Ведущий процесс в экономике и социальных отношениях пореформенной России — развитие капитализма. Факт этот был признан всеми направлениями русской общественной и экономической мысли, однако оценки явления — его характера, перспективы и значения — различались.
Представители народнического направления считали, что капитализм в России насаждается сверху государством, акцентировали внимание на “язвах капитализма” (рост имущественного неравенства, засилье кулаков-мироедов, разорение и пролетаризация деревни) и склонны были видеть в нем регрессивное явление, у которого нет будущего. Представители марксистского направления, указывая на присущую всем странам общую закономерность социально-экономических процессов и их объективный характер, подчеркивали прогрессивность капитализма и преувеличивали степень его развития в России.
Народническая оценка капитализма в России получила наиболее полное отражение в трудах видного экономиста и социолога В. П. Воронцова и первого переводчика на русский язык “Капитала” К. Маркса Н. Ф. Даниельсона, а марксистская — в трудах Г. В. Плеханова, В. И. Ленина, “легального марксиста” П. Б. Струве (позже отошедшего от марксизма) и русских экономистов, применявших теоретические положения К. Маркса в своих научных трудах. Однако и среди марксистов были разные взгляды на капитализм в России. Так, в отличие от Струве, восхвалявшего капитализм, Ленин видел в нем и негативные стороны.
Капиталистические отношения складывались в России, как доказано в трудах отечественных историков и экономистов, еще задолго до отмены крепостного права. Однако утверждение капитализма как экономической и социальной системы происходило уже в пореформенное время. Реформы 60-70-х гг. XIX в., в первую очередь крестьянская 1861 г., стали важным условием более интенсивного развития капитализма. Здесь свою роль сыграл политический фактор, его воздействие на социально-экономические процессы.
Утверждение капитализма как господствующей социально-экономической системы относится к концу XIX — началу XX в. Развитие капитализма происходило в условиях хотя и “модернизированной”, но по сути своей старой политической системы — при сохранении самодержавия и сословного строя. Это накладывало определенный отпечаток на социально-экономические процессы, обусловливало их сложность и противоречивость.
Изменения в землевладении и землепользовании. Сельское хозяйство в пореформенной России продолжало оставаться доминирующей частью экономики, а аграрный вопрос был главнейшим в социально-экономической и политической жизни страны.
По данным поземельной переписи 1878—1879 гг., весь земельный фонд Европейской России составлял 391 млн десятин. Поскольку статистика в это число включила свыше 100 млн десятин неиспользованных казенных земель Крайнего Севера, то реальный сельскохозяйственный земельный фонд Европейской России составлял около 281 млн десятин. Земельный фонд распределялся на три основные категории: 102 млн десятин составляли частновладельческую землю, 139 млн — крестьянскую надельную (в том числе принадлежащую казачеству) и 50 млн — казенную и удельного ведомства.
К концу XIX в. аграрный вопрос в России приобрел особую остроту. Резко возросло крестьянское малоземелье вследствие естественного прироста населения деревни, но при сохранении в прежнем размере крестьянского надельного землепользования.
В 90-х гг. XIX в. крестьяне арендовали у помещиков до 37 млн десятин земли (что составляло 30% к их надельной), расплачиваясь за нее из-за отсутствия необходимых для денежной аренды средств большей частью отработками. Это была аренда “из нужды” — для поддержания своего хозяйства. Но существовала и предпринимательская аренда, которую практиковали зажиточные крестьяне с целью производства товарной продукции, снимая землю за деньги.
В аренду сдавались главным образом помещичьи земли, но также и крестьянские надельные. Первая называлась вненадельной, а вторая внутринадельной арендой. При внутринадельной аренде землю сдавали, как правило, обедневшие крестьяне, которые свертывали свое хозяйство и уходили на заработки в город.
