Россия не хотела войны с Японией. Царь Николай II и русские дипломаты прилагали немало усилий, чтобы избежать военного конфликта с Японией, которая требовала ухода России из Маньчжурии и признания Кореи сферой японских интересов. В отношениях с Японией Россия готова была идти на уступки: не чинить Японии препятствий в экономической деятельности в Маньчжурии, вывести оттуда свои войска и признать приоритет японских интересов в Корее. Однако в Токио хотели не частичных уступок, а полного подчинения себе всего региона.
Непримиримость Японии поддерживали Великобритания и США, открыто и тайно поощрявшие экспансионистские притязания Японии, видя в них противодействие росту влияния России. В 1902 г. Англия и Япония заключили союзный договор о «нейтралитете» в случае войны одной из сторон с третьей державой. Лондон признавал «несомненные» японские стратегические и экономические приоритеты в Корее и Маньчжурии.
В 1902 и 1903 гг. происходили интенсивные переговоры между Петербургом, Токио, Лондоном, Берлином и Парижем, которые ни к чему не привели. Япония, имея поддержку великих держав (явную – Англии и США, тайную – со стороны Германии) добивалась признания своего господства в Корее и требовала от России ухода из Маньчжурии. Подобная постановка вопроса являлась совершенно неприемлемой для Петербурга.
Царское правительство не стремилось доводить дело до военного столкновения и проявляло готовность к уступкам. На совещании высших сановников империи 15 декабря 1903 г. под председательством царя было решено предложить Японии в случае ее согласия на неиспользование Кореи в стратегических целях не чинить ей препятствий в Маньчжурии. В ответ на это Токио 31 декабря выдвинул ультиматум, требуя фактически полной капитуляции России. Даже после этого Россия все еще готова вести диалог.
15 января 1904 г. прошло новое совещание, на котором был предложен еще ряд уступок. Единственной вопрос, в котором Россия занята твердую позицию, касался Кореи. В Петербурге однозначно выступали против использования территории этого государства в стратегических целях.
В этот период Россия оказалась единственным гарантом суверенитета Кореи, в то время как некоторые другие державы (Великобритания и США) однозначно признавали «прерогативы Японии в Корее». Неудача России в противостоянии с Японией в конечном итоге означала полную потерю независимости Корейским государством.
Уже в 1903 г. становилось очевидным, что японские правящие круги деятельно готовятся к войне. Россия, в свою очередь, принимала некоторые ответные действия, но ее военно-морская программа была рассчитана еще на годы, в то время как японские морские силы получили серию современных новейших кораблей.
О серьезности грядущих событий на Дальнем Востоке в Петербурге мало кто думал. Русский Генеральный штаб даже не разработал план возможной военной кампании, уверенный, что «японцы не посмеют». В то же время японцы несколько лет методически готовились к ведению войны против России. Когда разгорелись сражения, то русскому командованию приходилось лишь импровизировать, и эта импровизация порой носила дилетантский характер.
В ночь на 27 января (8 февраля) 1904 г. 10 японских эсминцев внезапно атаковали русскую эскадру на внешнем рейде Порт-Артура и вывели из строя 2 броненосца и 1 крейсер. На следующий день 6 японских крейсеров и 8 миноносцев напали на крейсер «Варяг» и канонерку «Кореец» в корейском порту Чемульпо. Лишь 28 января Япония объявила войну России. Вероломство Японии вызвало бурю возмущения в России.
Однако в ряде западных странах не скрывали ликования. «Мастерский удар» японской эскадры восхвалялся англо-американской прессой. «Сказка о японском предательстве, несомненно, пущена в оборот Россией для домашнего потребления, и она не обманет никого даже в странах, благоприятно относящихся к России» (лондонская «Таймс», 19 февраля).
Влиятельная американская «Нью-Йорк таймс», в свою очередь, изрекала: «Едва ли возможно считать достойным поведение правителя великой нации, который жалуется на поражение только из-за того, что он не был достаточно подготовлен к войне. Если Россия была захвачена врасплох, то это ее собственная вина» (11 февраля). Через два дня та же газета заявила, что «практика официального объявления войны вышла из употребления». (Уместно заметить, что когда через 37 лет после Порт-Артура в декабре 1941 г. японцы так же вероломно нанесли удар по американской военной базе Перл-Харбор, то «Нью-Йорк таймс» и прочие американские издания будут неистовствовать по поводу «варварства» и нарушения Японией «международного права».)
