Вопрос о сущности общественного строя Руси домонгольского периода породил в историографии (в основном XX столетия) длительные дискуссии. В 1930-е годы в отечественной науке утвердилось представление о нем как о «феодальном». «Феодализм» — условный научный термин, появившийся в XVIII столетии (от латинского feodum — владение; так именовалась одна из форм собственности на Западе Европы в Средние века). Представители разных научных школ вкладывали в него разное содержание: от общественно-экономической формации (т.е. всей совокупности общественных отношений), существовавшей в разных частях света, до политико-правовой системы, имевшей место только в Западной Европе в течение одного из периодов Средневековья. Советские историки 30-х годов прошлого века воспринимали понятие «феодализм» в широком (марксистском) значении, как одну из общественно-экономических формаций. Но представление о конкретных путях его возникновения исследователи взяли у так называемой «вотчинной теории» в изучении средневекового Запада. Согласно этому представлению, сущность феодализации была в смене крестьянской общины в качестве собственника земли вотчиной (сеньорией) — крупным частным земельным владением. Именно крупная частная земельная собственность признавалась экономической основой феодального строя.
Концепция формирования феодального общества на Руси в трудах ее главного разработчика в 1930-е годы Б.Д. Грекова сводилась к трем главным положениям: 1) генезис феодализма состоял в возникновении крупной частной земельной собственности, так называемых феодальных вотчин; 2) эта собственность на Руси господствовала уже в IX—X вв.; 3) часть крестьян-общинников попадала тогда в зависимость. Греков исходил из посылки, что наличие государства подразумевает существование крупной частной земельной собственности.
Взгляды Грекова на древнерусское общество надолго вошли в вузовские и школьные учебники, но недолго продержались в науке. Они входили в слишком явное противоречие с данными источников: для IX—X вв. в них нет ни малейших данных о крупном частном землевладении знати (они появляются только с XI столетия, при этом даже для XII в. являются немногочисленными). И уже в начале 1950-х годов появилось другое направление в трактовке генезиса феодальных отношений на Руси.
Л.В. Черепнин в работах 1950—1970-х годов сформулировал точку зрения, согласно которой на раннем этапе, в X—XI вв., на Руси преобладала не частная крупная земельная собственность, а верховная собственность на землю государства, реализовывавшаяся через взимание дани и другие государственные повинности. Основная масса рядового населения была представлена в это время лично свободным, но подвергавшимся государственной эксплуатации населением соседских общин — смердами-данниками.
Тезисы о преобладании «государственно-феодальных» отношений в раннесредневековой Руси, о дани как основной форме эксплуатации были поддержаны в 1960—1980-е годы многими исследователями. Причем представление об активной роли государства в общественных отношениях, выдвинутое Л.В. Черепниным, получило развитие в ряде исследований, посвященных отдельным социальным группам. Б.А. Рыбаков обосновал гипотезу, что термином «смерды» обозначались не крестьяне-общинники (как полагало большинство исследователей), а особая категория населения, зависимая от князя: смерды одновременно занимались земледелием и несли военную службу. Б.Н. Флоря установил факт существования на Руси так называемой «служебной организации» — особых групп княжеских людей, обслуживавших повседневные нужды князя и дружины.
В то же время появились и гипотезы, по-иному оценивавшие факт отсутствия частного крупного землевладения на Руси в IX—X вв. и его относительно малую распространенность в два последующих столетия. Была выдвинута точка зрения о рабовладельческом характере Древнерусского государства (впрочем, отвергнутая практически всеми исследователями). Несколько большее распространение получила концепция, отрицающая наличие на Руси домонгольского периода противостоящих друг другу социальных слоев (классов). Согласно этой точке зрения (И.Я. Фроянов), IX—X вв. были еще последней стадией родоплеменного строя, а в XI—XIII вв. на Руси существовали города-государства общинного типа, где все решал народ; князья выступали лишь в качестве должностных лиц, приглашаемых общиной. Это государство-община именовалось «волостью».
