Борьба рабочих за улучшение своего положения постепенно стала привлекать внимание различных кружков и организаций, называвших себя «социалистическими». (Слово «социализм» происходит от французского «socialisme», что переводится как «общественный».) К концу XIX в. в России существовало два основных направления социалистических течений общественной мысли. Первое представляли народники. Не считая, что капитализм является неизбежным, они верили в «социалистический инстинкт» крестьянина, и именно на крестьянство были ориентированы все их программы и призывы.
Второе направление представляли марксисты, внимание которых целиком было обращено на рабочих. Они были уверены в неизбежности капиталистической перестройки России. Утверждение же капитализма – это рост рабочего класса (пролетариата), постепенное превращение его, как они были уверены, в главную общественную силу. Чтобы отстоять свои права, «наемным рабам» необходимо понять механизм «капиталистической эксплуатации». Они должны объединиться. Лишь после этого рабочие смогут свергнуть «ненавистное капиталистическое иго» и построить справедливое «социалистическое общество».
Просвещать же рабочих должны были «профессиональные политики», люди, для которых занятие общественной борьбой (не работой, а именно борьбой) являлось «делом всей жизни». По своему происхождению лидеры социалистических партий и кружков в большинстве своем никакого отношения к рабочему классу не имели. Многие из них происходили из вполне благополучных, обеспеченных семей. Главным своим теоретиком они считали уроженца Германии экономиста Карла Маркса (1818–1883).
В середине XIX в. Маркс разработал теорию о революционном преобразовании существующего мира. Занимаясь изучением экономических и общественных условий жизни людей, он пришел к заключению, что формы общественной жизни – результат экономических условий. Маркс выдвинул теорию о «закономерном», «естественно-историческом» процессе, определяемом не Божественной волей, желаниями людей, политикой государства, природными условиями, а характером использования средств производства (орудий, механизмов, заводов, фабрик, железных дорог, земельных угодий) и формой владения ими, или, по его терминологии, – «производственными отношениями». «Присвоение прибавочной стоимости и определяет современный капиталистический строй государства», – заключил К. Маркс.
Маркс утверждал, что если изменить форму собственности, упразднить частное владение средствами производства и передать их в руки коллектива («трудящихся»), то улучшатся и условия их жизни, и полагал, что сами люди – их представления, навыки, желания, оценки – станут другими при изменении формы собственности. Конкретный человек Маркса не интересовал, он мыслил мировыми категориями, его занимала исключительно «судьба человечества». У людей не надо ничего спрашивать, не надо проводить никаких опросов. Их следует «сделать счастливыми», претворив в жизнь марксовы идеи.
В 1867 г. Маркс опубликовал первый том своего знаменитого труда «Капитал», где, как потом утверждали его многочисленные последователи, «дал всесторонний анализ развития капитализма и показал неизбежность его революционной смены социализмом».
Фатальному экономическому детерминизму соответствовала и «строго научная» концепция истории, разработанная Марксом. Его теория «общественно-экономических формаций» проста, стройна и рационалистична. Согласно «формационному взгляду» жизнь общества в каждой исторической фазе характеризуется множеством параметров, главным из которых является способ производства. Совокупность производственных отношений составляет суть каждой формации. Они (производственные отношения) и определяют облик общества в любой миг истории. Последовательная смена формаций вызывалась противоречием между новыми производительными силами и устаревшими производственными отношениями, которые на определенном этапе превращаются из «формы развития» в «оковы производительных сил». Переход от одной общественно-экономической формации к другой происходил через социальную революцию («революционный скачок»), устраняющий «историческое противоречие». В летописи человечества К. Маркс насчитал пять общественно-экономических формаций: общинно-родовой строй, рабовладение, феодализм, капитализм и коммунизм.
По мнению Маркса, капитализм являлся последней «антагонистической формацией», на смену которой неизбежно придет коммунизм, лишенный «неразрешимого противоречия» между коллективной формой общественного труда и частновладельческим приемами присвоения их результатов. «Буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества», – заключали основоположники марксизма.
Маркс являлся революционером, т. е. человеком, уверенным, что для изменения общественных условий нужны насильственные (революционные) действия. Так как капиталисты добровольно не откажутся от своей власти, их необходимо свергнуть. Для этого он призывал создавать партии, «передовые отряды пролетариата», которые должны стать «локомотивами» общественных преобразований, «встать в авангарде общественной борьбы».
