Александр Александрович Романов стал императором России под именем Александра III 1 марта 1881 г. В тот день в 15 часов 35 минут в главной императорской резиденции в Петербурге – Зимнем дворце – скончался его отец, император Александр II. День восшествия на престол навсегда остался для Александра III днем скорби. Он в резкой форме отметал все попытки придать ему некий торжественный характер. В 1886 г. министр иностранных дел Н. К. Гирс получил в этой связи категорическое «монаршее разъяснение»: «Для меня этот день не является праздником, и я не принимаю никаких поздравлений».
Александру III только за четыре дня до смерти отца исполнилось 36 лет. Из числа предшественников царей-императоров (с 1721) лишь двое занимали престол в более зрелом возрасте: прадед император Павел I, которому при воцарении в 1796 г. минул 41 год, и отец, Александр II, принявший в 1855 г. корону, имея от роду без малого 37 лет.
До момента восшествия на трон Александр III шестнадцать лет был престолонаследником, успел за это время многое повидать и перечувствовать. Полтора десятка лет состоял членом Государственного совета (главного законосовещательного органа империи), принимал участие в работе Комитета министров, командовал различными частями гвардии и более десяти лет занимал пост командира самого престижного подразделения ее – лейб-гвардии Преображенского полка, имел воинское звание генерал-лейтенанта.
В 1877–1878 гг. Александр Александрович принимал участие в войне против Турции за освобождение Болгарии. Девять месяцев находился на передней линии сражений на Балканах, командуя одной из частей русской армии, где проявил себя смелым, но осторожным командиром. За успехи в военных баталиях был удостоен различных наград, в том числе и высоко им чтимого ордена Святого Георгия (Георгиевского креста), дававшегося исключительно за боевые заслуги.
Будучи наследником престола, Александр немало путешествовал, бывал неоднократно за границей – в Австрии, Германии, Франции, Дании, Англии, Бельгии, Голландии, Швеции. Лично познакомился с некоторыми известнейшими политическими деятелями. Гостил у английской королевы Виктории, у императоров Германии и королей Пруссии Вильгельма I и Вильгельма II, встречался с Наполеоном III, канцлером О. Бисмарком. Был на «ты» с наследником британского престола Альбертом-Эдуардом герцогом Уэльским (Эдуард VII), датским наследным принцем Фредериком (Фредерик VIII), датским принцем Вильгельмом – греческим королем Георгом I. На протяжении многих лет неизменно питал большую душевную симпатию к своему тестю – королю Дании Христиану IX.
В октябре 1866 г. цесаревич Александр женился на принцессе Датской Дагмар (Марии-Софии-Фредерике-Дагмар), принявшей православие и ставшей в России Марией Федоровной (1847–1928). Брак принес Александру Александровичу и Марии Федоровне шестерых детей: Николая (1868–1918), Александра (1869–1970), Георгия (1871–1899), Ксению (1875–1960) Михаила (1878–1918), Ольгу (1882–1960).
Александр III стал царем при весьма печальных обстоятельствах. Его предшественник, «дорогой Папа́», погиб насильственной смертью, система государственного управления находилась в параличе, финансы страны были расстроены. Недовольство явно ощущалось в различных кругах общества. Либерально настроенные люди считали, что «нестроения» проистекают из непоследовательности и половинчатости общественных реформ, начавшихся в 60-х гг. Некоторые даже полагали, что курс преобразований должен касаться не только отдельных сторон жизни страны, но и затронуть политическую систему в целом. В последние годы царствования Александра II разговоры на тему о необходимости к переходу к конституционно-представительному образу правления стали чрезвычайно модными не только среди интеллигенции, но даже и в высшем обществе России.
Представители же консервативных кругов видели источник социального брожения в скороспелых и непродуманных решениях, направленных на быстрое реформирование «всего и всех». Они были убеждены, что либеральные приемы управления, развитие социальных прав и свобод, представительные формы управления, может быть, и хороши в других странах, но не подходят для России, где принципы царской власти базировались не на писаных законах, а на религиозно-нравственных принципах, которые по самой своей сути не могли подлежать реформированию. Твердая и честная власть – вот что может вывести страну из кризиса.
