-доцентом. В 1918 г. вступил в РСДРП (интернационалистов), позже вместе со всей партией принят в РКП (б) (1919). После переезда правительства в Москву становится начальником управления по продуктообмену, с 1918 по 1920 г. член коллегии Наркомпрода, в этом качестве участвовал в разработке Положения о рабочей продовольственной инспекции и продотрядах. В 1921 гг. возглавлял Главное управление профессионального образования. В 1920—1921 и 1924—1930 гг. являлся членом коллегии Наркомпроса. Занимал другие важные государственные посты. Вел преподавательскую деятельность, в частности, на физико-техническом отделении педфака 2-го МГУ. В 1921—1924 гг. заведовал Госиздатом, принимал участие в подготовке и издании собрания сочинений Ленина. В 1924—1941 гг. — главный редактор Большой Советской Энциклопедии. Мировую известность приобрел как исследователь Арктики, возглавлял полярные экспедиции на кораблях «Георгий Седов», «Сибиряков», «Челюскин». В 1930—1932 гг. — директор Всесоюзного арктического института. В 1932—1939 гг. являлся начальником Главсевморпути. В 1937 г. был организатором первой советской дрейфующей станции «Северный полюс-1». Шмидта можно назвать своеобразным символом великих достижений советской науки своей бурной эпохи. Он пользовался большой любовью в народе, о нем даже складывались своеобразные народные «былины», где он представал в качестве эпического «Поколен-бороды». В 1937—1948 гг. депутат ВС СССР, основатель и первый директор (1938—1948) Института теоретической геофизики АН СССР. С 1939 по 1942 г. — первый вице-президент АН СССР. В годы Великой Отечественной войны руководил эвакуацией научных учреждений на Восток. С 1951 г. заведовал геофизическим отделением МГУ. В последние годы своей жизни, уже будучи тяжело больным, продолжал научную и преподавательскую деятельность, читал лекции студентам Московского университета, писал труды по космогонии.
Развитие науки в 1930-е годы, так же как и развитие художественной жизни, было омрачено репрессиями против целого ряда замечательных ученых, а так же чрезмерным вмешательством партийных и государственных органов в науку. Так, некоторые представители научной и технической интеллигенции пострадали в связи с политическим процессом над «Промпартией» и делом «Трудовой крестьянской партии». В частности, были осуждены, а позже и расстреляны экономисты А. Чаянов, Н. Кондратьев и др. Погибли в ходе последующих репрессий философ и естествоиспытатель, священник о. Павел Флоренский, историк Н. Лукин, микробиолог Г. Надсон, востоковед А. Самойлович, биолог Н. Вавилов и др. Был арестован и несколько лет провел в лагерях философ А. Лосев. В разные годы оказывались в заключении такие известные ученые, как А. Туполев, С. Королев и др. Репрессиям и административному давлению были подвергнуты многие генетики, представители некоторых других наук.
Становление советской системы образования
Одним из базовых направлений развернувшейся в СССР культурной революции становится ликвидации неграмотности населения. Несмотря на усилия императорских властей, земского движения и многих общественных деятелей в начале XX в. Россия по числу грамотных людей заметно отставала от ведущих европейских стран, где переход к всеобщему образованию начинается уже в XIX в. В России до революции безграмотными оставалось около 2/3 населения. Особенно высок процент неграмотных был среди крестьян, женщин, нацменьшинств.
Практически сразу же после утверждения Советской власти в Петрограде, 29 октября 1917 г. Советское правительство выступило с обращением, в котором содержался призыв в кратчайшие сроки добиться всеобщей грамотности. 26 декабря 1919 г. выходит декрет о ликвидации неграмотности. В нем отмечалось: «В целях предоставления всему населению республики возможности сознательного участия в политической жизни Совнарком постановил: все население республики в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющее читать и писать, обязано обучаться грамоте на родном или русском языке». Добиться всеобщей грамотности в условиях Гражданской войны было крайне сложно, не хватало самого необходимого: учителей, письменных принадлежностей, бумаги. Понимали это и авторы декрета. В специальной инструкции по ликвидации неграмотности содержался очень характерный для того времени раздел: «Как обойтись без бумаги, без перьев, без чернил, без карандашей». Тем не менее, всего через полгода, к 1 сентября 1920 г. в РСФСР действовало 24 650 пунктов ликбеза. В 1923 г. было создано Всероссийское общество «Долой неграмотность». Первичные ячейки общества были разбросаны по всей страны. Через систему ликбеза прошло до 40% взрослого населения страны. С переходом в 1929 г. к политике социалистической реконструкции народного хозяйства борьба с неграмотностью развивалась особенно бурными темпами, так как многочисленные «стройки коммунизма» требовали растущего количества грамотных рабочих. С 1920 по 1940 г. в Советском Союзе получили основы образования 60 млн взрослых, что коренным образом изменило социальный и культурный облик населения страны.
