Книги по истории для студентов

§ 2. Восстановление и развитие народного хозяйства. Изменения в социальной сфере

Восстановление и развитие промышленности. Утвержденный в марте 1946 г. план 4-й пятилетки предусматривал восстановление разрушенного войной народного хозяйства, а также увеличение выпуска промышленной продукции по сравнению с довоенным уровнем на 48%, сельскохозяйственной — на 27%. Одной из первоочередных задач пятилетки было «обеспечение технического прогресса во всех отраслях». На Западе этот план посчитали нереальным. Известные экономисты предрекали, что только на восстановление советской экономики потребуется 40-50 лет. С особым скепсисом за рубежом отнеслись к заявлению Вознесенского о том, что «Россия, используя преимущества советской системы, может опередить капиталистические страны на всех путях прогресса, включая и технологию». Тем временем далекий от мрачных политических интриг и прогнозов народ напряженно трудился над восстановлением мирной жизни страны. Труд народа, талант организаторов производства, ученых и конструкторов обеспечили выполнение и перевыполнение плановых заданий пятилетки как раз в тех областях экономики, где западные скептики ожидали этого меньше всего. Конверсия промышленности (перевод на выпуск мирной продукции), сопровождавшаяся сокращением объемов производства на 17%, завершилась в 1946 г. Еще около года понадобилось, чтобы вывести экономику на довоенные уровни выпуска промышленной продукции. С октября 1947 г. страна уже наращивала предвоенный уровень, через 4 года и 3 месяца выполнила плановые задания и к концу пятилетки увеличила выпуск промышленной продукции на 73% по сравнению с 1940 г. За пятилетку пущено 6200 восстановленных и вновь построенных предприятий. Это были феноменальные темпы развития.

В соответствии с планом, первоочередное внимание уделялось развитию отраслей тяжелой промышленности. Сюда направлялись значительные финансовые средства, материальные и трудовые ресурсы. Уже в 1946 г. вошли в строй действующих восстановленные Макеевский труболитейный, Днепродзержинский азотно-туковый, Рижский электромашиностроительный, Минский станкостроительный заводы. Восстанавливались предприятия металлургической промышленности (Запорожсталь и Азовсталь), угольные шахты Донбасса. Одновременно создавались новые угольные районы, расширялась металлургическая база на востоке страны. Новые гиганты индустрии возникли на Урале, в Сибири, республиках Закавказья и Средней Азии (Закавказский металлургический завод, Усть-Каменогорский свинцово-цинковый комбинат, Кутаисский автомобильный завод). Построены Калужский турбинный, Коломенский завод тяжелого станкостроения, Рязанский станкостроительный.

Большой объем индустриальных работ осуществлен в республиках и областях, включенных в состав СССР накануне войны. В западных областях Украины, республиках Прибалтики созданы новые промышленные отрасли, в частности, газовая и автомобильная, металлообрабатывающая и электротехническая. В Западной Белоруссии получили развитие электроэнергетика и торфяная промышленность. В 1946—1950 гг. вступили в строй газопроводы Саратов — Москва, Кохтла-Ярве — Ленинград.

Особое внимание уделялось наращиванию производства электроэнергии. В 1945 г. восстановлена Волховская ГЭС, начаты работы по восстановлению Дубровской, Свирской и других электростанций в Ленинградской области. Быстрыми темпами восстанавливался Днепрогэс, крупнейшая электростанция Европы. Уже в 1947 г. станция дата первый ток, а к концу пятилетки заработала на полную мощность. Начали действовать Рыбинская и Сухумская гидроэлектростанции. Построены Нижнетуринская и Щекинская государственные районные электростанции (ГРЭС). В конце 1940-х годов в СССР для производства электричества решили использовать атомную энергию, начато строительство атомной станции в Обнинске (Калужская обл.). Электровооруженность труда в промышленности к концу пятилетки в полтора раза превзошла уровень 1940 г.; предприятия оснащались новой технологией, увеличилась механизация трудоемких процессов.

Важными событиями послевоенной экономической жизни стали открытие в 1948 г. крупного нефтяного месторождения нефти в Татарии — Ромашкинское (к 1965 г. в Татарии добывалось около 32% общесоюзной нефти) и ввод в строй 7 ноября 1949 г. первой нефтяной скважины на Каспийском море (к 1953 г. их было уже несколько десятков). В угольной промышленности были сделаны серьезные шаги по завершению механизации подземной транспортировки угля, по переводу машин и механизмов на автоматическое и дистанционное управление. Большими успехами увенчались работы по автоматизации на электростанциях и электросетях. К 1950 г. были автоматизированы агрегаты на более чем 65% ГЭС. К 1953 г. работа 25% ГЭС переведена на телемеханическое управление.

