Против политики Петра I поднимались не только низы России – с каждым годом петровских реформ усиливалась оппозиция и в верхах русского общества. Значительная часть сподвижников Петра в глубине души не соглашалась с крутой ломкой российских традиций, с безоглядным подражанием Западу.
Противники Петра из высших слоев российского общества стояли на позициях более умеренных реформ, против величайшего напряжения всех сил страны и огромных человеческих жертв. Их более привлекал осторожный путь царей Алексея Михайловича и Федора Алексеевича, которые призывали во всем придерживаться сбалансированной политики, «идти путем средним». Они выступали также против неограниченного самодержавия и полагали, что России следует использовать опыт некоторых европейских стран, где абсолютистская власть была поставлена под контроль аристократии и выборных органов.
Кто же представлял явную и скрытую оппозицию Петру? Во-первых, Русская православная церковь. Уже во время расправы над стрельцами в 1690 г. патриарх явился к царю с иконой и просил его прекратить жестокости. Царь прогнал церковного иерарха со словами: «Я не меньше тебя чту Бога и Его Пречистую Матерь, но мой долг – казнить злодеев, умышлявших против общего дела». Против петровских начинаний выступали и другие церковные иерархи и рядовые священники.
Во-вторых, политику царя осуждали те широко мыслящие представители знати, которые, как и Петр, побывали за границей, познакомились с жизнью Европы, но вынесли оттуда не только военный, культурный и экономический опыт, но и познакомились с иными, чем в России, политическими порядками. Складыванию оппозиционных взглядов способствовали и контакты с иностранцами, чтение западной литературы. Среди тех, кто был убежден в ошибочности принятого Петром курса российской внутренней политики, были видные деятели: главный интендант Адмиралтейства А. В. Кикин, бывший одно время одним из самых преданных сподвижников царя; киевский генерал-губернатор, позднее сенатор, князь Д. М. Голицын; сенатор Михаил Самарин; брат адмирала, астраханский губернатор Петр Апраксин; победитель Булавина князь Василий Долгорукий; десятки других представителей знати, военных кругов, чиновничьего мира.
Наконец, третьим ядром оппозиции стал двор наследника престола царевича Алексея Петровича.
Царевич Алексей рано был оторван от матери. Но остался привязан к ней и к ее родне на всю жизнь. Это сразу же отдалило его от отца. Петр, как всякий амбициозный деспот, стремился повторить себя в сыне, но характер Алексея, его привязанность к традициям, его отрицательное отношение к преобразованиям отца вовсе не укладывались в ту схему, которую приготовил ему отец. Петр совершал жизненный подвиг. Он хотел, чтобы такой же подвиг служения государству совершил и Алексей. Но твердый в своих решениях и симпатиях, царевич оставался равнодушным к великим делам отца. Ему было мило неторопливое, старомосковское Отечество; не Петербург, а Москва, не море, а старорусский центр, не крутая ломка всего и вся, а традиция. Он был хорошо образован, свободно владел несколькими европейскими языками, несколько лет провел за границей. Если тамошняя жизнь заставила Петра решительно ломать все старинно-русское, то Алексей вынес из этого совсем другой, противоположный опыт. Он тоже с восхищением принимал европейскую цивилизацию, но вовсе не одобрял расправы, казни, насилия ради достижения европейских ценностей в России.
Петр стремился втянуть сына в переустройство страны, давал ему ответственные поручения. Алексей выполнял их нехотя, из-под палки. Петр переживал, сердился, выговаривал, грозил сыну. Все было безуспешно. Алексей стоял на своем. В этом можно видеть его упорство, твердость. Здесь коса нашла на камень. И все же Петр любил сына, не хотел верить, что тот уходит от него. Любил и уважал отца и Алексей, но все больше внутренне протестовал против его постоянного нажима и против его политики. Отец надеялся, что сын образумится, возьмется за дело, будет ему хорошим помощником. Сын надеялся, что отец переменится, станет мягче, перестанет оказывать на него давление и ослабит жестокий режим в стране. Этим надеждам не суждено было осуществиться.
Очень скоро царевич почувствовал, что он не одинок. К нему тянулись многие противники Петра, видели в нем свою надежду и опору, тем более что царь все чаще болел. Ему шло уже к пятидесяти годам.
Расхождение между отцом и сыном усилила насильственная женитьба Алексея на одной из немецких принцесс. Алексей противился этому браку, но Петр строил свои династические планы, и двадцатилетний царевич покорился. Через несколько лет принцесса умерла, оставив Алексею сына, Петра Алексеевича, названного в честь деда.
Особенно резко разлад между отцом и сыном усилился после того, как в доме Петра появилась сначала любовница, потом, с 1711 г., жена – пленная литовская «портомоя» (т. е. солдатская прачка), красивая, смышленая и, как оказалось впоследствии, амбициозная и расчетливая Марта Скавронская, ставшая в России царицей, а затем императрицей Екатериной Алексеевной. Она оказалась необходимой царю – делила с ним зачастую все тяготы походной жизни. Петр безгранично доверял ей. Когда же Екатерина, кроме дочерей, родила ему сына Петра Петровича, то положение наследника – сына отвергнутой первой жены и постоянного «супротивника» Алексея сильно пошатнулось.