Советское государство отдавало себе отчет в том, что одним повышением грамотности взрослого населения решить проблему подготовки новых кадров для армии и промышленности, создать слой новой советской интеллигенции было невозможно. Необходимо было делать ставку на новые поколения, начинать обучение и воспитание с детского возраста. Это понимание нашло свое воплощение в нескольких реформах общеобразовательной школы и высшей школы, которые осуществлялись в 1920—1930-е годы.
Развитие советской педагогической мысли двигалось сложными путями. Она была подвержена тем же болезням, что и искусство, и наука. Следствием революции становится активное проникновение в нее различных левацких, авангардистских идей и течений. В теоретическом плане это нашло свое отражение, к примеру, в появлении в годы нэпа различных псевдонаучных направлений, таких как педология. Свой расцвет педология переживает после I Педологического съезда, проходившего в конце 1927 г. Выступивший на нем Н. Бухарин особо подчеркивал роль социальной среды в формировании личности. До этого в своей статье против корифея русской и мировой психологии академика И. Павлова, напоминавшей больше политический донос, чем научную критику, Бухарин писал о классической психологии Павлова как о «науке лилипутов», противопоставляя ей «подлинную» новую «науку Гулливеров». Что же представляла собой педология, каково было ее отношение к человеку, к ребенку, к ученику, проясняют некоторые высказывания наркома просвещения А. Луначарского: «Педология, изучив, что такое ребенок, по каким законам он развивается, ... тем самым осветит перед нами самый важный... процесс производства нового человека параллельно с производством нового оборудования, которое идет по хозяйственной линии». Еще более определенно выражался Бухарин: «Нам свои силы нужно устремить не в общую “болтологию”, а на то, чтобы в кратчайший срок произвести определенное количество живых рабочих, квалифицированных специалистов, специально вышколенных машин, которые можно было бы сейчас завести и пустить в общий оборот».
После смерти В. Бехтерева, роль нового идеолога педологии переходит к А. Залкинду, работавшему в середине 1920-х годов руководителем кафедры педологии и педиатрии агропедфака 2-го МГУ. В апреле 1928 г. начала свою деятельность Комиссия по планированию исследовательской работы по педологии в РСФСР, председателем которой назначается Залкинд, а в 1930 г. он уже проводит Съезд по изучению поведения человека, претендуя теперь на роль лидера не только педологии, но и всей совокупности наук о человеке. Влияние педологов в те годы нанесло серьезный ущерб развитию системы народного образования. О том, какие подходы педологи исповедовали в области просвещения, наглядно свидетельствует учебник по педагогике, выпущенный еще в начале 1920-х годов П. Блонским. В своем учебнике Блонский безапелляционно заявлял: «Наряду с растениеводством и животноводством должна существовать однородная с ними наука — человеководство, и педагогика... должна занять свое место рядом с зоотехникой и фототехникой, заимствуя от последних, как более разработанных родственных наук, свои методы и принципы».
На практике «левый поворот» в системе образования выразился в распространении новых экспериментальных форм учебной работы. «Левые реформаторы» требовали ликвидировать лекционный метод преподавания как устаревший, буржуазный и реакционный и заменить его «групповой проработкой» учебного материала студентами в рамках так называемого бригадно-лабораторного метода. Бригадно-лабораторный метод нес в себе опасность ощутимого урона профессорско-преподавательским кадрам, так как перенесение всей тяжести на самостоятельную работу студентов по бригадам и превращение профессоров и преподавателей лишь в простых консультантов, вело к снижению их научного и педагогического потенциала. Помимо бригадно-лабораторного метода внедрялся т.н. комплексный метод. Суть его можно понять по отрывку из методического письма Наркомпроса: «Вместо изучения предметов, — подчеркивалось в нем, — нам нужно изучение науки», т.е. новый метод концентрировал внимание не на учебных предметах, а на произвольно выбранном наборе тем, сгруппированных под рубриками природы, труда и общества, например: как подготовиться к зиме; смычка между городом и деревней, октябрьское восстание и др. В 1923 г. было заявлено, что комплексный метод будет в 1928/1929 учебном году сделан обязательным для всех школ. Параллельно отменялись экзамены, оценки и другие формы контроля над успеваемостью. Следуя принципам исторического нигилизма «школы Покровского», преподавание истории, и прежде всего истории Отечества, было подменено изучением голых социологических схем, выдаваемых за ортодоксально марксистские.