Основная тенденция частного землевладения в пореформенной России заключалась в переходе его от сословности к бессословности — к созданию буржуазной земельной собственности. Дворянское землевладение сокращалось вследствие продажи дворянами своих земель представителям других сословий.
Этот процесс в разные периоды имел свои особенности. В 60-е гг. в числе покупателей дворянских земель преобладали сами дворяне, составляя 52% покупателей. Но уже в 80-х гг. их удельный вес в покупках земли снизился до 33%.
К концу XIX в. среди покупателей дворянской земли стали преобладать купцы, мещане, но более всего крестьяне. Менялся и характер использования приобретаемой крестьянами в частную собственность земли.
Если раньше она приобреталась больше обществами и товариществами или в виде мелких покупок отдельными домохозяевами для восполнения недостаточных наделов (т. е. в “продовольственных” целях), то впоследствии стали преобладать покупки уже крупных участков земли разбогатевшими крестьянами для предпринимательского хозяйства. Среди них выделилась категория помещиков-недворян (“чумазых лендлордов”) — владельцев крупных латифундий.
Рост промышленности. Промышленное развитие в пореформенной России носило сложный и противоречивый характер. С одной стороны, развитие капитализма сопровождалось экспроприацией мелких товаропроизводителей, когда мелкое товарное производство, основанное на ручном труде, не выдерживало конкуренции крупного, базировавшегося на машинной технике и более производительного. С другой стороны, не только сохранялись, но и развивались низшие формы промышленного производства — мелкотоварное и мануфактурное.
Распространение мелких неземледельческих промыслов наряду с ростом крупной промышленности объясняется рядом факторов. При преобладании крестьянского населения, полунатурального земледелия, сохранении учреждений и традиций старины крупная машинная индустрия не могла окончательно вытеснить мелкую крестьянскую промышленность. Развитие товарного хозяйства неизбежно приводило к увеличению численности крестьян-промышленников.
Рост мелких промыслов проходил различными путями. В первую очередь из старых промышленно развитых регионов в связи с ростом конкуренции между промысловиками и под давлением крупной машинной индустрии крестьяне-промысловики уходили в земледельческие губернии. Там, на новом месте, создавались и распространялись различного рода промыслы, обладавшие вековой промышленной культурой.
Наряду с этим мелкая крестьянская промышленность получила распространение и в центре страны. В промышленно развитых регионах падение одних видов промыслов под влиянием конкуренции со стороны машинной индустрии заставляло крестьян переходить к другим промысловым занятиям.
Капитализм проникал и в крестьянскую промышленность. Мелкие товаропроизводители-кустари все более теряли самостоятельность, попадая в зависимость от скупщика и мануфактуриста. Мелкие ремесленники, имея собственные мастерские и сохраняя связь с землей, превращались в наемных рабочих-надомников у мануфактуристов.
Из среды мелких товаропроизводителей выделялись скупщики-посредники между надомниками и мануфактуристами, превращаясь впоследствии во владельцев раздаточных контор и в мануфактуристов с сетью уже своих посредников.
Следовательно, крестьянская промышленность не была однородной: она представляла собой различные переходные формы — от мелкого товарного производства до мануфактуры и служила широкой базой для роста крупной капиталистической промышленности. Именно она формировала кадры обученных работников, и в ее среде появлялись владельцы необходимого для крупного капиталистического производства стартового капитала.
К началу 80-х гг. XIX в. в России завершился промышленный переворот. В основных сферах промышленного производства машинная техника вытеснила ручной труд; водяное колесо практически было заменено паровым двигателем. Паровые машины и механические станки заняли господствующее положение в горнодобывающей, металлообрабатывающей и текстильной промышленности.
В первые пореформенные десятилетия русская промышленность производила в основном предметы потребления, однако с 80-х гг. XIX в. растет удельный вес производства средств производства. Промышленный облик страны определяла легкая промышленность, ведущую роль в которой играла текстильная, сосредоточенная главным образом в Московском, Петербургском и Прибалтийском промышленных регионах.
