Отечественные и зарубежные источники о начале Руси. Киевский летописец началаXII в., ставя в заглавии своего произведения цель рассказать, «откуда есть пошла Русская земля», под началом Руси понимал в первую очередь появление княжеской династии, которой принадлежала монополия на власть в стране в его эпоху. Династию эту он выводил «из-за моря».
Согласно изложению «Повести временных лет», в середине IX в. народы севера Восточной Европы, живите на территории от Финского залива до левых притоков Верхней Волги — словене, часть кривичей и их соседи — нудь (так на Руси называли финноязычные племена) и весь (обитавшая в районе Белоозера, т.е. восточнее словен) платили дань приходившим «из-за моря» варягам. В 862 г. они подняли восстание и изгнали варягов (следует иметь в виду, что летописные датировки за IХ в., а также в значительной мере за первую половину X в. неточны; хронологическая сетка «Повести временных лет» создавалась в начале XII столетия на основе отрывочных данных). Но после этого начались внутренние усобицы, и словене, кривичи, чудь и весь решили поискать себе князя на стороне. Обратились они к варягам, которые звались русью. На призыв откликнулись три брата; старший из них, Рюрик, сел княжить в Новгороде (центре словен)*, другой, Синеус, на Белоозере, третий, Трувор, — в Изборске (близ позднейшего Пскова). Двое дружинников Рюрика, Аскольд и Дир, спустившись по Днепру, вокняжились в Киеве, в земле полян, освободив их от дани, которую те вынуждены были платить кочевникам-хазарам. По смерти Рюрика остался его малолетний сын Игорь, до возмужания которого князем стал родич Рюрика Олег. В 882 г. Олег совершил из Новгорода поход на Киев, убил Аскольда и Дира и объединил Киев и Новгород под своей властью.
Поскольку автор «Повести временных лет» писал спустя два с половиной столетия после событий второй половины IX в., естественен вопрос: насколько соответствует действительности нарисованная им картина, явно основанная на устных преданиях? Что говорят о Руси зарубежные источники IX столетия?
Самое раннее известие с упоминанием этнополитической общности под названием Русь содержится в западноевропейском, латиноязычном источнике — Вертинских анналах под 839 г. Здесь говорится о приходе к франкскому императору вместе с посольством из Византии послов «народа Рос» (Rhos), ранее (в 838 г.) прибывших с визитом к византийскому императору. Ни место обитания народа Рос (в этой огласовке отразилась византийская, греческая практика написания названия Русь — с долгим о вместо у), ни имя его правителя не названы, указан только его титул — хакан (chacanus).
* По другой летописной версии, Рюрик сначала вокняжился в Ладоге — словенском городе на берегу Ладожского озера, и только потом построил Новгород и обосновался в нем.
Ряд византийских источников рассказывает о походе Руси на столицу империи — Константинополь в 860 г. Откуда пришли нападавшие, при этом не указывается. Наконец, арабские источники второй половины IX в. упоминают о живущем где-то в Восточной Европе народе «рус»*. Его глава именуется, как и в известии Вертинских анналов, хаканом.
Единственное известие, позволяющее очень приблизительно локализовать Русь, содержится в уже упомянутом «Баварском географе», источнике, датируемом вероятнее всего третьей четвертью IX в. Здесь Русь (Ruzzi) помещена рядом с хазарами, кочевниками, чье государство располагалось в низовьях Волги и Дона. Русь, таким образом, скорее всего локализуется на юге Восточной Европы**.
Итак, в середине IX в., т.е. до того как, согласно «Повести временных лет», в Киеве появились варяги-русь, на юге восточнославянской территории фиксируется политическое образование под названием Русь. Его глава носил титул хакан. Хакан (или каган) — титул восточный, тюрко-монгольский по происхождению, причем это обозначение правителя максимально высокого ранга (выше хана). В Восточной Европе каганами назывались правители двух политических образований. Во-первых, это Аварский каганат, основанный во второй половине VI в. на Среднем Дунае аварами — выходцами из Центральной Азии; это политическое образование включало в себя в качестве подвластного населения часть славян и просуществовало до конца VIII — начала IX в., когда было разгромлено императором франков Карлом Великим при решающем участии славян Подунавья. Во-вторых, это Хазарский каганат, государство, основанное тюрками-хазарами в VII в. на Дону и Нижней Волге; данниками Хазарии были некоторые «славинии» Восточной Европы — поляне, север, радимичи и вятичи. Вероятно, правитель Руси принял титул кагана для демонстрации равного статуса с правителем Хазарии.
* Следует иметь в виду, что распространенные в популярной литературе термины «русы» или «руссы» в реальности не существовали: в древнерусском языке было собирательное Русь (обозначавшее и страну, и народ) и производное от него — русин.
** Некоторые исследователи, впрочем, помещают этот так называемый «Русский каганат» на севере Восточной Европы — либо в Поволховье, либо в Верхнем Поволжье.