Многолетним близким другом и единомышленником Маркса являлся Фридрих Энгельс (1820–1895), сын фабриканта, наследник большой торгово-промышленной фирмы в Манчестере (Англия). Энгельс тоже писал революционные статьи и книги, но его главная «заслуга перед пролетариатом» состояла в другом: много лет он фактически содержал большую семью Карла Маркса на деньги, получаемые в качестве капиталиста-предпринимателя. «Вождей мирового пролетариата» это нисколько не смущало. Прибавочная стоимость («неоплаченная часть труда рабочих»), которую другие капиталисты «нагло присваивали», Энгельс «не присваивал» – он ее законно получал и использовал на дело освобождения мирового пролетариата!
В 1848 г. в Лондоне Маркс и Энгельс опубликовали небольшую брошюру под названием «Манифест Коммунистической партии».
В этом документе, наполненном апокалиптическими прогнозами, предсказывалась неизбежность «торжества пролетариата», этого «могильщика капитализма»: «Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма».
Маркс и Энгельс считали, что традиционная мораль «устарела», они утверждали «для пролетариата» (заодно и для себя) некую новую, «революционную мораль», суть которой можно выразить циничной метафорой: все хорошо, что нам (мне) полезно! Придумывание какой-то новой морали, оправдывавшей покушение на чужое имущество («собственность») и на чужую жизнь («революционность»), свидетельствовало об изначальной аморальности отцов-основателей марксизма.
Однако всегда находились люди, недовольные окружающей действительностью и готовые во имя насильственного преобразования жизни отбросить нормы и устои, формировавшиеся в обществе веками и тысячелетиями. Уже в середине XIX в. начали возникать в разных странах Европы группы и кружки, объявлявшие себя «марксистами-социалистами».
«Научное обоснование» преступного характера частной собственности и предсказание грядущего своеобразного «судного дня» (революции) – два главных постулата теории марксизма – перекликались с распространенными в России представлениями. Здесь еще не существовало никакой «научной школы грядущей революции». Умозаключения доморощенных революционных демократов базировались по преимуществу на интуиции, на субъективном чувстве, на «моральном императиве», в конечном итоге на нецерковном христианстве и лишь в малой степени являлись следствием изучения социального материала. Обширные труды Маркса, их фундаментальность, логичность, четкость выводов, беспощадность формулировок – все это не могло не произвести сильного впечатления на те русские умы, которые, как писал А. С. Грибоедов, «ни в чем не тверды». Постулаты марксизма быстро завладели сердцами некоторых русских. Однако возникшая у них под его влиянием система взглядов являлась симбиозом «новейших достижений европейской социалистической мысли» с традиционными народническими представлениями.
В учении марксизма тезис о «могильщике капитализма» – пролетариате – занимал ключевое место. Исходя из этого, только общество с развитой капиталистической инфраструктурой являлось преддверием торжества неимущей справедливости, «царства коммунизма». Россию середины XIX в. к разряду стран победившего капитализма отнести было никак нельзя, и все теории революционных демократов отводили ведущую роль в будущей революции крестьянству. Поэтому некоторые наиболее заметные русские марксисты «первого призыва» со временем начинали исповедовать специфические социальные теории, очень мало или совсем не сопряженные с учением К. Маркса и Ф. Энгельса.
К началу 70-х гг. XIX в. среди русских социалистов существовало три наиболее популярные теории, олицетворяемые известными деятелями революционной среды: М. А. Бакуниным (1814–1876), П. Л. Лавровым (1823–1900) и П. Н. Ткачёвым (1844–1886). Каждый из них испытал на себе воздействие марксизма.
Бакунин близко был знаком с Марксом и Энгельсом, участвовал в работе учрежденного ими Интернационала, но в 1871 г. порвал с Марксом и основал свою революционную группу, став теоретиком анархизма. Он являлся проповедником теории разрушения государства, полностью отрицал возможность использования в «целях трудящихся» парламентаризма, свободы печати, избирательной процедуры. Не принимал он и теорию о ведущей роли пролетариата в революции, возлагая надежды на крестьянство, ремесленников, люмпенов. В 1873 г. за границей появилась самая известная работа Бакунина – книга «Государственность и анархия», где русский крестьянин назывался «прирожденным социалистом», склонность которого к бунту «не подлежала сомнению». Задача революционеров, по мнению Бакунина, состояла в том, чтобы «разжечь пожар».
П. Л. Лавров тоже участвовал в деятельности Интернационала, был лично знаком и с Марксом, и с Энгельсом. Его концепция «умственного развития» значительно ближе была к марксизму, чем анархистские построения Бакунина. Однако и Лавров внес свой корректив в «строго научную теорию». Он считал, что в Западной Европе действительно существовали «непримиримые классовые противоречия» и что там исполнителем революционного переворота явится рабочий класс. В более же отсталых странах, таких как Россия, социальную революцию должно осуществить крестьянство. Однако эту революцию надо готовить путем «развития научной социальной мысли в интеллигенции и путем пропаганды социалистических идей в народе».