Другой важнейшей отраслью промышленности была горнодобывающая, которая в первые пореформенные десятилетия сосредоточивалась в основном на Урале.
Наряду с развитием традиционных отраслей промышленности возникали и новые — угольная, нефтедобывающая, химическая, машиностроение. Менялась промышленная география страны. К старым промышленным регионам — Московскому, Петербургскому, Прибалтийскому, Уралу — прибавились новые: Южный угольно-металлургический (Донбасс и Южная Украина), Бакинский нефтедобывающий. Возникли крупные промышленные центры — Баку, Харьков, Екатеринослав, Юзовка, Горловка, Нарва, Лодзь.
Наиболее быстро росла горнодобывающая промышленность. С 1860 по 1895 г. выплавка чугуна возросла с 21 до 89 млн пудов, добыча каменного угля — с 18 до 556 млн, нефти — с 0,5 до 377 млн пудов.
В 80-90-е гг. резко возросла роль Донецкого бассейна в добыче каменного угля и Бакинского — в добыче нефти. Если в 60-х гг. на долю Донбасса приходилось 33% добываемого в стране угля (основная часть угля добывалась в Польше, в Домбровском бассейне), то к 90-м гг. Донбасс давал уже 70% угля.
Значительных успехов достигает отечественное машиностроение. Крупными центрами транспортного машиностроения (паровозов, вагонов и пароходов) стали Сормово (близ Нижнего Новгорода), Луганск и Коломна; центрами сельскохозяйственного машиностроения — Харьков, Одесса, Бердянск, Александровен.
Развитие промышленности сопровождалось процессом ее концентрации, которая выражалась в увеличении числа рабочих и суммы производства в расчете на одно предприятие, а также в дальнейшем укрупнении предприятий.
Россия отличалась наиболее высоким уровнем концентрации рабочих на крупных предприятиях. В 1890 г. 70% фабрично-заводских и горных рабочих сосредоточивались на предприятиях, имевших 1100 и более рабочих, и почти половина рабочих — на предприятиях, имевших свыше 500 рабочих.
Особенности социально-экономического развития пореформенной России. Характер и направление социально-экономического развития пореформенной России были, безусловно, капиталистическими. Однако темпы и степень развития в различных отраслях и в различных регионах страны были далеко не одинаковыми.
Быстрее и интенсивнее капитализм развивался в промышленности, медленнее — в сельском хозяйстве, в котором вплоть до 1917 г. (и даже в 20-х гг. — период нэпа) продолжали сохраняться докапиталистические и даже патриархально-натуральные формы. Однако о доминировании капитализма в промышленной сфере можно говорить лишь применительно к крупному и среднему производству.
Сохранялась (и даже получала дальнейшее развитие) большая сфера различных форм докапиталистической промышленности — домашних промыслов, ремесла, мелкотоварного производства. Еще не капиталистические, они создавали широкую базу для развития капитализма. Быстрее развивался центр страны, слабее — ее окраины. Происходило распространение капитализма на новые, еще неосвоенные территории.
Экономике пореформенной России была присуща многоукладность — наличие наряду с капиталистическим мелкотоварного и патриархально-натурального производства. Долгое существование крепостного права, незавершенность реформ 60-70-х гг. обусловили сохранение многочисленных пережитков старины в экономике, политическом строе, социальных отношениях.
Немалое значение в развитии капитализма имели и такие особенности России, как активное государственное вмешательство в экономику и слабое развитие частной собственности.
Существовало огромное государственное хозяйство в виде казенных предприятий, банков, железных дорог, большого массива казенных угодий и т. д., которое использовалось самодержавием для поддержания дворянства (путем льготных ссуд), что предоставляло материальные возможности влияния на буржуазию.
Именно активная роль государства в экономике страны, его заинтересованность в ее капиталистическом развитии давала народникам основание утверждать, что капитализм в России “насаждается сверху” — самодержавием. Нельзя этого отрицать, но неверно и придавать этому исключительное значение. Капитализм в России развивался “снизу” при насаждении его “сверху”.