В августе 1950 г. опубликованы правительственные решения о начале строительства Сталинградской и Куйбышевской ГЭС на Волге. В сентябре объявлено о начале строительства Каховской ГЭС на Днепре, главного туркменского оросительного канала Аму-Дарья — Красноводск длиной 1100 км, Южно-Украинского и Северо-Крымского оросительных каналов. Вместе с планом создания полезащитных полос грандиозные гидросооружения в печати стали именовать «великими стройками коммунизма».

Важнейшее место в послевоенный период отводилось оборонной промышленности и в первую очередь — решению атомной проблемы. Импульс этой работе был придан в августе 1945 г. образованием Специального комитета при ГКО по реализации советского аналога американского «уранового проекта».

В комитет вошли государственные деятели Л. П. Берия (председатель), Г. М. Маленков, Н. А. Вознесенский, физики И. В. Курчатов и П. Л. Капица, выдающиеся организаторы производства Б. Л. Ванников, А. П. Завенягин, В. А. Махнев, М. Г. Первухин. Для предварительного рассмотрения научных и технических вопросов, вносимых на обсуждение Спецкомитета, создавался Технический совет под председательством Ванникова. В него были включены академики А. И. Алиханов (ученый секретарь), А. Ф. Иоффе, П. Л. Капица, И. В. Курчатов, В. Г. Хлопни, член-корреспондент АН СССР И. К. Кикоин, профессор Ю. Б. Харитон и др.

Непосредственное руководство организациями и предприятиями, решавшими атомную проблему, осуществляло Первое главное управление при СНК, подчиненное Спецкомитету. Начальником ПГУ назначен Б. Л. Ванников. Н. А. Вознесенский обязывался организовать в Госплане управление по обеспечению заданий Спецкомитета. В постановлении ГКО подчеркивалось, что никакие организации, учреждения и лица не имеют права вмешиваться в административно-хозяйственную и оперативную деятельность ПГУ. Постановление предусматривало организацию «закордонной разведывательной работы по получению более полной технической и экономической информации об урановой промышленности и атомных бомбах». В апреле 1946 г. в системе ПГУ было организовано КБ-11 («почтовый ящик» Арзамас-16) во главе с П. М. Зерновым и Ю. Б. Харитоном и четкой задачей — изготовить атомную бомбу. Первоначально испытание плутониевой бомбы намечалось осуществить не позднее января, а урановой — не позднее июля 1948 г. Однако в феврале 1948 г. эти сроки пришлось перенести на март-декабрь 1949. С середины 1948 г. активно работали две группы физиков-теоретиков (одна под руководством Я. Б. Зельдовича в Институте химической физики, другая под руководством И. Е. Тамма в физическом институте АН СССР) над проблемами термоядерного взрыва.

В апреле 1946 г. в Кремле было созвано совещание, посвященное перспективам развития советской авиации. На нем была рассмотрена и утверждена динамика развития реактивного двигателестроения и самолетостроения. В результате в СССР было создано несколько конструкторских бюро, и уже в августе, в День Военно-воздушных сил опытные образцы реактивных истребителей МИГ-9 и Як-15 пролетели над Тушинским аэродромом, вскоре началось их серийное производство.

Параллельно развертывалось ракетостроение. В апреле 1946 г. оно было выделено в самостоятельную отрасль оборонной промышленности, в следующем месяце создан Спецкомитет № 2 по реактивной технике (председатель Г. М. Маленков, затем — Н. А. Булганин). Вскоре, 18 октября 1947 г., на построенном в том же году полигоне Капустин Яр была испытана советская ракета среднего радиуса действия — копия немецкой ракеты Фау-2, воспроизведенная под руководством С. П. Королева.

Успехам в развитии ракетостроения во многом способствовала Совет главных конструкторов в ракетной технике. В Совет входили С. П. Королев (председатель), В. П. Глушко, Н. А. Пилюгин, В. П. Бармин, М. С. Рязанский, В. И. Кузнецов.

Уже в 1950 г. на вооружение был принят первый отечественный ракетный комплекс с ракетой Р-1 (стартовая масса ракеты — 13,4 т, дальность полета 270 км, снаряжение 785 кг обычного взрывчатого вещества). Ракетный комплекс Р-2 (принят в 1951 г.) имел стартовую массу 20 т, дальность — 600 км, массу боевого заряда 1008 кг. Ракетный комплекс Р-5 (принят в 1955) доставлял такой же боевой заряд на 1200 км. Его модернизация (комплекс Р-5М), принятый на вооружение в 1955 г., был первой в мировой истории военной техники ракетой-носителем ядерного заряда. В мае 1954 г. принято решение о разработке двухступенчатой баллистической ракеты Р-7, которая могла донести ядерный боевой заряд до любой точки, расположенной на территории вероятного противника.