Только на рубеже 1920—1930-х годов удалось покончить с проявлениями нездорового революционаризма и нигилизма в деятельности учебных заведений и органов образования. 25 августа 1931 г. ЦК ВКП(б) своим решением показал, что отныне школьная политика будет учитывать традиционные для русской школы ценности: «ЦК считает, что коренной недостаток школы в данный момент заключается в том, что обучение в школе не дает достаточного объема общеобразовательных знаний и неудовлетворительно разрешает задачи подготовки для техникумов и для высшей школы вполне грамотных людей, хорошо владеющими основами наук (физика, химия, математика, родной язык, география и др.)». Как отмечается в зарубежной историографии, это решение фактически означало восстановление политики традиционного учебного плана. Наряду с другими предметами в школу возвращалась отечественная история, а нигилистическая «школа Покровского» подвергается жесткой критике. 15 мая 1934 г. было принято постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) о преподавании гражданской истории в школах СССР, который возвращал отечественную историю в ранг общеобязательных учебных дисциплин.
4 июля 1937 г. было принято специальное решение ЦК партии «О педологических извращениях в системе Наркомпроса», в котором педология была объявлена «буржуазной псевдонаукой». Большее внимание начинает уделяться классической педагогике и психологии. В работе высшей школы также происходит отказ от не оправдавших себя методов преподавания. В 1936 г. СНК СССР принимает специальное постановление «О работе высших учебных заведений», в нем были узаконены лекции, семинары, производственная практика. В полном объеме восстанавливается система оценок получаемых студентами знаний. В соответствии с решением Совнаркома от 15 мая 1934 г. «О структуре начальной и средней школы» в СССР устанавливалось три типа общеобразовательной школы: начальная (1—4 классы), неполная средняя (1—7 классы) и средняя (1—10 классы). Ко второй половине 1930-х годов в стране завершается переход к всеобщему 7-летнему образованию. В 1935 г. были ликвидированы все социальные ограничения при приеме в вузы, введенные после революции.
Важной заботой правительства в эти годы становится политика, направленная на улучшение материального положения и повышение социального статуса ученых и преподавателей. Так же, как и в армии, происходит восстановление существовавших прежде и отмененных революцией научных званий и степеней. Вместо введенного в 1918 г. единого звания ученого специалиста постановлением СНК СССР от 13 января 1934 г. устанавливались ученые степени кандидата и доктора наук (по итогам защиты соответствующих диссертационных работ) и ученые звания ассистента, младшего научного сотрудника, доцента, профессора. В 1937 г. была принята штатно-окладная система заработной платы преподавателей вузов, при повышении ее более чем на 30%. При средней зарплате рабочего 328 руб., для работников вузов устанавливались оклады от 500 руб. (ассистент, не имеющий ученой степени) до 1500 руб. (профессор, доктор наук, заведующий кафедрой). В отдельных случаях, по специальным ходатайствам вузов, оклады профессоров могли достигать 2000 руб., а доцентов — 1500. Для студентов устанавливались высокие стипендии: при размере в стране минимальной зарплаты 110 руб., стипендия могла составлять от 173 до 183 руб. Стипендии выплачивались примерно 70% студентов.
Деятельность по развитию системы образования приносила ощутимые плоды. К концу предвоенного периода количество школ в СССР превысило 150 тыс., а число обучавшихся в них —34 млн. Если в годы Гражданской войны и нэпа среднее образование в год получало около 67 тыс. человек, то перед войной — уже 468 тыс. Увеличилось число техникумов и других средних специальных учебных заведений, достигнув 3,7 тыс. Резко возросло количество вузов: перед революцией их насчитывалось около ста, а в 1941 г. — 817. За период социалистической реконструкции вузы дали стране около миллиона высококлассных специалистов по самым разным специальностям: инженеров, агрономов, геологов, физиков, военных и др. Особо следует отметить усилия правительства по развитию в стране сети педагогических учебных заведений, которые должны были восполнить нехватку учительских кадров, повысить их качество. Решение о создании первого специализированного педагогического факультета на базе 2-го МГУ было принято Наркомпросом 8 октября 1920 г. После разработок первых примерных учебных планов и утверждения их Государственным ученым советом, в октябре 1921 г. факультет начинает свою работу. Начавшаяся в 1929 г. широкомасштабная кампания по реорганизации вузов привела к созданию на базе педфака 2-го МГУ Московского государственного педагогического института, ставшего головным вузом, готовившим учителей для советской школы. Наряду с Москвой и Ленинградом, педагогические учебные заведения возникли во многих городах страны.
Всего за два десятилетия, конечно, не удалось преодолеть все трудности и пороки, свойственные новой советской школе. Школа стала массовой, образование — общедоступным, но качество преподавания редко соответствовало уровню прежних гимназий и реальных училищ. Не удалось преодолеть излишнюю политизацию преподавания общественных наук. Излишняя регламентация сковывала творческий поиск учителей-новаторов. Но, вместе с тем, именно в тот период советская система образования в основных чертах завершила свое становление. Именно в таком виде она просуществует несколько десятилетий и позволит советской школе в 1950-е годы стать одной из лучших в мире, обеспечить невиданный прорыв нашей страны в искусстве и науке, наконец, подготовить то поколение советских людей, которое на своих плечах вынесет самые тяжкие испытания в годы Великой Отечественной войны.