Частная собственность на землю в России была представлена преимущественно дворянским, по существу феодальным землевладением. Подорванное пореформенными рыночными процессами, оно тем не менее сохраняло свои господствующие позиции вплоть до 1917 г. Буржуазная земельная собственность только начинала складываться и еще не получила широкого развития.
Следствием недостаточного развития частной собственности было слабое развитие “третьего сословия”. Однако действовал и другой фактор — антисобственнический менталитет широких народных масс, неуважение к частной собственности, которая рассматривалась как награбленное добро. Эту черту в свое время тонко подметил Н. А. Бердяев. “Русскому народу, — писал он, — всегда были чужды римские понятия о собственности. Абсолютный характер частной собственности всегда отрицался”. Народная этика осуждала накопительство, а с ним и предприимчивость. Именно с этим препятствием столкнулся П. А. Столыпин при попытке насадить “крепких собственников-хозяев” на землю.
Конец XIX - начало XX в. характеризуется вступлением ведущих мировых держав, в том числе России, в новую эпоху экономического и политического развития, именуемую империализмом. Уже в то время об империализме много писали экономисты, публицисты и политики различных направлений, указывая на характерные для него экономические и политические признаки, особенности их проявления в разных странах и прогнозируя перспективы этого процесса.
Империализм — понятие не только экономическое, но и политическое, точнее военно-политическое. В области экономической он характеризуется в первую очередь возникновением крупных монополий. Империализм — это монополистический капитализм, идущий на смену капитализму свободной конкуренции. Монополистические объединения создаются в различных отраслях промышленности и банковского дела не только в пределах данной страны, но и как объединения межнационального характера, которые делят мир на сферы экономического влияния.
Промышленный капитал объединяется (сращивается) с банковским: возникают объединенные промышленно-банковские монополии. В свою очередь сами банки основывают производственные объединения. Создается система финансового капитала.
В плане политическом империализм выражается в усилении борьбы военно-политическими средствами за рынки сбыта и сырья, за передел колониальных владений, в создании военно-политических блоков держав, что приводит к возникновению мировых войн.
Эти основные признаки империализма присущи всем империалистическим индустриально развитым державам, но в каждой из них империализм имел свои особенности. Если во Франции он был финансовым, а в Великобритании колониальным, то в России он носил военно-феодальный характер.
Носителем военно-феодального империализма было царское самодержавие, опиравшееся не столько на могущество капитала, сколько на военную силу и чиновничье-бюрократический аппарат и действовавшее главным образом военно-бюрократическими методами прямых поборов внутри страны и захватов вообще.
На первом плане стояла защита интересов “первенствующего сословия” — поместного дворянства, а также интересов российской национальной буржуазии.
В период империализма в еще большей степени, чем раньше, проявилось вмешательство государства в экономическую жизнь страны. Оно выражалось:
• в системе государственных мер, направленных на форсированное развитие тяжелых отраслей промышленности и транспорта;
• в государственно-капиталистическом предпринимательстве (строительство казенных предприятий, концессионная система железнодорожного строительства);
• в развитии кредитной системы, предоставлении казенных заказов на длительный срок;
• в привлечении иностранного капитала для компенсации недостатка денежных ресурсов в стране;
• в покровительственной таможенной политике для ограждения русской промышленности от конкуренции со стороны западноевропейских государств, форсированном вывозе хлеба и сырья с целью получения средств для промышленного развития страны.
Первые монополистические объединения возникли в России в 80-90 -е гг. XIX в. в сахарной и нефтяной промышленности. Монополии насчитывались единицами и носили преимущественно характер картелей. Перелом наступил под воздействием промышленного кризиса 1900-1903 гг., когда разорились мелкие, но укрепили свои позиции крупные предприятия.