Будучи цесаревичем, Александр Александрович не всегда в душе одобрял то, что делалось его отцом. Однако никогда не только не критиковал, но даже и не высказывал неудовольствия, полагая, что нежелательные меры и решения были «навязаны Папа́» его окружением. Со многими же сановниками и министрами нередко «полемизировал» и в Государственном совете, и на заседаниях Комитета министров по поводу тех или иных решений. После же 1 марта 1881 г. Александр Александрович навсегда отбросил душевные неудовольствия, и его память об отце осталась высокой и светлой.
Первая задача, вставшая перед Александром III после воцарения, – укрепление власти и беспощадная борьба с террористами.
В условиях общего брожения и сумятицы (некоторые уверенно предрекали скорое крушение) проводить дальнейшие эксперименты в области государственного управления представлялось немыслимым. 29 апреля 1881 г. появился Высочайший манифест, ставший программным документом нового царствования. «Посреди великой Нашей скорби глас Божий повелевает Нам стать бодро на дело правления, в уповании на Божественный Промысел, с верою в силу и истину Самодержавной власти, которую Мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких поползновений». Далее новый царь призывал всех верных сынов Отечества ободриться и содействовать «искоренению гнусной крамолы, позорящей землю русскую, к утверждению веры и нравственности, к доброму воспитанию детей, к истреблению неправды и хищения, к водворению порядка и правды в действии учреждений, дарованных России ее благодетелем, возлюбленным Родителем». О политических преобразованиях теперь речи не шло. Манифест для многих оказался неожиданным. Стало ясно, что времена либеральных реверансов миновали.
Александр III смело и решительно повел борьбу с врагами. После цареубийства прошли аресты и прямых исполнителей, и некоторых других, которые в этом злодеянии лично не участвовали, но готовили новые. Всего арестовали около пятидесяти человек. Самые главные – убийцы государя. Их было пятеро. Вина их была полностью доказана, и суд приговорил их к высшей мере наказания. Всего за время царствования Александра III, за тринадцать с половиной лет, были казнены 17 человек. В их число входил и старший брат Ленина Александр Ульянов, казненный за подготовку цареубийства в 1887 году.
Александр III не сомневался, что с врагами России надо вести непримиримую борьбу. Но не только полицейскими методами, но и милосердием. Надо различать, где истинные, непримиримые противники, а где заблудшие души, позволившие по недомыслию втянуть себя в противоправительственные действия. Такие достойны снисхождения. Император сам всегда следил за ходом дознания по делам политическим. В конце концов все судебные решения предоставлялись на его усмотрение, многие просили о царской милости, и ему надлежало знать подробности. Порой дело в суд не передавалось, а виновный получал царское прощение.
Александр III принял бразды правления, когда экономическое хозяйство страны если и не лежало в руинах, то очень скоро могло в них превратиться. Война с Турцией и массовый выпуск в обращение бумажных денег подорвали кредит и поставили финансы России на грань краха. После окончания войны делались попытки исправить положение. Заключили крупные займы за границей, и хотя банкротство не последовало, но тяжелое положение сохранялось.
В 1881 г. государственный долг превышал 1,5 млрд рублей (при государственном доходе в 653 млн), а ежегодные платежи по заграничным займам поглощали более 30 % всех государственных поступлений. Плохой урожай 1880 г. усугубил экономическое положение. Деньги стремительно обесценивались, деловая активность замирала.
Перед Министерством финансов император ставил главную задачу: выправить положение. При Александре III бюджету впервые за долгое время удалось добиться важного результата: статьи расходов и доходов стали сбалансированными. За время царствования Александра III все экономические показатели развития народного хозяйства России показывали неуклонный рост. Именно в этот период (в 1891) началось осуществление одного из крупнейших мировых экономических проектов XIX в. – строительство грандиозной железнодорожной магистрали через всю Сибирь. Страна медленно, но верно превращалась из страны сельскохозяйственной в страну аграрно-индустриальную.