Постепенно три антипетровские силы стали объединяться, и Алексей, по существу, встал во главе заговора против царя.
В 1717 г., воспользовавшись отъездом Петра I в Европу, Алексей, вместо того чтобы ехать к нему по вызову в Копенгаген, бежал в Австрию. Его сопровождала сожительница – крепостная дворовая женщина, к которой он был сильно привязан (здесь Алексей повторил судьбу отца).
Это был дерзкий, решительный, продуманный шаг, подсказанный ему друзьями из окружения Петра. Они же помогли царевичу организовать побег.
Алексей появился инкогнито в Вене, при императорском дворе, потом его переправили во владения Габсбургов в Неаполь. По существу, он стал вторым после князя Андрея Курбского – противника Ивана Грозного – политическим невозвращенцем в России. Из Неаполя Алексей обратился с письмом к Сенату и церковным иерархам. Он объяснял свой поступок и обличал политику Петра.
Цель заговора против Петра заключалась в том, чтобы либо свергнуть царя с престола и заменить его умеренным правителем в лице наследника, либо ждать, пока слабеющий Петр сам отойдет в мир иной, и затем явить России укрывшегося от царского давления и постоянного гнева царевича.
На Алексея сделали ставку и европейские противники петровской России – Австрия и Англия. В ту пору до окончания войны со Швецией было еще далеко. Был жив еще Карл XII. Поэтому действия Алексея становились особенно опасны для Петра и его сторонников, которым в случае победы оппозиции грозила неминуемая гибель.
Петр был ошеломлен. Он послал своих лучших дипломатов в Австрию и Англию, чтобы урегулировать конфликт. От Австрии Петр потребовал выдачи царевича, но получил отказ. Однако венский двор, уверенный в антипетровской позиции Алексея, разрешил вступить с ним в переговоры представителям Петра. В Неаполь выехал опытный и хитрый П. А. Толстой в сопровождении гвардейского офицера.
В ходе длительных переговоров Алексей заколебался. Толстой передал ему, что в случае возвращения царь обещал сыну прощение и сохранение жизни. Толстой сумел заманить Алексея вместе с его подругой на корабль. Там переговоры должны были продолжиться. Но как только царевич спустился в каюту, фрегат снялся с якоря.
Уже на границе Алексей был арестован и вскоре предстал перед следствием. На его первом допросе в Москве присутствовал сам Петр. Алексей выдал часть своих сторонников. Тут же он по требованию Петра отрекся от претензий на трон и принес присягу маленькому царевичу Петру Петровичу.
В Москве и Петербурге начались аресты и новые допросы.
Следствие приняло большие масштабы. В застенках Москвы, а потом Петербурга сторонники Алексея выдавали все новые подробности антиправительственных действий. Вырисовывался настоящий антигосударственный заговор с целью устранения царя.
С замиранием сердца следила за ходом процесса царица Екатерина. Ведь в случае гибели царевича ее сын становился наследником престола.
Первые казни заговорщиков были проведены в Москве. На плаху взошел Кикин, которого колесовали. За ним последовали некоторые другие знатные лица.
В июне 1718 г. Алексея перевезли из Москвы в Петербург и поместили в Петропавловскую крепость. К этому времени выяснилось, что во время московского следствия Алексей многое скрыл. Царь добивался от него все новых признаний, требовал назвать имена всех участников заговора, особенно его интересовала роль в этом деле первой жены и ее родственников. На первом же допросе в крепости с применением пыток – дыбы и плетей – присутствовал царь в окружении своих сподвижников – Меншикова, Толстого, Апраксина и других. Под пытками Алексей дал новые сведения. Допросы и истязания продолжались десять дней. Затем суд огласил приговор: смертная казнь. Царь этот приговор не опротестовал и тем самым нарушил клятву, данную сыну перед его возвращением на родину.
Однако казнь не состоялась. Не выдержав истязаний, царевич скончался в своей камере. По другим сведениям, накануне казни по приказу Петра он был задушен, с тем чтобы не позорить династию ужасной расправой. Это случилось 26 июля 1718 г. А на следующий день Петр торжественно праздновал годовщину Полтавской баталии. Он прошел на корабле под всеми флагами по Неве, остановился перед Летним садом. Для него Алексей был уже вчерашним днем истории укрепления и безопасности Российского государства.
Судьба жестоко отомстила царю. На следующий год скончался четырехлетний наследник – маленький Петр. Царь был безутешен. Несколько дней он не показывался на людях и отказывался принимать пищу. Через три года, в 1722 г., он издал указ о престолонаследии, в котором оговорил право самодержца самому назначать наследника. Это было не случайно: ведь подрастал сын царевича Алексея Петр Алексеевич. Монарх был еще жив, но борьба за царский трон уже началась.