Вторая половина XVIII в. отличалась ростом социальных протестов трудовых масс. Против необузданного и повсеместного стремления повысить феодальную ренту выступали владельческие, монастырские и приписные крестьяне, работные люди мануфактур. Усилению активности крепостных крестьян способствовали слухи о том, что после появления указов о секуляризации церковных владений, созыве Уложенной комиссии последует и акт об их освобождении. Екатерина II вынуждена была признать, что «заводские и монастырские крестьяне почти все были в явном непослушании властей и к ним начинали присоединяться местами и помещичьи» и всех их «усмирить надлежало». Неспокойно было и в районах Поволжья, Башкирии, в среде яицких казаков.
Предвестником движения Е. И. Пугачева стали волнения яицких казаков на далеком Яике, со строительством пограничных линий в Оренбургском крае и укреплением власти оренбургского губернатора лишавшихся исконных казачьих привилегий. У казаков постепенно было отнято право избирать атаманов, их стали призывать на обязательную службу в регулярные войска. Ограничения коснулись и экономической сферы, когда центральная власть покусилась на святая святых казаков: на свободную добычу соли и исключительно местными обычаями регулируемое рыболовство на Яике. Росли противоречия и внутри самого казачества, по имущественному положению давно уже неоднородного. Казаки, сидевшие на приносивших немалые выгоды выборных должностях, составляли так называемую послушную сторону, ревностно исполнявшую все указы Военной коллегии. Основная же масса казаков, не понимавшая невозможности сохранения казачьей автономии в условиях абсолютистского режима, составляла войсковую сторону, открыто противостоявшую не только произволу войскового старшины, но и всем распоряжениям Военной коллегии против казачьей вольницы. Конфликт обострился с набором казаков в легионные команды для войны с Турцией, когда казаки напрочь отказывались служить вдали от родных мест.
Ответ властей не заставил себя ждать. В Яицкий городок были введены правительственные войска; отчаянное сопротивление казаков, хотя и с большими потерями для регулярных полков, сломлено; ликвидированы казачий круг, должность атамана и старшин; все казаки поделены на полки и подчинены оренбургскому губернатору; вожаки подвергнуты жестоким наказаниям; на войско наложен огромный денежный штраф в 36 736 руб.
Казалось, что Яик усмирен, но то было чисто внешнее впечатление, и загнанный вглубь социальный конфликт ждал только своего часа и героя. Примечательная особенность ситуации была еще и в том, что за десятилетие с 1764 по 1773 г. в России (в том числе и в Заволжье) один за другим объявились семь самозванцев, выдававших себя за Петра III. Конец их был одинаково суров – публичные истязания и ссылка на каторгу. Сочувственные толки о них все это время имели широкое хождение. В народе твердо бытовала легенда, что император был лишен престола за радение к простому люду. Эти два обстоятельства позволили главнокомандующему в Москве М. Н. Волконскому впоследствии обоснованно заключить: «Если бы не попал сей злодей Пугачев на живущих в расстройстве бунтующих душ яицких казаков, то б никоим образом сей злодей такого своего зла ни в каком империи месте подлым своим выдумкам произвести не мог». Таким образом, восьмой по счету самозванец Емельян Иванович Пугачев, сумевший уловить специфику социальной обстановки на Яике, оказался удачливее своих предшественников.