10 июля 1946 г. при Совете министров СССР создан специальный Комитет № 3 по радиолокации, также развернувший работы по упрочению оборонного щита страны. Комитет возглавил М. З. Сабуров, он был создан на базе действовавшего с июня 1943 г. Совета по радиолокации во главе с Г. М. Маленковым.

В июле 1950 г. создается Специальное конструкторское бюро под руководством Н. А. Доллежаля, ориентированное на разработку реактора для атомной электростанции. В ноябре 1952 г. вышло постановление Совмина СССР по проектированию атомной подводной лодки. Научным руководителем проекта был назначен А. П. Александров, главным конструктором атомной установки — Н. А. Доллежаль, главным конструктором подлодки — В. Н. Перегудов.

Все эти проекты требовали огромных затрат и усилий. В годы Корейской войны только прямые военные расходы СССР поглощали четверть годового бюджета страны. В 1980 г., А. П. Александров, уже в ранге президента АН СССР, говорил: «Теперь можно прямо и откровенно сказать, что значительная доля трудностей, пережитых советским народом в первые послевоенные годы, была связана с необходимостью мобилизовать огромные людские и материальные ресурсы с тем, чтобы сделать все возможное для успешного завершения в самые сжатые сроки научных исследований и технических проектов для производства ядерного оружия».

Решение атомной, ракетной и других оборонных проблем велось в десятках новых закрытых городов с уникальными предприятиями, лабораториями, конструкторскими бюро. Позже эти производственные центры стали известны как Саров (Арзамас-16); Озерск (Челябинск-40); Снежинск (Челябинск-70); Новоуральск (Свердловск-44); Лесной (Свердловск-45); Трёхгорный (Златоуст-36); Заречный (Пенза-19); Приозерск (берег оз. Балхаш); Шиханы (Саратовская обл.); Камбарка (Удмуртия); Капустин Яр (Астраханская обл.); Сунгул (Южный Урал); целые районы вокруг Красноярска, Томска, Москвы.

Основные работы по строительству предприятий атомной промышленности выполняли инженерные войска НКВД и 300 тысяч заключенных системы ГУЛАГа. С конца 1945 по август 1949 г. только Главпромстроем НКВД-МВД было построено 35 крупных специальных объектов, 5400 зданий с общей площадью 800 тыс. кв. метров. НКВД был также организатором геологической разведки и добычи ураносодержащих руд. К концу 1945 г. в СССР круглосуточно работало 12 геологоразведочных партий. В 1950 г. их было уже 270, разведку вели около 15 тысяч геологов, а суммарная длина пройденных шахт и скважин составила 1600 км. К 1948 г. на территории страны были открыты крупные месторождения урана и организована его добыча в масштабах полностью обеспечивающих потребности атомного проекта. Головным предприятием в СССР по добыче урановой руды и рафинированию (очистке) урана был комбинат № 156 в Таджикистане, куда входили 7 рудников и 5 заводов.

25 декабря 1946 г. И. В. Курчатов запустил опытный урано-графитовый реактор в Москве и осуществил на нем цепную ядерную реакцию деления. Это было событием фундаментального научного и практического значения, важнейшим этапом создания первого промышленного реактора для получения плутония. Работы по созданию опытного реактора велись с марта 1943 г., важную роль в его пуске сыграл трофейный уран. В СССР изготовление металлического урана и рабочих блоков из него для последующей загрузки в реактор осуществлялось на заводе № 12 в г. Электросталь, ставшем впоследствии лидером в производстве ядерного топлива для АЭС, атомных ледоколов и подводных лодок.

Старт работам по созданию промышленного реактора был дан 1 декабря 1945 г., когда было принято решение о создании комбината № 817 (Челябинск-40, ныне ПО «Маяк»), включавшем промышленный реактор и два завода: радиохимический (по выделению плутония из облученного в реакторе урана) и металлургический (по производству плутония и плутониевых деталей). Директором комбината был Б. Г. Музруков, научным руководителем — Н. А. Доллежаль. Промышленный ядерный реактор был запущен в июне 1948 г., тогда же введен в эксплуатацию завод по производству плутония. Началось накапливание продукции для первого ядерного заряда. Позднее были пущены в ход новые реакторы, построенные в Челябинске-40, Томске-7, Красноярске-26.