Обращение к источникам не подтверждает такого взгляда на общественной строй домонгольской Руси. «Волостью», как сказано выше, называлось исключительно княжеское владение, с владельческими правами города это понятие никак не соотносилось. Упоминаемые в древнерусских памятниках лица, которых сторонники теории «городов-государств» считают «общинными лидерами», на поверку оказываются княжескими служилыми людьми. «Бояре» — целый общественный слой, трактуемый в качестве «земских лидеров», — в ранних источниках выступают как высшая категория княжеских дружинников.
В роли социальной элиты, если следовать источникам, в раннесредневековой Руси выступали князь и дружина.
Появление дружин у славян связано с эпохой расселения VI—VIII вв. (т.е. со временем задолго до появления скандинавских викингов в Восточной Европе): уже тогда служилая знать вышла на ведущие позиции в догосударственных общностях «славиниях». В X в. дружина киевских князей (резко выделявшаяся своей силой в сравнении с аналогичными институтами окружающих «славиний» благодаря притоку норманнского элемента) выступает в качестве слоя, внутри которого распределяется продукт, поступающий князю в виде дани. В XI в. отчетливо прослеживается деление дружины на две части — «старейшую» (она же «первая», «большая», «лучшая») и «молодшую». Члены «старейшей дружины» именовались боярами, «молодшей» — отроками. Со второй половины XI столетия «молодшая дружина» дифференцируется: часть ее превращается в княжеских военных слуг, обозначаемых старым термином «отроки», часть — в детских, более привилегированный слой. Из дружинников формировался государственный аппарат. Именно они отправляют должности посадников — княжеских наместников в городах, где не было княжеских столов, тысяцких — княжеских управителей в стольных городах (своего рода заместителей при князьях), воевод — предводителей воинских отрядов, мечников — судебных чиновников, данников, вирников — сборщиков государственных податей (даней — поземельных податей и вир — судебных пошлин). Доход дружинники теперь получали не только от распределения князем в их среде дани, но и от своих должностей (так, посаднику оставалась треть собранной с подвластной территории дани; вирник получал долю из собранных им судебных пошлин). Из верхушки дружины формировался совет при князе. С XI столетия у дружинников начинают появляться (путем княжеских пожалований) собственные земельные владения (они именовались селами).
В целом институт дружины в Киевской Руси предстает как возглавляемая князем корпорация, в которую была объединена вся светская часть господствующего слоя: вхождение в него в раннее Средневековье было возможно только через вступление в дружинную организацию. Особый путь отличал знать Новгорода, которая к XII столетию объединилась в корпорацию, обретшую определенную независимость от княжеской власти. Но в X—XI вв. новгородская знать еще носила преимущественно служилый характер, как и знать других регионов Руси.
Основная масса лично свободного населения, сельского и городского, платившего государственные подати, именовалась людьми. Сельское население было объединено в соседские (территориальные) общины; такая община носила название вервь. Верви объединяли, как правило, несколько сельских поселений. Несколько вервей составляли территориально-административную единицу, центром которой был небольшой город или погост — крупное сельское поселение (некоторые погосты со временем становились городами). По этим территориально-административным единицам раскладывались государственные подати. Основной повинностью являлась дань — поземельная подать; помимо этого, значительную часть государственных доходов составляли судебные пошлины — виры и продажи.
Особую категорию рядового населения составляли смерды. Часто их трактуют как крестьян-общинников, но более вероятен, как говорилось выше, взгляд на смердов как на зависимых от князя людей, занимавшихся сельским хозяйством и обязанных в то же время военной службой. Существовали также группы людей, организованные по «профессиональному» признаку, которые обслуживали князя и дружину (бортники, бобровники, сокольники и др.). С развитием частного землевладения появляется категория закупов — людей, попавших в зависимость за долги. Существовали в обществе и люди, считавшиеся собственностью господ, т.е. находившиеся в зависимости, близкой к рабской: они назывались челядью или холопами.
