Состояние обороны южной границы в первой половине XVII в. Окраина Поля (так называли в XVI—XVII вв. незаселенную степь к югу от Оки) с середины XVI в. активно осваивалась русскими людьми. В 1560-е годы была построена система укреплений — Большая засечная черта с центром в Туле, а в правление Федора Ивановича и Бориса Годунова к югу от нее, «на Поле», возник ряд городов. Однако освоение этих богатых территорий сдерживалось тем, что система обороны от набегов крымских татар была сильно ослаблена событиями Смуты, а главное — была ориентирована на защиту центральных областей государства, но никак не его южных пограничных районов. Служилым людям городов «на Поле», составлявшим в составе вооруженных сил России особое подразделение — Украинный разряд, — иногда удавалось, догнав охотников за живым товаром, отбить у них полон, однако прекратить рейды работорговцев они были не в силах. Не могла добиться этого и русская дипломатия: значительная часть населения Крымского ханства существовала за счет продажи пленных, и добиться от ханов соблюдения мирных договоренностей не удавалось. В результате в течение первой половины XVII в. не менее 200 тысяч русских людей было уведено в плен и продано на стамбульских невольничьих рынках. Выкуп пленных в первой половине XVII в. был одной из важнейших статей государственных расходов..
Недостатки в организации обороны степной границы особенно ясно выявились во время русско-польской войны 1632—1634 гг., когда опустошительные набеги крымского хана на южные уезды России отвлекли дворянские полки от Смоленска и в конечном счете стали одной из причин поражения.
Строительство новой системы засечных черт. Начиная с 1635 г. правительство приступает к масштабному обновлению всей системы защиты южной границы. В 1635—1638 гг. была реконструирована старая Большая засека. Однако основные усилия были направлены на создание к югу от нее новой системы засечных черт, которая надежно защитила бы все плотно заселенные уезды.
Засечные черты XVII в., в отличие от более ранних, представляли собой сплошные системы укреплений, защищали не отдельные, наиболее угрожаемые направления, а границу на всем ее протяжении. При их строительстве лесные массивы «засекались» (лес валился с таким расчетом, чтобы упавшие деревья переплелись кронами, создавая труднопреодолимое препятствие для конницы), на реках укреплялись все броды, открытые же пространства защищались земляными валами, усиленными деревянными оборонительными сооружениями. На каждой из засечных черт располагались многочисленные города с постоянными гарнизонами, между ними находились «стоялые остроги», в которых размещались сменные отряды. Значительная часть населения прилегающих к засекам районов была записана в служилые люди по прибору и несла службу по их охране и ремонту.
Самой крупной из новых засек стала Белгородская черта, построенная в 1635—1653 гг. Начинаясь от границы с Речью Посполитой в районе Ахтырки, она через Белгород, Острогожск, Воронеж, Козлов шла к Тамбову. Ее общая длина составляла 798 км, она делилась на 24 участка, включала пять больших валов длиной по 25—30 км, не считая сотен более мелких укреплений. Только в расположенных на Белгородской черте городах насчитывалось около 10 тыс. служилых людей. Все эти города были объединены в Белгородский разряд, и воевода Белгорода получил значение главнокомандующего всеми вооруженными силами на южной границе.
В 1650-х годах строительство системы засек было продолжено в восточном направлении. Продолжением Белгородской стала Тамбовская черта, огибавшая Тамбов и заканчивавшаяся в районе Шацка. В ее составе находилось самое крупное из всех русских оборонительных сооружений XVII в. — Тамбовский большой вал длиной в 50 км. От Шацка до Волги тянулась цепь более мелких засек, условно называемых Симбирскими. Наконец, от левого берега Волги до г. Мензелинск, за которым начинались владения подвластных России башкир, была построена Закамская черта. Общая протяженность системы засечных черт, перегородившей от края до края всю восточноевропейскую степь, составила более 1800 км, а с учетом изгибов — около 2500 км.
Проблемой оставалась, однако, защита вновь возникающих поселений к югу от засеки. Быстро заселявшаяся территория Слободской Украины в 1679—1681 гг. была прикрыта 530-километровой Изюмской чертой, отходившей от Белгородской в районе г. Усерд. В течение второй половины XVII в. несколько раз перемещались к югу линии обороны по правому берегу Волги, пока уже в петровское время это движение не завершилось строительством Царицынской укрепленной линии в месте наибольшего сближения Волги и Дона (1718 г.).
Новая система обороны границы оказалась исключительно эффективной. Она ни разу не была прорвана (хотя в ходе военных действий на Украине во второй половине XVII в. крымцам иногда удавалось обойти ее с запада), и расположенные «в черте» уезды перестали страдать от ежегодных набегов. России удалось добиться качественного перелома в истории многовековой борьбы со степными соседями.
Политика России в Прикаспии и на Северном Кавказе. В XVII в. активно развивается торговля России с Ираном и среднеазиатскими государствами, одновременно устанавливаются и регулярные дипломатические контакты. В Астрахани еще в XVI в. возникли крупные колонии персидских и среднеазиатских купцов — Гилянский и Бухарский «дворы». В первой половине XVII в. сложились еще два таких «двора» — Армянский и Индийский. В 1667 г. одновременно с изданием Новоторгового устава, русское правительство, стремясь увеличить транзитную торговлю шелком с Ираном, предоставило широкие льготы занимавшимся этой торговлей армянским купцам, создавшим Джульфинскую компанию.
Центром русской политики на Северном Кавказе в течение всего XVII в. был Терский город недалеко от устья Терека, построенный еще в XVI в. За контроль над народами Северного Кавказа, как и прежде, боролись Османская империя и Иран. В сферу русского влияния в XVII в. входила Кабарда, периодически к ориентации на Россию склонялись ряд дагестанских правителей. Сложная политика терских воевод, сочетавшая гибкие договоренности с различными кавказскими «владельцами» и меры военного воздействия по отношению к «государевым изменникам», способствовала постепенному росту авторитета Российского государства в регионе. Активно развиваются в XVII в. и связи России с народами Закавказья, прежде всего с грузинскими царствами.