Каждодневно в центре внимания монарха находились дела государственного управления. Царь знал, что сановники часто заняты не столько разработкой законов, не изучением предмета для подготовки обоснованных решений и законопроектов, а выведыванием настроений монарха, чтобы затем «попасть в тон». Эту манеру терпеть не мог и всегда старался не высказывать свое суждение о предмете до предстоящего обсуждения. Когда же ему говорили, что без заявления монаршей воли «будут разногласия», то не раз подчеркивал, что «присутствие разных мнений очень полезно для дела».
В то же время его раздражала манера затягивать вопрос бесконечными обсуждениями в министерских комиссиях, в госсоветовских заседаниях. Когда председателем Государственного совета стал его дядя великий князь Михаил Николаевич, то он ему все время напоминал «не тянуть», принять, наконец, решение. Однако никогда не стремился ликвидировать или игнорировать это законосовещательное учреждение, где заседали известные сановники, умудренные опытом государственного управления люди. Одновременно пресекал попытки превратить этот синклит во второе «Я» монарха. Свою позицию заявлял открыто: «Государственный совет есть ближайшее, помогающее мне и правительству учреждение, а не противодействующее ему».
За годы правления Александром III не было принято ни одного сколько-нибудь важного государственного решения, не был утвержден ни один закон без предварительного, нередко многолетнего обсуждения в кругу высших должностных лиц и специалистов. Распоряжения Александра III исполнялись, и самодержавная система работала на полную мощность, но это требовало огромных затрат времени, душевных и физических сил от самого самодержца.
Александр III знал историю России, дела своих венценосных предков и немало сделал для изучения ее. Когда в 1866 г. возникло Русское историческое общество, то цесаревич не только горячо поддерживал учредительскую идею способствовать развитию правильных знаний о прошлом России, но и стал деятельным участником собраний общества.
Местом заседаний сделался дом цесаревича, а затем царя. Библиотека Аничкова дворца превратилась на длительное время в центр регулярных собраний как маститых историков, так и любителей. Здесь читались доклады на различные темы, велись дискуссии по спорным вопросам, оглашались и обсуждались неизвестные до того документы. При прямой финансовой и неустанной моральной поддержке Александра III издавались объемные фолианты – сборники Исторического общества, содержавшие множество уникальных материалов. По инициативе Александра Александровича начался сбор воспоминаний участников обороны Севастополя 1854–1855 гг., которые потом публиковались в сборниках Исторического общества.
Близко к сердцу он принял и создание Исторического музея в Москве. Сама мысль создать доступное для обозрения публики национальное хранилище предметов русской старины существовала давно. Однако лишь в 70-е гг. XIX в. приступили к строительству большого здания на Красной площади, который был открыт для публики в год коронации Александра III в мае 1883 г.
Еще одной душевной привязанностью Александра III являлось собирание произведений искусства. Он не имел никаких специальных знаний, его вкус и представления формировались постепенно и со временем сделали из него завзятого коллекционера-любителя.
Вначале все было невинно. Оказавшись впервые в Дании, ему приглянулись некоторые изделия из стекла и фарфора, которые и приобрел «для украшения своего дома». Первые годы интерес дальше собирания случайных вещей, изделий из стекла, бронзы и фарфора не распространялся. Живопись не занимала. Своему учителю живописи признался, что «должен любить картины старых мастеров», ибо «все признают их великими», но «собственного влечения не имею».
Но уже в 70-е гг. цесаревич начал проявлять «влечение» именно к изобразительному искусству и почти оставил собирание прочих вещей. Его пристрастия скоро стали вполне определенными: картины русских художников. Хотя в его коллекции находились работы и европейских художников (Ватто, Жерома, Галле, Робера, Мёбиуса, Бонвена и других), но приоритет отдавал отечественным живописным школам.