Появились объединения в форме синдикатов, которые охватили важнейшие отрасли тяжелой промышленности: металлургическую, добывающую, машиностроительную. В числе первых монополистических объединений был синдикат “Продамет”, образовавшийся в 1902 г. первоначально для продажи продукции металлургических заводов юга России. Это было самое крупное промышленное объединение в России. К 1910 г. оно монополизировало до 80% продажи черного металла и изделий из него: листового железа, стальных балок, рельс и пр. В 1902 г. организуется крупный синдикат “Трубопродажа”, куда вошли все предприятия трубопрокатного производства.
Вторая волна учреждения синдикатов началась в 1907 г. Возникли синдикаты — “Продуголь”, объединивший крупнейшие угольные предприятия Донбасса, “Продаруд”, который объединил шесть крупных южных рудных предприятий с производством до 80% всей руды, “Продвагон”, монополизировавший производство паровозов и вагонов; “Товарищество бр. Нобель” и “Мазут” сосредоточили в своих руках до 70% отпуска нефтепродуктов.
Среди монополистов выделялись синдикаты лодзинских хлопчатобумажных фабрикантов, Общество хлопчатобумажных фабрикантов Московского района, Русское льнопромышленное общество и синдикат “Треугольник”, куда вошли все предприятия резиновой промышленности.
Монополистические объединения проникли и в область транспорта. Поскольку основная сеть железных дорог принадлежала казне, то уже в силу своего положения она стала крупнейшим железнодорожным монополистом. Речное сообщение по крупным водным артериям страны — Волге, Каме, Днепру и сибирским рекам — захватили синдикатские общества “Самолет”, “Кавказ и Меркурий”, “Днепровское” и др. Морские транспортные общества поглотил синдикат “Русское общество пароходства и торговли” (РОПИТ). Всего к началу Первой мировой войны в России существовало до 200 монополистических объединений, в том числе до 30 крупных.
Кроме промышленных и транспортных синдикатов, возникли банковские монополистические союзы: Московский коммерческий, Петербургский международный, Русский для внешней торговли, Азовско-Донской, Волжско-Камский и Русский торгово-промышленный банки, которые имели каждый от 50 до 100 филиалов в России и за рубежом, были связаны с иностранными банками.
Российский государственный монополистический капитализм являл собой стремление самодержавия приспособиться к капиталистическому развитию и использовать его для укрепления своих позиций. В свою очередь русская буржуазия заручилась поддержкой самодержавия.
В первое десятилетие XX в. создаются государственнокапиталистические органы регулирования транспортного машиностроения, металлургии, судостроительной промышленности (например, “Комитет по распределению железнодорожных заказов”, “Совещание по судостроению”, “Съезд по делам прямых сообщений”), которые перерастают в государственно-монополистические организации.
Процесс складывания государственно-монополистического капитализма проходил и путем сращивания банковских монополий с государственными финансовыми учреждениями. Связи между ними закреплялись личными униями, когда в руководство крупнейшими банками вводились высокопоставленные чиновники министерств торговли и промышленности, финансов, Морского министерства и пр.
Государственно-монополистический капитализм в России наибольшего развития достигает в годы Первой мировой войны. Регулирующая роль государства в экономике страны в это время была особенно велика. Частномонополистический капитал со своей стороны добивается влияния на правительственные органы в деле распределения военных заказов. Это способствовало сращиванию государственного аппарата с военно-промышленными монополиями.
Для России, как и для всякой страны рыночного хозяйства, была характерна неравномерность экономического развития: в зависимости от менявшейся рыночной конъюнктуры период подъема сменялся спадом производства, следовал новый цикл подъема и т. д. Эта цикличность развития рыночной экономики в России особенно заметна в 90-е гг. XIX в.
В 1893 г. в России начался небывалый промышленный подъем, продолжавшийся до 1899 г. Происходило бурное развитие всех отраслей промышленности, и прежде всего тяжелой, которая за эти годы выросла в целом в 2 раза, тогда как легкая — в 1,6 раза.