Успешное испытание советской атомной бомбы (РДС-1, мощностью 22 килотонны тротилового эквивалента) было проведено 29 августа 1949 г. на полигоне в 170 км западнее Семипалатинска. Это была бомба, созданная на основе американской схемы. Бомбы собственной оригинальной конструкции разрабатывались с весны 1948 г. Первая из них (РДС-2, мощностью 38,3 килотонн) испытана в сентябре 1951 г., вторая (РДС-3, мощностью 41,2 килотонн) — в октябре 1951 г. Они были почти в 2 раза легче копии американской и в 2 раза мощнее ее. К окончанию «эпохи Сталина» в СССР насчитывалось 120 ядерных бомб (в США — 1436). Первым основным носителем ядерного оружия в СССР был дальний бомбардировщик Ту-14 конструкции А. Н. Туполева. Помимо США и СССР в клуб ядерных держав позднее вошли Великобритания (1952), Франция (1960), Китай (1964), Индия и Пакистан (1998), а также ряд государств, официально не являющихся его обладателями.

Приоритетное развитие тяжелой индустрии, перераспределение средств в ее пользу способствовало решению Советским Союзом задач мирового значения. Но в то же время оно углубляло разрыв в производстве продукции групп «А» и «Б». Это была своего рода мина замедленного действия. Планы по развитию легкой и пищевой промышленности не выполнялись. Тем не менее годы первой послевоенной пятилетки стали временем начала массового выпуска ряда сложных потребительских товаров — легковых автомобилей «Победа» и «Москвич», мотоциклов, радиоприемников, телевизоров, существенно преображавших облик городов и быт советских людей.

По новым генеральным планам развития обновлялись разрушенные войной Ленинград, Киев, Минск, Сталинград, Севастополь. В ноябре 1945 г. принято специальное решение о восстановлении 15 крупных и старейших русских городов (Новгород, Смоленск, Курск, Орел, Калинин, Великие Луки и др.). Восстанавливались пострадавшие исторические памятники и сооружения. В Москве с 1947 г. возводились помпезные «сталинские» дома, высотные здания, определившие на долгие годы новый облик столицы. К концу пятилетки введено в строй 100 млн кв. м жилья, однако до решения жилищного вопроса было еще далеко, большинство населения городов жили в коммунальных квартирах.

Восстановление промышленности и транспорта, новое индустриальное и жилищное строительство привели к росту численности рабочего класса. За годы 4-й пятилетки ряды рабочих увеличились на 8 млн человек. Общая численность рабочих и служащих в народном хозяйстве в 1950 г. достигла 40,4 млн человек. Из них в промышленности трудились 15,3 млн, на стройках — 2,6 млн, на транспорте — более 4 млн. Производственный героизм советских людей, выразившийся в многочисленных трудовых починах, способствовал успешному выполнению планов пятилетки. Широкую известность и поддержку в эти годы получили начинания токарей — ленинградца Г. С. Борткевича и москвича П. Б. Быкова (скоростное резание металла); слесаря московского часового завода А Я. Якушина; ткачих из Купавны М. И. Рожневой и Л. Ф. Кононенко (сокращение производственных потерь); помощников мастеров предприятий московской легкой промышленности В. И. Волошина (повышение культуры производства) и А С. Чутких (движение за звание бригад отличного качества). Возникшие вместе с этим заорганизованность и планирование починов мало способствовали расширению самих движений.

Свой вклад в развитие народного хозяйства СССР вносили заключенные (в 1945 численность лагерников составляла 1,5 млн человек, в 1950 — 2,6 млн, в 1953 — 2,5 млн); спецпереселенцы (к концу 1940-х годов — 2,3 млн), военнопленные (1,5 млн немцев и 0,5 млн японцев). Трудом заключенных строились военные объекты, рудники, шахты, Байкало-Амурская железнодорожная магистраль, железная дорога Воркута — Салехард — Норильск. В Московской области прокладывались кольцевые бетонированные дороги в радиусе 50 и 100 км от центра столицы, связывающие 56 зенитно-ракетных комплексов, — создавалась система ПВО Москвы «Беркут» (позднее называлась С-25, разработана под руководством П. Н. Куксенко, С. Л. Берия, А. А. Расплетина). В Башкирии и Иркутске возводились крупнейшие нефтехимические комбинаты.

Существенной была роль репараций, полученных СССР от побежденной Германии на сумму 4,3 млрд долларов. В счет репараций из побежденных стран вывозилось промышленное оборудование, включая целые заводские комплексы. Этот источник позволил оснастить оборудованием значительную часть восстановленных и вновь построенных промышленных предприятий. Взимание репараций прекратилось с 1 января 1954 г.

Сельское хозяйство. Аграрный сектор экономики вышел из войны крайне ослабленным. В деревне почти на треть уменьшилось трудоспособное население. На протяжении нескольких лет сюда не поставлялась новая техника; на оккупированных территориях была уничтожена почти четверть довоенного тракторного и комбайнового парка. Недостаток техники не мог быть восполнен живой тягловой силой — поголовье лошадей в колхозах сократилось за годы войны более чем наполовину.