В середине 70-х гг. цесаревич приобрел коллекцию разорившегося предпринимателя В. А. Кокорева, и его собрание обогатилось рядом первоклассных полотен русских художников: К. Брюллова, В. Боровиковского, Ф. Бруни, М. Клодта, П. Васина, Н. Сверчкова. Став царем, собирательские увлечения не оставил. Именно благодаря Александру III было приобретено для Эрмитажа парижское собрание древних раритетов известного коллекционера А. П. Базилевского (русское и западноевропейское оружие, изделия из серебра и слоновой кости), за которое из собственных средств царь заплатил 6 млн франков (более 2 млн рублей). В силу природной экономности Александру III было очень непросто решиться; долго колебался, просил сбавить цену. В конце концов соблазн сделать достоянием России уникальные ценности пересилил царские сомнения.
Когда в 1870 г. возникло Товарищество передвижных художественных выставок, а в 1871 г. начались регулярные выставки передвижников, то Александр Александрович сделался непременным посетителем вернисажей. Русская реалистическая школа живописи ему была близка и понятна. Он не только посещал, но и непременно покупал. Со временем установилась даже традиция на выставках передвижников: не продавать никаких работ до приезда Александра III. Хотя некоторые картины вызывали неудовольствие своим «резким содержанием» (картины И. Е. Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» и Н. Н. Ге «Что есть истина?» по воле монарха сняли с показа), но на расположении к передвижникам это не сказалось.
То, что покупал Александр III, размещалось в Эрмитаже, в Гатчине, в царскосельских дворцах. Наиболее близкие вещи находили пристанище в его «петербургском доме» – Аничковом дворце. Здесь все было заставлено и завешено бронзовыми и серебряными вещами, фарфоровыми вазами и тарелками, металлическими безделушками, гравюрами и художественными полотнами. Во дворце находились и замечательные мраморные изваяния: «Святая Варвара» (скульптора В. Беклемишева), «Амазонка» (Н. Либериха), бюст императрицы Александры Федоровны (X. Рауха), «Пробуждение» (Л. Эпине), «Раздумье» (А. Клезантера). Несколько великолепных работ скульптора М. Антокольского украшали комнаты дворца: «Мефистофель» и «Нестор-летописец» (мрамор), «Ермак» (бронза), «Ярослав Мудрый» (горельеф; бронза).
Последние годы жизни Александра III увлекла мысль создать большой музей национального искусства. Он об этот не раз говорил с президентом Академии художеств, великим князем Владимиром Александровичем, и с другими людьми, имевшими отношение к искусству. Открытие для публики картинной галереи русской живописи братьев Третьяковых в Москве в 1892 г., которую царь посетил и «получил истинное наслаждение», утвердило его в желании организовать аналогичное общедоступное собрание живописи и в столице империи, однако осуществить намерение не успел. Лишь только при его сыне Николае II, в 1898 г., в Петербурге, в огромном Михайловском дворце, открылся подобный музей. Основу его коллекции составили произведения из собраний Романовых, в том числе и приобретения покойного царя. На фронтоне величественного здания значилось: Русский музей имени императора Александра III…
В последней четверти XIX в. царский двуглавый орел реял над огромными территориями Восточной Европы, Северной и Центральной Азии. На западе Российская империя граничила со Швецией, Германией, Австро-Венгрией, Румынией; на юге – с Турцией, Персией (Ираном), Афганистаном; на востоке – Китаем, Японией, США. Сама по себе обширность географического пространства делала из России мировую державу. Но этим дело не исчерпывалось. Куда более значительными являлись другие факторы: мощная государственная организация, военный и экономический потенциал страны.