Однако верхом цинизма и лицемерия можно считать строки из редакционной статьи лондонской «Тайм» от 20 февраля 1904 г.:
«В этой войне Англия сочувствует Японии не только потому, что она официально наша союзница. Это сочувствие усиливается и оправдывается потому, что в этой войне Япония сражается за дело всех цивилизованных народов».
Во Франции и Германии подобных откровенных панегириков агрессору не сочиняли, но и там публиковалось немало недоброжелательных по отношению к России статей. Запад боялся усиления России, и очень многие жаждали ее поражения. Находились такие люди и в самой России, в первую очередь среди разномастных противников монархического режима.
В правящих же кругах России вероломное нападение японцев и начало войны вызвали чувства возмущения и досады. Положение на Дальнем Востоке находилось постоянно в центре внимания императора, о чем свидетельствуют его краткие дневниковые записи: «Вечером получил известие о прекращении переговоров с Японией и о предстоящем отъезде ее посланника отсюда» (24 января); «Новых известий с Дальнего Востока не было» (25 января); «Утром у меня состоялось совещание по японскому вопросу; решено не начинать самим… Вернувшись домой, получил от Алексеева телеграмму с известием, что этою ночью японские миноносцы произвели атаку на стоявших на внешнем рейде «Цесаревич», «Ретвизан» и «Палладу» и причинили им пробоины. Это без объявления войны. Господь да будет нам в помощь!» (26 января); «Утром пришла другая телеграмма с известием о бомбардировке японскими судами Порт-Артура и о бое с нашею эскадрою. Незначительные повреждения получили «Полтава», «Диана», «Аскольд» и «Новик» (27 января).
России была навязана война, длившаяся полтора года. Она стала неудачной для России. Причины неудач вызывались различными факторами, но к числу главных относились незавершенность военно-стратегической подготовки вооруженных сил, значительная удаленность театра военных действий от главных центров армии и управления и чрезвычайная ограниченность сети коммуникационных связей.
Япония в военном и экономическом отношении была слабее России. Но она имела огромные военно-географические преимущества. Россия, стремясь не провоцировать военного конфликта, умышленно не увеличивала на Дальнем Востоке и в Маньчжурии свои военные силы. К началу 1904 г. она имела в этом обширном районе менее ста тысяч войск, разбросанных в гарнизонах, отстоявших порой друг от друга на многие сотни километров. В распоряжении армии имелось лишь 148 артиллерийских орудий. Русская военная эскадра в Порт-Артуре насчитывала 55 кораблей, большей частью небольшие и устаревшие суда.
Япония же деятельно готовилась к войне. К началу военных действий у нее была армия численностью почти 1500 тыс. человек и 1140 орудий. Ее военно-морские силы насчитывали почти двести кораблей, основная часть которых принадлежала к новейшим образцам морской техники.
Нападение на Порт-Артур означало начало боевых действий. Японское командование разработало план, в соответствии с которым японская армия должна была нанести серию молниеносных ударов по русским силам, захватить главнейшие пункты русской армии и закончить войну ее полным разгромом за несколько недель. Этот план провалился. Имея перед собой превосходящие силы противника, русские дрались мужественно и самоотверженно, проявляя чудеса героизма.
Но одного героизма уже было мало. Определяющую роль играла техническая оснащенность и качество вооружений. А здесь у японцев в первый год войны было явное превосходство. В то время как русские пополнения, вооружения, амуницию и провиант приходилось доставлять в Маньчжурию за многие тысячи километров, японцы получали все это со своих баз, расположенных недалеко. В результате русская армия потерпела серию неудач.
Во время Русско-японской войны произошло несколько крупных сражений на суше. Основные события разворачивалась в Маньчжурии. В августе 1904 г. состоялось сражение при Ляояне, где русская армия потеряла 17 тыс., а японская 24 тыс. человек. Через месяц состоялось сражение на р. Шахэ, где русские потеряли 42 тыс., а японцы около 30 тыс. Самым же кровопролитным и яростным на суше стало сражение при Мукдене в феврале – марте 1905 г., когда русская армия потеряла около 80 тыс., а японцы около 70 тыс. человек. Общие потери убитыми и ранеными в результате войны составили: у России – около 400 тыс. человек, у Японии – около 300 тыс. человек.
Из сражений на море особо неудачным для России стало сражение в Корейском проливе около островов Цусима (Цусимский бой) в мае 1905 г., когда японский флот нанес поражение русской военной эскадре под командованием вице-адмирала З. П. Рожественского.