Промышленный подъем 90-х гг. сменился спадом в начале 1900-х. Обычно 1900-1903 гг. характеризуют как фазу кризиса, а 1904-1908 гг. — как состояние депрессии (или застоя) русской промышленности. Однако общий рост промышленного производства продолжался, хотя замедленными темпами, и в эти годы.
Спад промышленного производства способствовал концентрации и монополизации ряда промышленных отраслей, когда мелкие предприятия не выдерживали конкуренции более устойчивых крупных и поглощались ими.
1909-1913 гг. отмечены новым, более широким и значительным экономическим подъемом во всех отраслях народного хозяйства. Он проходил уже в условиях сложившегося монополистического капитализма. Особенно резко поднялись темпы прироста промышленной продукции: они были выше, чем в таких развитых странах, как Германия, США, Англия, Франция. В среднем за год прирост промышленной продукции в России составлял 9%, при этом по товарам широкого потребления — 6%, а по продукции средств производства — 13%; выплавка чугуна увеличилась на 64%), стали — на 82%, добыча угля — в 1,5 раза.
Ведущее место в промышленном развитии страны занимали регионы: Центрально-промышленный (Московский), Северно-Западный (Петербургский), Южный (Донбасс и Криворожье), Прибалтика, Урал, Домбровский угольный и Лодзинский текстильный — в Польше. В этих регионах сосредоточивалось до 80% рабочих крупной промышленности и производилось до 1/4 ее валовой продукции.
Заметных успехов достигло сельское хозяйство. Посевные площади за 1900-1913 гг. возросли на 15%, а урожайность поднялась в среднем на 10%; среднегодовые сборы зерновых увеличились с 3,5 млрд до 5 млрд пудов, т. е. на 40%.
В 1908-1913 гг. из среднегодового сбора хлеба на рынок шло около 1,5 млрд пудов. Следовательно, товарность зернового производства составляла около 30%. Основными поставщиками товарного хлеба были Среднее Поволжье, Южный степной, Юго-Восточный и Предкавказский регионы. Они поставляли более половины продаваемого в стране хлеба. Нечерноземная полоса была главным внутренним потребителем хлеба: здесь ежегодно закупалось свыше 500 млн пудов зерна.
В начале XX в. возросло производство технических культур. Расширились площади под посевами картофеля, сахарной свеклы, льна и конопли. В связи с ростом спроса на сырье российской текстильной промышленностью, активно развивалось хлопководство в Средней Азии.
Заметные успехи были достигнуты в животноводстве, в основном за счет разведения продуктивного скота. За 1900—1913 гг. поголовье лошадей увеличилось с 19,2 до 23,3 млн голов, крупного рогатого скота с 30,8 до 47 млн. При этом произошло перемещение специализации по разведению крупного рогатого скота в восточные регионы страны.
Накануне мировой войны в России появились первые тракторы (всего 152), привезенные из США. Однако 52% крестьянских хозяйств не имели и плугов. Соха, деревянная борона, серп, коса, цеп продолжали оставаться основными орудиями. Минеральные удобрения применялись лишь на 3% посевной площади.
Создавались объединения латифундистов — производителей товарной сельскохозяйственной продукции. В 1913 г. насчитывалось 272 торгово-промышленных товарищества, обладавших 3,6 млн десятин земли, в среднем по 13 тыс. десятин на товарищество. Ряд крупных торгово-промышленных предпринимателей-латифундистов являлись также участниками промышленных монополистических организаций. Так, членами синдиката сахарозаводчиков были обладатели крупных поместий, представители титулованных дворянских фамилий — Бобринские, Потоцкие, Браницкие. С другой стороны, представители промышленных монополий (например, известные московские текстильные фабриканты Рябушинские, Морозовы, Коноваловы) приобретали десятки тысяч десятин земли, на которой велось предпринимательское сельское хозяйство.