«Варяжский вопрос». В XVIII столетии началась долгая дискуссия о возникновении Древнерусского государства — так называемый спор «норманистов» и «антинорманистов». В ней следует разделять два этапа, в ходе которых названные термины имели различное содержание.
В XVIII—XIX вв. полемика шла по поводу того, кем были по своей этнической принадлежности варяги, пришедшие на Русь с Рюриком. Обе спорящие стороны исходили из того, что «призвание» варяжских князей, т.е. начало правящей династии, и есть акт возникновения государства. При этом «норманисты» полагали, что летописные «варяги» — это скандинавы (по западноевропейской, латинской терминологии раннего Средневековья — норманны, т.е. «северные люди»), а их оппоненты предлагали иные интерпретации их этнической природы — среди выдвинутых ими версий были отождествления варягов с западными славянами, финнами, бантами, кельтами и другими народами. Первыми, кто сформулировал «норманистскую» версию (в 1730—1740-е годы), были немецкие историки, работавшие в Императорской Петербургской Академии наук — Г.З. Байер и Г.Ф. Миллер. Первым их оппонентом выступил М.В. Ломоносов. Дискуссия сразу же вышла за чисто научные рамки. Надо иметь в виду, что споры разворачивались в Императорской Академии наук в Петербурге, т.е. на территории, совсем недавно, на памяти современников, отвоеванной у Швеции (более того, в 1741—1743 гг. имела место еще одна русско-шведская война, в ходе которой шведы поначалу вынашивали планы возвращения устья Невы). И вот ученые-иностранцы приходят к выводу, что русская государственность привнесена в Восточную Европу предками шведов... Отрицание «норманистской» версии диктовалось, таким образом, патриотическими соображениями в том виде, как они понимались людьми XVIII столетия.
Дискуссии продолжились в XIX столетии, но к концу XIX — началу XX в. спор практически утих. Причиной было накопление научных знаний — в первую очередь в области археологии и языкознания. Начавшиеся археологические исследования русских древностей показали, что на территории Руси в X столетии присутствовали тяжеловооруженные воины скандинавского происхождения. Это коррелировало с известиями письменных источников, согласно которым иноземными воинами-дружинниками русских князей были варяги. С другой стороны, лингвистические изыскания выявили скандинавскую природу имен первых русских князей (Рюрика, Олега, Игоря, Ольги) и многих лиц из их окружения первой половины X века. Из этого естественно следовал вывод, что носители этих имен имели скандинавское, а не какое-то иное происхождение. «Норманизм», казалось бы, победил.
Но в отечественной историографии XX столетия на проблему образования государства (как на Руси, так и любого другого) начали смотреть иначе, нежели ранее. Формирование государственности историки перестали отождествлять с возникновением правящей династии. Оно теперь рассматривалось как объективный процесс, требующий социально-экономических предпосылок и не зависящий от прихода к власти где-либо какого-либо конкретного лица. Появление династии стало трактоваться в науке советской эпохи (а фактически раньше — с В.О. Ключевского) как не более чем эпизод в длительном процессе государствообразования. Скандинавская же природа варягов была признана практически всеми исследователями (за единичными исключениями)*. Таким образом, «антинорманизм» советской историографии, о котором часто упоминают в современной литературе, это совсем не то, что «старый (дореволюционный) антинорманизм». Если в дореволюционную эпоху споры шли по вопросу: «были ли варяги норманнами?», то в XX столетии вопрос ставился иначе — «основали ли варяги (= норманны) Древнерусское государство?».
Что же говорят о роли варягов в возникновении государства Русь исторические источники?
С конца VIII в. у скандинавских народов начинается так называемое «движение викингов» — военные набеги норманнских дружин на соседние земли континентальной Европы, иногда приводившие к оседанию викингов на тех или иных территориях (например, в Нормандии на севере Франции, на востоке Англии и на юге Италии). С IX в. археологически прослеживается присутствие выходцев из Скандинавии на севере Восточной Европы (в том числе с середины IX в. на Рюриковом Городище — первоначальном Новгороде), в X столетии — и на юге, в Среднем Поднепровье. Послы «кагана народа Рос», оказавшиеся при дворе Людовика Благочестивого в 839 г., были «свеонами» (шведами). В письме франкского императора Людовика II византийскому императору Василию 871 г. правитель Руси именуется «каганом норманнов», что говорит о его скандинавском происхождении. Таким образом, нет оснований сомневаться в летописных известиях, согласно которым около середины IX в. в двух самых развитых восточнославянских «славиниях» — у полян в Киеве и у словен в Новгороде — к власти пришли правители норманнского происхождения. Приглашение князя словенами и их союзниками говорит о достаточной развитости местного общества, о способности его представителей принимать «политические решения».
* В последние годы имеет место «возрождение» тезиса о «нескандинавской» природе варягов, некоторые авторы вновь пытаются отождествить их с западными (южнобалтийскими) славянами. Современная наука не располагает основаниями для подобных суждений.