Таким образом, общественный строй Руси домонгольского периода может быть условно определен как «феодальный», но при условии, что под феодализмом понимается не строй, в котором безраздельно господствует частная крупная земельная собственность*, а строй, при котором господство осуществляет военно-служилая корпорация, получающая доход от рядового населения тремя возможными путями: 1) через распределение правителем в среде своих служилых людей государственных доходов; 2) через отправление государственных должностей; 3) от собственных земельных владений, получаемых за службу. На Руси корпорация «феодалов» в X—XII вв. была представлена князьями и окружавшей их дружинной знатью. Преобладали в этот период два первых способа получения знатью доходов, третий же занимал еще подчиненное положение, ибо даже после обзаведения собственным земельным владением древнерусский боярин продолжал извлекать главный доход от участия в системе государственного управления.
Русская правда. «Правдой Русской» («правда» в данном случае означает «закон») назывались традиционные правовые нормы восточнославянского общества, сложившиеся в языческую эпоху (т.н. «обычное право», т.е. восходящее к обычаям). До начала XI в. они бытовали в устной форме, но частично были зафиксированы еще в договорах Олега и Игоря с Византией 911 и 944 гг. После введения христианства на Руси перед Владимиром Святославичем встал вопрос — продолжать ли пользоваться традиционными правовыми нормами, или попытаться ввести на Руси законодательство по византийскому образцу. Вначале Владимир по совету епископов (т.е. греков, присланных из Византии, составлявших духовенство на Руси в первое время после крещения) заменил древнерусские нормы византийскими, предусматривавшими такие виды наказаний за преступления, как смертная казнь и членовредительство. Но вскоре он вернулся к «устроенью отцов и дедов», т.е. к нормам обычного права, по которым за все виды преступлений взимались денежные штрафы — виры, служившие серьезным источникам пополнения государственной казны. Эти нормы позже, в XI — начале XII в. были несколько раз кодифицированы, зафиксированы в письменной форме.
* Современная историография общественного строя других стран средневековой Европы все более приближается к выводу, что безраздельного господства частной (сеньориальной) земельной собственности нигде никогда не было: во всех средневековых государствах существовали, в большей или меньшей мере, земли государственные, и знать получила часть дохода от распределения государственных повинностей, несшихся рядовым населением. В этом смысле развитие Руси не имело принципиального отличия от других европейских стран. Различия были в темпах и масштабах развития частного крупного землевладения: в Восточной, Северной и Центральной Европе оно росло в раннее Средневековье медленней и распространялось в меньшей степени, чем на Западе континента.
Первая кодификация правовых установлений была предпринята Ярославом Владимировичем (киевский князь в 1016—1018 гг. ис 1019 по 1054 г.) после его утверждения на киевском столе. Этот свод законов принято называть «Правдой Ярослава», или «Древнейшей Правдой». В ней устанавливались нормы наказания за достаточно узкий круг уголовных преступлений убийство, членовредительство, побои, кражу личного имущества. В третьей четверти XI столетия по инициативе сыновей Ярослава — Изяслава, Святослава и Всеволода — был создан новый кодекс — так называемая «Правда Ярославичей». В нем отразилось складывание княжеской частной земельной собственности — большинство статей посвящалось защите княжеского имущества (включая земельные владения) и княжеских людей — как управителей княжеским хозяйством, так и зависимого от князя населения. Правда Ярослава и Правда Ярославичей были позже соединены в единый судебник, который в науке принято называть Краткой редакцией Русской Правды.
В начале XII столетия, в киевское княжение Владимира Мономаха, по его инициативе была предпринята переработка правовых норм. Результатом стало появление нового, намного более обширного, чем прежние, кодекса — так называемой Пространной редакции Русской Правды. Здесь нашло отображение складывание боярской земельной собственности (в Правде Ярослава и Правде Ярославичей еще не упоминаемой), возникновение новой категории зависимого населения — закупов — и другие явления. По Пространной Правде, все представители верхушки военно-служилого слоя — «княжие мужи» (бояре) — получили повышенную правовую защиту в виде двойной виры за их убийство — 80 гривен (при 40 гривнах виры за убийство рядового свободного человека). Русская Правда Пространной редакции стала главным правовым кодексом на русских землям на долгое время, вплоть до XV столетия.