В отличие от 1920-х годов решено было начать восстановление хозяйства не с деревни, а с тяжелой промышленности. На село продолжали смотреть как на источник сырья, рабочих рук и хлеба для промышленности. Это означало, что помощь города ему была минимальной. Положение осложнилось тем, что 1946 г. оказался неблагоприятным по погодным условиям: сильная засуха охватила Украину, Молдавию, правобережные районы Нижнего Поволжья, Северный Кавказ, центрально-черноземные области. На востоке урон урожаю нанесли затяжные дожди. Валовой сбор зерновых в 1946 г. был в 2,2 раза меньше, чем в 1940 г. Начавшийся голод привел к гибели 770,7 тыс. человек и вызвал массовый отток сельского населения в города. Летом 1946 г. 87,8 млн человек были переведены на централизованное государственное снабжение. Крайняя острота продовольственной проблемы была снята лишь сравнительно хорошими урожаями 1947 и 1948 г.

Обязательные поставки сельхозпродуктов государству большей частью колхозов выполнялись на пределе возможного, а для многих оказывались непосильными. Как и в 1930-е годы, заготовительные цены оставались значительно ниже себестоимости, возмещая лишь небольшую часть затрат. В 1950 г. на зерновые это составляло 8 рублей за центнер при себестоимости 49. Заготовительные цены на молоко в Белоруссии возмещали колхозам четвертую часть его себестоимости, на свинину — двадцатую часть. Планы хлебозаготовок в 1944 г. выполнили 58% колхозов страны, в 1945 г. — 50, в 1946 г. — 42, в 1948 г. — 44%.

Вознаграждение за труд в колхозах носило символический характер. Это был, по сути, бесплатный труд. На предложение Молотова (конец 1946 г.) оплачивать поставки хлеба государству по более высоким ценам, «поскольку крестьяне никак не заинтересованы в производстве зерна», Сталин говорил: «У государства нет такой возможности. Делать этого не следует». Колхозники были вынуждены жить в основном за счет личных подсобных хозяйств. В годы войны эти хозяйства заметно расширились за счет колхозных земель с разрешения правлений и председателей колхозов, а в ряде случаев путем самозахвата земель. Городские жители также разбивали огороды и садовые участки на общественных землях. На территории, оказавшейся в годы войны под оккупацией на колхозных землях возникли тысячи новых хуторов, многие из которых по существу были единоличными хозяйствами. По окончании войны государство усмотрело во всем этом тенденцию к реставрации доколхозных порядков.

19 сентября 1946 г. принято правительственное постановление «О мерах по ликвидации нарушений устава сельхозартели в колхозах». В нем отмечались факты «расхищения» земель колхозов и колхозной собственности, злоупотреблений со стороны партийно-советских органов. Постановление обязывало руководителей всех уровней положить конец «извращениям и нарушениям», а виновных «привлекать к судебной ответственности». Для контроля за соблюдением устава и решения вопросов дальнейшего колхозного строительства был создан Совет по делам колхозов во главе с членом Политбюро А. А. Андреевым. Деятельность Совета и его представителей на местах способствовала наведению порядка, однако подъема хозяйств это обеспечить не могло. Отношение к индивидуальным крестьянским хозяйствам в последующем постоянно ужесточалось, налоги с приусадебных участков увеличивались.

Неурожайный 1946 г. заставил руководство страны обратить особое внимание на положение в деревне. В феврале 1947 г. вопрос о мерах подъема сельского хозяйства рассматривался на пленуме ЦК. В соответствии с его решениями был увеличен выпуск тракторов, сельскохозяйственных машин и удобрений, расширились работы по электрификации села. Это позволило к концу пятилетки создать свыше тысячи новых МТС, обновить материально-техническую базу производства. В 1950 г. в колхозах и совхозах тракторов и комбайнов стало на 40-50% больше, чем до войны. Принятый правительством план развития сельской электрификации на 1948-1950 гг. позволил снабдить к концу пятилетки электроэнергией 15% колхозов (в 1940 г. — 4), 80% МТС и 76% совхозов. Однако в колхозах энергия использовалась пока главным образом на освещение.

20 октября 1948 г. Правительство СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоемов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР». В его основе лежало учение В. В. Докучаева, П. А. Костычева и В. Р. Вильямса о борьбе с засухой. План был рассчитан на 1950-1965 гг., в печати тех лет он именовался «Сталинским планом преобразования природы». Из-за дороговизны план выполнялся медленно, а после смерти автора практически свернут. Тем не менее удалось внедрить государственные лесозащитные полосы длиной более 6 тыс. км; миллионы деревьев и кустарников выращивались в полезащитных полосах местного значения. Это благотворно сказывалось на урожайности.