Свою собственную «теорию революции» разработал другой видный представитель революционной фракции русской общественной мысли – П. Н. Ткачёв. Он полностью принимал марксистский постулат об экономическом детерминизме и рассматривал исторический процесс с точки зрения интересов различных классов. Он взахлеб читал труды Маркса, был одно время близок к Лаврову, но затем порвал и с ним и с его взглядами, став «свободным революционером-марксистом». Ткачёв полностью отвергал концепцию русской экономической самобытности, считая, что в пореформенной России капитализм медленно, но неуклонно утверждается. Однако «сидеть сложа руки революционеры не имеют права». Общественный процесс необходимо ускорить, так как народ не способен на самостоятельное «революционное творчество». В отличие от Лаврова Ткачёв утверждал, что не просвещение и революционная пропаганда создадут условия для революции, а сама революция явится мощным фактором революционного просвещения. Необходимо создать строго законспирированную организацию, захватить власть и использовать силу государства для подавления и уничтожения эксплуататоров.
Указанные персонажи развивали свои идеи и взгляды в далеком от России зарубежье, на страницах эмигрантских газет, в малотиражных книгах и брошюрах. Какая-то часть (какая точно, никто до сих пор не установил) печатной продукции, содержащей «революционные озарения» первых русских марксистов, попадала в Россию. В кругах интеллигенции и учащейся молодежи появляется интерес к Марксу и его учению.
В России первые марксистские кружки возникли в 70-е гг. – «Южнорусский союз рабочих в Одессе» (1875) и «Северный союз рабочих в Петербурге» (1878). Никакого существенного воздействия эти организации ни на рабочих, ни на политическую обстановку в стране не оказали. Значительно бо́льшую роль сыграла организация под названием «Освобождение труда», возникшая в Петербурге в 1883 г., руководителем которой стал один из известнейших русских марксистов Георгий Валентинович Плеханов (1856–1918).
Родился он в дворянской семье, окончил гимназию, а затем в 1873 г. поступил в Константиновское юнкерское (военное) училище в Петербурге. Через год бросил училище и поступил в Петербургский горный институт. Будучи студентом, увлекся революционными учениями, установил связи с народниками, в организацию которых «Земля и воля» он в 1876 г. и вступил. Вскоре бросил институт и стал «профессиональным революционером». В 1879 г. возглавил народническую организацию «Черный передел». В 1880 г. уехал за границу и в Россию вернулся лишь после Февральской революции 1917 г.
Оказавшись в Европе, Плеханов стал фанатичным приверженцем теории марксизма, увидев в ней «истинно научное учение», которое поможет преобразовать мир и построить «социализм». Критически переоценив действия народников, он порывает со своими бывшими товарищами и становится популяризатором идей Маркса. В 1883 г. в Женеве Плеханов основал группу, получившую броское название «Освобождение труда». В нее входило около десяти человек, почти все – из числа бывших народников. Они разочаровались в народничестве после того, как увидели, что убийство в 1881 г. императора Александра II не привело к народному восстанию. Значит надо искать другие пути для достижения заветной цели – свержения царской власти. Надежда на крестьян не оправдалась. Маркс утверждал, что только рабочий класс способен совершить революцию.
Плеханов и его группа уверовали в эти теории и поставили своей целью для начала способствовать распространению «гениальных произведений» Маркса в России. Плеханов и его соратники начали переводить труды Маркса. Но переводческой работой их деятельность не ограничивалась. На страницах своих брошюр и книг, издававшихся на Западе на русском языке, они яростно критиковали своих недавних друзей-народников, не желавших понять и принять марксизм, отрицавших неизбежность капитализма и отвергавших теорию о мессианском предназначении пролетариата. Эти издания нелегально попадали в Россию, а в 90-е гг. в самой России вышло несколько работ Плеханова и его единомышленников, направленных против идеологии и лидеров народничества.
Будучи человеком образованным, жившим интересами современной ему культуры, Плеханов был лично благородным и этически глубоким человеком. Хотя по своим идейным воззрениям он и исповедовал «классовую мораль», но в годы Первой мировой войны в нем заговорило здоровое национальное чувство и он призывал к «защите Отечества». Заявляя, что «в нравственных понятиях нет ничего абсолютного», он тем не менее не отринул общечеловеческую мораль с ее незыблемыми принципами.