Цусимское сражение стало последней крупной боевой операцией Русско-японской войны. Затем на полях сражения наступило затишье. Япония хотя и одержала серию побед, но ее ресурсы были исчерпаны, страна была истощена, хотя Англия и США оказывали японскому правительству щедрую помощь (за время войны Япония получила более 400 млн долларов кредитов, что являлось огромной по тем временам суммой).
Потерпев неудачи на полях сражений, Россия отнюдь не была разгромлена. К весне 1905 г. на восток были переброшены большие военные силы (общая численность их превысила миллион человек), большое количество орудий, другой техники. В военном отношении Россия вполне могла продолжить войну и добиться реванша за предыдущие неудачи. Но общая ситуация в России к середине 1905 г. складывалась неблагоприятная. В стране начиналась общественная смута. В этих условиях царское правительство решило попытаться заключить с Японией мир.
На международной арене Россия оказалась фактически в изоляции. Прояпонская позиция Великобритании не вызвала удивления, причем в конце 1904 г. дело чуть не дошло до объявления Лондоном войны России. Причиной послужил печальный случай. 15 октября эскадра Балтийского флота под командованием адмирала З. П. Рожественского вышла из Либавы и должна была, обогнув Африку, пересечь Индийский океан и вступить в борьбу с японскими силами на море. У берегов союзной Японии Англии на судах эскадры царило тревожное ожидание, так как поступили сведения, что русскую эскадру поджидают закамуфлированные японские миноносцы. 22 октября недалеко от английского побережья, у Доггербанка произошло трагическое недоразумение: русские обстреляли английскую рыбачью флотилию. Несколько английских рыбаков погибло, а инцидент вызвал бурю негодования в Англии. Только благодаря вмешательству французского министра иностранных дел Делькассе Англия не объявила войну, а Россия согласилась передать дело на рассмотрение Гаагского международного трибунала.
Это был единственный раз за время войны, когда Франция проявила свою поддержку восточному союзнику. Париж не желал рисковать своими отношениями с Англией в интересах России. Германская дипломатия сразу же оценила выгоды, которые открывает трудное положение России. Германия стала снабжать русскую эскадру углем, в то время как французские власти от этого уклонились, опасаясь, что это станет нарушением одного из пунктов англо-японского договора, согласно которому Англия объявляет войну той стране, которая нарушит нейтралитет в пользу России. Кайзер в это период необычайно активно использовал свою личную переписку с царем, все время подталкивая того к «решительным мерам на Востоке».
Подобная политика в конце концов привела к прозрению и в Лондоне. Перспектива значительного ослабления России не сулила Британии ничего хорошего. Установление гегемонии Германии в Европе было чревато для Англии самыми печальными последствиями, а для Франции подобное развитие ситуации могло обернуться национальной катастрофой. Под сенью германской опасности в апреле 1904 г. Англия и Франция спешно урегулировали все спорные территориальные вопросы и заключили «сердечное соглашение». В дипломатических ведомствах Лондона и Парижа с конца 1904 г. разрабатывались совместные проекты окончания Русско-японской войны, однако англо-французский союз в Петербурге восприняли как антирусскую демонстрацию и слышать ничего не хотели о посредничестве английских представителей. Сигнал к миру в России услышали совсем с другой стороны.
В мае 1905 г. Николай II принял посредничество президента США Т. Рузвельта по заключению мира. Делегацию России на переговорах должен был возглавить бывший министр финансов С. Ю. Витте. В начале июля делегация выехала в США, в город Портсмут, где должны были проходить переговоры.
Ситуация для российской стороны осложнялась не только военно-стратегическими поражениями на Дальнем Востоке, но и отсутствием предварительно выработанных условий возможного соглашения с Японией. Глава делегации лишь получил указание ни в коем случае не соглашаться ни на какие формы выплаты контрибуции, которую никогда в истории Россия не платила, и не уступать «ни пяди русской земли», хотя к тому времени Япония и оккупировала уже южную часть острова Сахалин. Отправляясь в Америку, Витте тоже был уверен, что Россия обречена на потерю Сахалина и на выплату контрибуции, но царское наставление заставило его проявить на переговорах упорство по двум самым спорным вопросам.
Япония заняла первоначально в Портсмуте жесткую позицию, потребовав в ультимативной форме от России полного ухода из Кореи и Маньчжурии, передачи российского Дальневосточного флота, выплаты контрибуции и согласие на аннексию Сахалина. Президент США не являлся лишь беспристрастным посредником, в каком качестве представлял себя. В Вашингтоне задолго до переговоров выработали свою линию поведения в улаживании конфликта, отождествив успех мирных переговоров с успехом Японии. Президент Рузвельт считал справедливым, если к Японии перейдут Сахалин, Порт-Артур, Маньчжурия и если Россия выплатит контрибуцию. Эти условия были согласованы с японской стороной.