В апреле 1949 г. принят «Трехлетний план развития общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства». Из-за недостатка капиталовложений выполнить его тоже не удалось. Однако к концу пятилетки производство мяса, молока и шерсти в стране в целом превысило довоенный уровень. Задел для последующего повышения продуктивности животноводства создавали достижения сельскохозяйственной науки послевоенных лет. Ученые-зоотехники разработали методы замораживания семени производителей (В. К. Милованов, И. И. Соколовская) и технику искусственного осеменения. В каракулеводстве стал использоваться метод искусственного повышения плодовитости животных (М. М. Завадовский). Были разработаны нормы кормления (М. Ф. Томмэ), методы промышленного скрещивания сельскохозяйственных животных.

На рубеже 1940-1950-х годов, в соответствии с курсом на концентрацию колхозно-совхозного производства, проведено укрупнение колхозов. С 1950 по 1953 г. их число уменьшилось с 255 до 94 тыс. К этому же времени можно говорить и о завершении коллективизации в СССР в его послевоенных границах. В 1945 г. вне колхозов оставалось 3,6 млн крестьянских хозяйств. К началу 1949 г. было коллективизировано лишь 3,8% крестьянских хозяйств Литвы, 5,5% — Эстонии и 10,2% — Латвии. К концу 1950 г. колхозный строй был введен во всех республиках, хотя часть крестьян западных областей Белоруссии и Украины, Правобережной Молдавии и республик Прибалтики продолжала оставаться вне колхозов — от 2% (Украина) до 16,3% (Белоруссия). Понадобилось еще полтора-два года, чтобы коллективизация была практически завершена. В 1955 г. в СССР насчитывалось немногим более 100 тыс. единоличных крестьянских хозяйств, однако они составляли лишь 0,5% от 19,7 млн крестьянских дворов, объединенных в 85,7 тыс. колхозов. Коллективизация завершалась по образцам 1930-х годов, сопровождалась репрессиями и депортациями населения. Только из Прибалтики на спецпоселение выслано в 1945-1949 гг. 142,5 тыс. «кулаков, бандитов и националистов» с семьями, что, несомненно, оборачивалось усилением протестных националистических движений и далеко идущими последствиями.

Предпринимавшиеся государством меры и стремление крестьян к улучшению условий своей жизни оказались недостаточными для того, чтобы вывести деревню на уровень заданий пятилетнего плана. Урожаи, не говоря об ущербности природно-климатических условий, из-за нехватки сельскохозяйственной техники, удобрений и длящейся многие годы незаинтересованности колхозников в труде были низкими. «Зверские» (по фамилии министра финансов А. Г. Зверева) налоги по-прежнему душили крестьянское личное подсобное хозяйство. На протяжении 1940-х годов размер налогов вырос в 2,7 раза.

По официальным данным, в 1950 г. продукция земледелия всех категорий хозяйств составляла 97% от уровня 1940 г.; показатели животноводства оказались выше довоенных; валовая продукция сельского хозяйства в целом составила 99% довоенного уровня. Однако производство зерна и в 1951 г. составляло от уровня 1940 г. лишь 82%, картофеля — 77, овощей — 69%. Даже в относительно благоприятном 1952 г. валовой сбор зерна не достиг довоенного уровня, а урожайность в 1949—1953 гг. составляла 7,7 ц с гектара (в 1913 г. — 8,2).

Оказались невыполненными и планы повышения уровня потребления продовольственных товаров жителями страны. В 1950 г. его удалось лишь приблизить к довоенному. На протяжении 1946-1951 гг. 42-65% совокупного дохода колхозникам приносило подсобное хозяйство, в то время как оплата по выработанным в колхозе трудодням составляла 15—20%. В некоторых районах доля личного подсобного хозяйства на рубеже 1940-1950-х годов превышала 90%. В мирные годы это выглядело преступным цинизмом по отношению к крестьянам.

Подавляющее большинство колхозов в послевоенные годы оставалось слабыми и убыточными. Только отдельным из них во главе с такими опытными председателями, как Ф. И. Дубковецкий (колхоз «Здобуток Жовтня» Черкасской области), П. А. Малинина (колхоз «12-й Октябрь» Костромской области), К. П. Орловский («Рассвет» в Белоруссии), М. А. Посмитный (имени Буденного Одесской области), П. А. Прозоров («Октябрь» Кировской обл.) и другие, удавалось достичь высоких производственных результатов.