Александр III наследовал корону в момент, когда Россия, пережив унижения и потери Крымской войны, возвращала себе статус полноправной великой державы. Хотя на Черном море флот еще не был воссоздан, а на Берлинском конгрессе 1878 г. русская дипломатия потерпела сильное поражение, ни один сколько-нибудь важный мировой вопрос не решался без участия царской империи.
В России царь всегда являлся «первым дипломатом»: вопросы внешней политики – первостепенная и приоритетная область забот монарха. Александр Александрович здесь никаких новшеств не вводил, взяв внешние дела под свой неусыпный контроль.
Вступая на престол, Александр Александрович не имел ни дипломатического опыта, ни определенной программы действий. Представлениями же обладал вполне четкими. Его «политическая философия» проста, ясна и практична: правительство должно проводить политику, исключительно угодную России, только в ее интересах, не допуская их ущемления. При Александре III именно так Россия и поступала. Министр иностранных дел Н. К. Гирс позднее справедливо называл данный внешнеполитический курс «спокойной политикой».
В рескрипте на имя военного министра П. С. Ванновского царь писал: «Отечеству Нашему, несомненно, нужна армия сильная и благоустроенная, стоящая на высоте современного развития военного дела, но не для агрессивных целей, а единственно для ограждения целостности и государственной чести России». Никому не угрожая, Россия в то же время не склонялась перед неблагоприятными обстоятельствами.
Вступив на престол, Александр III получил тяжелое наследство. Баланс внешнеполитической деятельности сводился с «отрицательным сальдо». Берлинский конгресс 1878 г. прозвучал погребальным звоном для русской внешней политики и главы Министерства иностранных дел князя A. M. Горчакова.
Пруссия, которую в Петербурге так опекали, которой так долго симпатизировали, которой не препятствовали одержать победу над Францией в 1870 г. и провозгласить Германскую империю, которую воспринимали как надежнейшего стратегического союзника, – «изменила», «предала». Александр III смотрел на дело несколько иначе: он не заблуждался насчет дружбы Берлина, знал, что там «ищут свою выгоду», и, не умаляя антирусских «заслуг» канцлера Бисмарка, справедливо спрашивал: «Сами-то куда глядели?» Ответа не было.
В начале 90-х гг. XIX в. Россия пошла во внешней политике на решительный шаг: заключила военно-политический союз с республиканской Францией. Государственные интересы возобладали над консервативными убеждениями царя, и две столь непохожие страны стали союзниками. В память о том важном событии в Париже был построен самый красивый мост через Сену – и по сию пору носящий имя императора Александра.
В свою очередь Россия прорвала дипломатическую изоляцию и заручилась стратегическим союзником на случай возможных военных осложнений. Заключение франко-русского союза стало крупнейшим поражением германской дипломатии, означало крушение всех хитроумных политических комбинаций, так искусно и последовательно создаваемых в предыдущие десятилетия канцлером Бисмарком. В Берлине недооценили решимость русского царя и долго не хотели верить в свершившееся.
В январе 1894 г. царь заболел пневмонией. Несколько дней его положение оставалось очень тяжелым, и у многих стали возникать мысли о трагическом исходе. Потом вроде бы все нормализовалось. Царь стал появляться на официальных церемониях, принимал, посещал смотры и парады. 26 февраля ему исполнилось 49 лет, и никто не предполагал, что это последний день его рождения.
К концу лета состояние царя резко ухудшилось, обострилась старая почечная болезнь. Во второй половине сентября 1894 г. царская семья прибыла в Крым. Врачи считали, что сухой южный климат может улучшить состояние. Но этого не произошло. К началу октября 1894 г. почти все приближенные чувствовали, что царь долго не проживет (об этом вполне определенно говорили врачи). Врачи осматривали умирающего, что-то советовали, но Александр III отказывался исполнять их предписания, и лишь мольбами и слезами жене удавалось заставить мужа принять лекарство, сделать новую перевязку, согласиться на осмотр медиков. Но все усилия оказались тщетными. 20 октября 1894 г. в 14 часов 15 минут император Александр III скончался в Ливадии.