В самый критический момент переговоров президент послал личное послание царю, где просил того принять его совет, который он, Рузвельт, дал бы, «если бы он был русским патриотом и государственным деятелем». Совет сводился к тому, что России следует «вернуть Японии Южный Сахалин» и заплатить за северную часть острова. Президент США чуть ли не умолял Николая II принять это условие, иначе Россия «потеряет Восточную Сибирь, которая была завоевана героизмом ее сынов в течение последних трех столетий». Рузвельт знал, что Япония вести войну больше не может, но имперские интересы США требовали добиваться максимального ущемления интересов России. Однако «искренний призыв, призыв по зову сердца» из Вашингтона не произвел впечатления на русского монарха. Его позиция осталась неизменной.
Русской делегации удалось в итоге добиться удачного завершения трудных переговоров с благоприятным результатом: 23 августа 1905 г. стороны заключили соглашение. В соответствии с ним Россия уступала Японии арендные права на территории в Южной Маньчжурии, половину Сахалина, признавала Корею «сферой японских интересов». Стороны обязались вывести войска из Маньчжурии, использовать железнодорожные линии исключительно в коммерческих интересах и не препятствовать свободе мореплавания и торговли.
Портсмутские договоренности стали несомненным успехом России, ее дипломатии. Они во многом походили на соглашение равноправных партнеров, а не договор, заключенный после неудачной войны. Русской дипломатии в известном смысле удалось компенсировать неудачи русского военного командования. Известия об условиях мира в Портсмуте вызвали бурю возмущения в националистических кругах Японии. В Токио толпа бесновалась два дня и между прочим разрушила памятник, поставленный известному поборнику мира с Россией барону Ито. В свою очередь, в России правые обрушились с критикой на Витте, утверждая, что он «предал интересы России», «пошел на сговор».
Переговоры были сложными и несколько раз оказывались на грани срыва. В удачном их исходе большая заслуга Сергея Юльевича Витте. В течение нескольких недель этот человек великолепно проявил свои способности государственного деятеля, раскрыл незаурядный дипломатический талант. Ему приходилось настойчиво и последовательно уламывать японцев, льстя, запугивая, угрожая и одновременно соблазняя их перспективой установления прочных добрососедских отношений.
Однако в России тогда не знали, что, несмотря на военные успехи, экономическое и финансовое положение Страны восходящего солнца было почти катастрофическим. Япония вести дальнейшую войну фактически уже не могла.
В 1910 г. специальная комиссия военных специалистов составила историю Русско-японской войны и представила свой труд Николаю II. Ознакомившись с ним, император сказал одному из составителей генералу П. Симанскому: «Сегодня я получил еще новое доказательство того, что сделал ошибку, заключив мир с Японией». Это доказательство царь почерпнул из воспоминаний бывшего японского посла в Лондоне барона Гайяши, тогда только что опубликованные. Там говорилось, что Япония к лету 1905 г. больше воевать уже не могла.
Несмотря на получение огромных англо-американких кредитов, экономика Японии не выдерживала военного бремени. Возникала реальная перспектива скорого коренного перелома в ходе боевых действий не в пользу Японии. О таком положении вещей хорошо были осведомлены в Вашингтоне, что стало важнейшим побудительным мотивом миролюбивого посредничества президента США. Как вполне обоснованно позднее заметил А. Ф. Керенский, «если бы Витте знал тогда положение Японии так же, как Теодор Рузвельт, то исход переговоров в Портсмуте был бы другой. Создалось бы другое соотношение сил на Дальнем Востоке. И в 1941 г. другое бы было положение Соединенных Штатов».
После Портсмута отношения между Россией и Японией начали быстро улучшаться. В январе 1907 г. было заключено русско-японское соглашение, где стороны признавали территориальную целостность друг друга и разграничивали зоны влияния в Маньчжурии. Россия признавала Корею «сферой специальных японских интересов», а Токио признавал приоритеты Российской империи в Монголии.
Летом 1910 г. в Петербурге было заключено новое соглашение, расширяющее и дополняющее предыдущее. Стороны обязывались вырабатывать совместные ответные меры в случае угрозы нарушения статус-кво в Китае или угрозы «особым интересам» двух стран в Маньчжурии. К началу второго десятилетия XX в. Россия и Япония превратились в геополитических партнеров.