Одними из самых важных событий в социальной сфере стали отмена в декабре 1947 г. карточной системы, введенной в годы войны, и денежная реформа, носившая в значительной степени конфискационный характер. Вклады в сберегательных кассах за первые 3 тыс. рублей сохранялись (за 1 рубль старых денег вкладчик получал 1 рубль новых); суммы от 3 до 10 тыс. обменивались в соотношении 3:2; свыше 10 тыс. — 2:1. Находящиеся у населения наличные деньги обменивались в соотношении 10:1. Таким образом, все, кто хранили доходы дома, крупно проигрывали. Денежная реформа, по оценке министра А. Г. Зверева, «позволила ликвидировать последствия войны в области денежного обращения, излишние деньги изъяты из обращения. Ликвидированы крупные накопления, образовавшиеся у отдельных групп населения в результате высоких рыночных цен, а также спекуляции. Сокращен государственный долг и уменьшены связанные с ним расходы государственного бюджета».

Одновременно с денежной реформой было объявлено о снижении розничных цен на основные продукты питания и промышленные потребительские товары. В 1947-1950 гг. розничные цены на товары массового потребления снижались пять раз, и к концу пятилетки они были на 43% ниже уровня 1947 г. Жизненный уровень населения, хотя в целом оставался довольно низким, имел тенденцию к повышению. Среднемесячная зарплата рабочих и служащих составляла 640 рублей в 1948 г., а в 1953 г. — более 800 рублей. После отмены карточек в 1947 г. килограм ржаного хлеба стоил 3 руб., пшеничного — 4,4, килограмм гречки — 12, сахара — 15, сливочного масла — 64, подсолнечного масла — 30, мороженого судака — 12, кофе — 75 руб., литр молока — 3-4 , десяток яиц — 12-16 руб. в зависимости от категории, поллитровая бутылка жигулевского пива — 7, «Московской особой» водки (выпускалась с 1940 г.) — 60 руб.

В сравнении покупательной способности одного часа затраченной работы советские трудящиеся значительно отставали от собратьев по классу в развитых капиталистических странах. Если взять один и тот же объем продуктов, который мог купить рабочий в СССР в 1928 г. и в 1951-1952 гг. в СССР, за 100, то по другим странам, за те же годы, показатели будут такими: Австрия — 90 и 167; Франция — 112 и 200; Германия — 142 и 233; Великобритания — 200 и 361; США — 370 и 556. Иными словами, в 1951-1952 гг. покупательная способность одного часа работы американского рабочего была почти в 5,6 раза более высокой, чем рабочего в СССР.

Отмена карточной системы в послевоенном СССР сопровождалась дальнейшим обособлением партийно-советской верхушки от основной массы трудящихся в материальном отношении. Согласно декабрьскому (1947) постановлению Политбюро, должностные оклады в 10 тыс. руб. устанавливались Председателю Совмина и Председателю Президиума ВС СССР, заместители предсовмина и Секретари ЦК получали по 8 тыс. руб. С января 1948 г. в соответствии с решением правительства в дополнение к основному окладу, руководящим работникам выплачиваться так называемое «временное денежное довольствие». К примеру, первый секретарь Кемеровского обкома ВКП(б) довольствовался тремя дополнительными месячными окладами, секретари обкома — 2,5; заместители секретарей и секретарь партколлегии — 1,5; заведующие отделами и их заместители — одним дополнительным окладом в месяц. Выплаты производились, как говорится в наши дни, «черным налом». В соответствии со специальной ведомостью кассир приносил в кабинет номенклатурного чина деньги в запечатанных конвертах, с них не взимались налоги, партийные и иные взносы. По форме это смахивало на банальный подкуп должностных лиц. Установившийся порядок содержания номенклатуры действовал до 1956 г.

В декабре 1955 г. временное денежное довольствие по стране выплачивалось 9136 работникам партийных органов на сумму 169 млн рублей в год. В дальнейшем выплаты в конвертах не осуществлялись. Вместе с тем значительно расширился круг ответственных работников (как в центре, так и на местах), получивших все более ощутимые льготы и привилегии без фиксации их общего денежного выражения: улучшенное жилье, медицинское обслуживание, лечебное питание, льготные санаторные путевки, пользование автомобилями, дачами, улучшенное пенсионное обеспечение. Предоставление руководящим кадрам все новых и новых льгот и привилегий приводило к снижению их социального престижа в сознании основной массы трудящихся.

Социально-экономическое положение в начале 1950-х годов. Экономика в начале десятилетия развивалась на основе сложившихся в предшествующий период тенденций. Созванный 5 октября 1952 г. XIX съезд ВКП(б) проходил в обстановке, когда промышленная продукция СССР составила 223% от уровня довоенного 1940 г., а сельское хозяйство было лишь выведено на довоенный уровень. Теоретическим обоснованием принципов дальнейшей экономической политики стала работа И. В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР», опубликованная незадолго до съезда. Утвержденными съездом партии директивами по пятому пятилетнему плану на 1951-1955 гг. намечалось повысить промышленное производство на 70%, примерно вдвое увеличить продукцию машиностроения, металлообработки и мощность электростанций, на 65% — производство предметов потребления. В области сельского хозяйства ставились задачи увеличить за пятилетие валовой урожай зерна на 40-50%, молока — на 45-50%, мяса и сала — на 80-90%.