Из западных источников в середине IX в. среди предводителей викингов известен тезка Рюрика — датский конунг (князь) Рёрик. Версия о его тождестве с летописным Рюриком, разделяемая многими исследователями, остается наиболее вероятной. Она позволяет удовлетворительно объяснить, почему словене, кривичи и чудь, изгнав варягов, обращаются в поисках князя к варягам же. Варягами, взимавшими дань с народов севера Восточной Европы, были несомненно территориально наиболее близкие к этому региону шведские викинги; в силу этого естественно было призвать на княжение предводителя «других» викингов — датских, который смог бы обеспечить защиту от возможных новых попыток шведских норманнов поставить под контроль север Восточной Европы. Среди словен, по-видимому, были выходцы из «славинии» ободритов, обитавших на южном побережье Балтики по соседству с датчанами; они и могли стать инициаторами приглашения Рёрика.
Таким образом, значительная роль норманнов в событийном ряду периода образования Древнерусского государства сомнений не вызывает: скандинавское происхождение имела древнерусская княжеская династия, а также значительная часть окружавшей первых русских князей знати. Но есть ли основания говорить о норманнском влиянии на темпы и характер формированіи русской государственности? Здесь в первую очередь следует сопоставить государствообразование на Руси и у других славян, западных, и посмотреть, не было ли в формировании Древнерусского государства специфических черт, которые могут быть связаны с воздействием варягов.
Что касается темпов складывания государства, то ранее Руси, в первой половине IX в., возникло первое западнославянское государство — Великая Моравия, погибшее в результате нашествия венгров в начале X столетия. Западнославянские государства, сохранившие независимость, — Чехия и Польша — складывались одновременно с Русью, в течение IX—X вв. Говорить об «ускорении» норманнами процесса государствообразования на Руси, следовательно, оснований нет. Сходны были и характерные черты в формировании Древнерусского и западнославянских государств. И на Руси, и в Моравии, и в Чехии, и в Польше ядром государственной территории становилась одна из «славиний», а соседние постепенно вовлекались в зависимость от нее. Во всех названных странах основной государствообразующей силой была княжеская дружина. Везде (кроме Моравии) наблюдается смена старых укрепленных поселений (градов) новыми, служившими опорой государственной власти. Таким образом, нет следов воздействия норманнов и на характер государствообразования. Причина здесь в том, что скандинавы находились на том же уровне политическою и социального развития, что и славяне (у них также государства формировались в IX—X столетиях), и сравнительно легко включались в процессы, шедшие на восточнославянских землях.
Все же существует одна черта в складывании Древнерусского государства, которую можно связать с ролью варягов. Это объединение всех восточных славян в одном государстве. Такого не произошло ни у западных, ни у южных славян. Здесь, скорее всего, сказалось наличие сильного политического ядра — дружины первых русских князей, первоначально норманнской по происхождению. Следует в связи с этим иметь в виду, что дружину Рюрика (если верно его отождествление с датским Рёриком), составляли люди, хорошо знакомые с самой развитой в то время западноевропейской государственностью — франкской. Рёрик много лет (почти четыре десятилетия) держал в качестве ленника франкских императоров и королей, потомков Карла Великого, земли во Фрисландии (современная Голландия). Он и его окружение (значительная часть которого была уроженцами уже не Дании, а Франкской империи), в отличие от большинства других норманнов той эпохи, должны были обладать навыками государственного управления; возможно, это сказалось при освоении преемниками Рюрика огромной территории Восточной Европы. Но это влияние на складывание древнерусской государственности вернее тогда считать не скандинавским, а франкским, только «пропущенным» через людей скандинавского происхождения. Но так как вопрос о происхождении Рюрика остается спорным, то и такого рода суждения можно считать лишь гипотезами.
Рюрик стоял во главе полиэтничного по сути объединения на севере Восточной Европы, в которое кроме славян — ильменских словен и кривичей — входили финноязычные племена чуди, веси, возможно и мери (обитавшей в Волге-Клязьминском междуречье). В результате же обоснования преемников Рюрика на Юге, в глубине славянских земель, возглавленное ими государство стало славянским, а скандинавская по происхождению часть элитного слоя быстро ассимилировалась в славянской среда.
Неясным остается происхождение названия Русъ, ставшего обозначением государства и народа восточных славян. Многие исследователи возводят его к варягам, доверяя сообщению «Повести временных лет», что русъю звались варяги, пришедшие с Рюриком. Но еще в начале XX в. выдающийся исследователь летописания А.А. Шахматов показал, что отождествление варягов с Русью являет собой вставку в более ранний текст — так называемого Начального свода конца XI столетия (дошедшего в составе Новгородской I летописи). Достоверность этой вставки сомнительна. Поэтому немало ученых полагает, что название Русь существовало на юге Восточной Европы до прихода варяжских князей с их дружинами, и только было воспринято последним. Существуют мнения о его иранских (сармато-аланских) и славянских корнях. Не исключено также, что бытовало два сходно звучащих названия — северное, привнесенное Рюриком и его окружением, и южное, среднеднепровское, которые быстро контаминировались.