На Венском конгрессе 1815 г. часть Польши, отошедшая еще в 1795 г. к России, была расширена и определена как Королевство Польское (Царство Польское). Все европейские страны признали его неотъемлемой частью Российской империи. Русский император считался и царем Польским. Александр I предоставил «Русской Польше» конституцию, наделявшую поляков большими правами: здесь сохранялись прежние законы, собственная казна и войско. Высшим органом польского самоуправления признавался избиравшейся населением Сейм. (В районах Польши, отошедших к Пруссии и Австрии, поляки никаких политических прав не имели.)
Николай I, не питавший симпатий ни к конституции, ни к Польше, тем не менее неукоснительно придерживался обязательств своих предшественников. Конституционное устройство в Царстве Польском не отменил. Наместником (представителем императора) в Варшаве являлся старший брат Николая I великий князь Константин Павлович, усиленно приглашавший царя нанести визит в «Польское царство». Ехать императору не хотелось, но он обязан был это сделать, так как еще Александр I положил начало правилу, что на Польское царство надо короноваться в Варшаве.
В мае 1829 г. Николай Павлович в варшавском королевском замке возложил на себя польскую королевскую корону, принес присягу в присутствии польского Сейма и депутатов воеводств (областей). Царь и его свита не могли не заметить, что присутствующие на коронации польские представители не испытывали «верноподданнейших чувств». Польская аристократия и шляхта (мелкопоместное дворянство) настроены были резко антирусски и не скрывали подобных настроений. Они активно поддерживали Наполеона, многие непосредственно участвовали в военных действиях в России. Хотя Александр I простил всех этих поляков, никаким преследованиям они не подвергались, но гордые и самолюбивые шляхтичи воспринимали царскую милость как «унижение».
Враждебность к России в Польше имела давние корни. Многочисленные конфликты и войны между Россией и Польшей (Речью Посполитой) на протяжении веков не способствовали возникновению симпатий. Важная причина взаимного неприятия коренилась и в религии. Поляки являлись католиками, а Польская католическая церковь подчинялась Папе Римскому (Ватикану). В то же время высшая политическая власть в Польше принадлежала православному русскому царю, он имени которого действовали его представители. Православное население в восточных районах Польши подвергалось со стороны польской шляхты и Католической церкви систематическим притеснениям и унижениям. Польское дворянство и католическое духовенство к православным крестьянам (русским, белорусам, украинцам) относились с нескрываемым презрением, часто иначе как «быдлом» (скотиной) их не называло.
Быть «польским патриотом» тогда почти неизбежно означало являться и врагом России. Восстановить полную политическую независимость Польши являлось желанием, лозунгом всех польских националистов. Для осуществления этой цели создавалось множество тайных организаций, где главенствовали польские дворяне. Националисты мечтали не только о независимости, но и о создании «Великой Польши от моря и до моря» (от Балтийского до Черного), которой ранее никогда не существовало. Подобная нелегальная антирусская деятельность поощрялась Католической церковью. Это должно было рано или поздно привести к столкновению, и в 1830 г. оно произошло.
17 ноября группа военных заговорщиков напала на дворец Бельведер в Варшаве, где находился великий князь Константин Павлович. Брату царя удалось в последний момент спастись бегством, но многих из его окружения восставшие убили. На следующий день по всей Польше начались грабежи и убийства русских и всех тех, кто подозревался в симпатии к России. В последующие недели и месяцы погибли тысячи людей. Почти все польское войско изменило присяге, данной русскому царю, и перешло на сторону мятежников. В Варшаве было создано Временное правительство, провозгласившее независимость и предложившее императору мирные переговоры.
Николай I подобное предложение отклонил, заявив, что если мятежники не сложат оружия, то они сами уничтожат Польшу.
Но это предупреждение не произвело никакого впечатления в Варшаве, и польская армия начала военные действия против частей русской армии. 13 феврале 1831 г. около варшавского предместья Праги русские войска под командованием фельдмаршала графа И. И. Дибича наголову разбили польские соединения, остатки которых укрепились в Варшаве. Казалось, что судьба мятежников скоро будет решена, но русское командование не спешило, понимая, что штурм многонаселенной Варшавы приведет к огромным человеческим жертвам. Существовала и другая причина подобной медлительности.
Весной 1831 г. начала распространяться холера, завезенная в 1830 г. в Россию из Индии. Она поразила и русскую армию. Умирало много солдат. От холеры скончался граф И. И. Дибич (29 мая 1831 г.), а 15 июня того же года от страшной эпидемии умер наместник в Царстве Польском великий князь Константин Павлович. Русская армия под командованием генерал-фельдмаршала графа И. Ф. Паскевича 28 августа 1831 г. вступила в Варшаву. Польское восстание было подавлено, а большинство активных участников его бежало за границу.
За семь месяцев польского мятежа в европейских газетах появилось множество статей о событии, о нем говорили депутаты парламентов, обсуждали при европейских королевских дворах. Немало звучало критических суждений в адрес России, а «польские герои» восхвалялись. Особенно неистовствовали газеты и различные общественные деятели во Франции, где проживало множество поляков-эмигрантов, главным образом дворян.
Беспощадной была и антирусская кампания в Англии, где ее главным вдохновителем стал известный политический деятель, лидер партии вигов, тогда министр иностранных дел Пальмерстон. С начала 30-х гг. XIX в. «русский жупел» стал политическим оружием различных политических партий Британии. Именно в этот период старые западноевропейские антирусские предрассудки и предубеждения начали проявляться в Англии в форме открытой русофобии.
Россия неизменно изображалась «варварской», ее политика «жестокой», а русская армия представлялась сборищем «дикарей», творивших «ужасы» в «несчастной Польше».
О жестокостях «польских патриотов» не писали. О том, как русских и всех православных преследовали, унижали, детей отнимали у родителей и отдавали в католические монастыри на воспитание, о том, как русских солдат пытали, сажали на кол, выкалывали глаза, о подобных зверствах не писали, их не осуждали. Не говорили, например, во Франции о том, что русская армия не грабила мирное население, не сжигала города и не разоряла поместья, как это делала «Великая армия» во главе с Наполеоном. Те злодеяния, которые действительно чинили французы во время вторжения в Россию, были забыты. Об этом не любили и не хотели вспоминать.
В России считали подобную критику несправедливой и оскорбительной. Николай I отнюдь не был склонен проводить государственный курс с оглядкой на то, что скажут в Париже или Лондоне. Он знал, что поляки изменили присяге, сами отвергли условия договора с Россией и за это должны понести наказание. И оно последовало. 21 февраля 1832 г. был издан так называемый «Органический статут», коим упразднялась польская конституция, ликвидировалось польское войско и самостоятельные финансы.
Однако царь не хотел лишать поляков всех прав. Были оставлены в силе все местные судебные законы, а польский язык сохранен при судопроизводстве. На старых польских территориях в Пруссии и Австрии, где проживала значительная часть поляков, ничего подобного не существовало. Однако это ни в Париже, ни в Лондоне осуждения не вызывало.