Однако при выполнении плана новой пятилетки, как и прежде, первостепенное внимание уделялось тяжелой и особенно оборонной индустрии. Выпуск предметов народного потребления (хлопчатобумажные ткани, обувь и др.) значительно отставал от плановых заданий и нужд населения, со времен войны мечтавшего о лучшей жизни. Сельское хозяйство, как и раньше, не удовлетворяло потребностей легкой и пищевой промышленности в сырье. Обострявшаяся международная обстановка, согласно действующим стереотипам политики, также сдерживала принятие мер по улучшению условий жизни населения.

Сосредоточение усилий на развитии промышленности и нового строительства позволило уже в 1953 г. довести выпуск валовой продукции промышленности до объемов, в 2,5 раза превышавших уровень 1940 г. На площадках гигантских новостроек (Куйбышевская, Сталинградская, Каховская ГЭС; Волго-Донской судоходный канал; Цимлянский гидроузел) появилась самая мощная по тем временам техника. 27 июля 1952 г. Волго-Дон был открыт для движения судов.

12 августа 1953 г. в СССР была испытана водородная бомба, мощностью 400 килотонн. Бомба имела такие же габариты и вес, как и сброшенная на Хиросиму, но превосходила ее по мощности в 20 раз. Через два года, 22 ноября 1955 г., была испытана бомба РДС-37, ставшая основой для создания современного термоядерного оружия. В США взрыв первой транспортабельной термоядерной бомбы мощностью 15 мегатонн состоялся в марте 1954 г. (Справка: Для перевозки обычной взрывчатки для взрыва в одну мегатонну, а это — миллион тонн тринитротолуола, необходим поезд длиной 200 миль.)

Отцом водородной бомбы в Советском Союзе считается А. Д. Сахаров. Среди создателей атомной и водородной бомб в первой шеренге стоят также И. В. Курчатов (научный руководитель ядерных программ), И. Е. Тамм, Ю. Б. Харитон, Я. Б. Зельдович, К. И. Щелкин, Е. И. Забабахин.

Поступательное в целом развитие СССР в послевоенные годы демонстрируют обобщающие экономические показатели. По официальным данным, в 1941-1950 гг., несмотря на тяжелейшую войну, производство национального дохода в СССР (вновь созданная стоимость во всех отраслях сферы материального производства) в среднегодовом исчислении вырастало на 4,7%, а на протяжении следующего десятилетия — по 10,3% в год (в то время как в 1922-1940 гг. — на 15,3%). Альтернативные данные показывают, что в 1922-1940 гг. национальный доход ежегодно возрастал на 8,5%, а в 1941-1950 гг. составлял отрицательную величину, минус 0,6% в год; на протяжении же следующего десятилетия он возрастал на 9,3% в год.

Валовой внутренний продукт страны в 1952 г. достиг величины в 406 млрд рублей (в сопоставимых для всего XX в. ценах) и был в 1,9 раза больше, чем в предвоенном 1940 г., и превышал уровень 1945 г. в 1,5 раза. Национальное богатство России (совокупность материальных благ, которыми располагает общество, в основном созданные трудом людей за весь предшествующий период его развития) в 1920-е годы прирастало в среднем на 3,4% в год, в 1931-1940 гг. — по 6% в год, а в 1941-1950 гг. сократилось на 4,6% по сравнению с предшествующим десятилетием. В целом за 1941-1950 гг. среднегодовой темп прироста национального богатства имел отрицательную величину и составлял минус 0,5% в год. В 1950-е годы национальное богатство страны увеличивалось в среднем на 10% ежегодно. В целом сталинский период правления (1922—1953) характеризуется ежегодным приумножением национального богатства на 4%, вводом в действие более 25 тыс. новых крупных и крупнейших промышленных предприятий, созданием 353,3 тыс. колхозов и 4 тыс. совхозов, введением в действие 201 млн квадратных метров жилья. Все это, наряду с победой в Великой Отечественной войне, служит основанием для общей положительной оценки результатов его исторической деятельности многими соотечественниками.

Население СССР к началу 1950 г. насчитывало 178 547 тыс. человек против 170 550 тыс. на начало 1946 г., в последующем оно ежегодно увеличивалось более чем на 3 млн. человек. К началу 1953 г. в СССР из-за опасений перерастания «холодной войны» в «горячую» были созданы внушительные резервные запасы, превышающие довоенные стратегические резервы по зерну в 4 раза, цветным металлам в 10 раз, нефтепродуктам — в 3 раза, по углю — в 5 раз. Запасы золота в СССР к концу 1940-х годов составили 1500 тонн.