Доходы помещики-латифундисты получали не только за счет предпринимательского сельского хозяйства, но и путем сдачи своих земель в аренду (как за деньги, так и за отработки), от продажи лесов и прочих угодий, залога в кредитных учреждениях. На 1 января 1915 г. в залоге находилось 46,6 млн десятин помещичьей земли (свыше 80% от всего помещичьего землевладения).
Общий итог социально-экономического развития России в конце XIX — начале XX в. За 1897-1916 гг. численность населения России возросла со 125,6 млн до 165,7 млн человек (без Польши и Финляндии), или на 32%. Ежегодный прирост населения в начале XX в. составлял 1,7%. Городское население увеличилось с 16,8 млн до 26,5 млн человек, или на 70%, а его удельный вес с 13,5 до 18%).
Следовательно, Россия продолжала оставаться страной с преобладанием сельского населения. В 1897 г. насчитывалось всего 17 городов с числом жителей свыше 100 тыс. В 1916 г. их было 29. Среди них свыше 1 млн жителей насчитывали Петербург (2 133 тыс. человек) и Москва (1 763 тыс. человек). Свыше полумиллиона жителей имели Одесса и Рига.
Происходила концентрация городского населения в крупных городах. В городах с числом жителей свыше 100 тыс. человек сосредоточивалась значительная часть городского населения страны. Городское население увеличивалось не столько за счет естественного прироста, сколько за счет притока сельского населения, уходившего в города в поисках заработка.
Деревня всегда испытывала относительное “перенаселение”, существенно возросшее после отмены крепостного права, несмотря на уход в города и переселение в южные степные губернии, в Заволжье и Сибирь, и продолжало увеличиваться, создавая сложные экономические и социальные проблемы. В 1897 г. “избыточное” сельское население составляло 23 млн человек, к 1913 г. оно достигло 30 млн человек.
Средняя продолжительность жизни в стране возрастала медленно в основном из-за сохранявшейся высокой детской смертности. Если в середине XIX в. средняя продолжительность жизни составляла 27 лет, то в начале XX в. — 33 года.
Численность работников наемного труда возросла с 10 млн до 18 млн, в том числе индустриальных рабочих — с 1,5 млн до 4,2 млн человек. Существенно увеличился удельный вес рабочих в наиболее технически оснащенных отраслях промышленности — машиностроении и металлургии. В промышленности широко применялся женский и детский труд. Женский труд составлял 31% (в текстильной промышленности 54%), а детский — 11%).
Данные о продолжительности рабочего дня и размерах заработной платы свидетельствуют о некотором улучшении положения рабочих в начале XX в. Рабочий день с конца XIX в. до начала Первой мировой войны сократился с 11-12 до 9,5-10 часов, средняя заработная плата рабочего в обрабатывающей промышленности за 1904-1913 гг. возросла с 205 до 264 руб. в год, а в металлообрабатывающей промышленности Петербурга она достигла 511 руб. в год при среднемесячном прожиточном минимуме рабочей семьи из четырех человек 25 руб.
Приведенные данные об экономическом развитии России и уровне жизни рабочих за два предреволюционных десятилетия никак не согласуются с прежними представлениями о “загнивании” империализма, об “относительном” и даже “абсолютном обнищании пролетариата”. Сама “отсталость” России — понятие относительное. Россия была страной со средним уровнем капиталистического развития. Это аграрно-индустриальная страна, успешно развивавшая перед мировой войной промышленность, сельское хозяйство, банковское дело, и ей отнюдь не грозила перспектива превратиться в “полуколонию” более развитых “империалистических хищников”.
Россия отставала по общему экономическому уровню, как и по уровню жизни своего населения, лишь в сравнении с наиболее развитыми индустриальными странами — США, Англией, Францией, Германией, но находилась на уровне с Японией и даже по ряду показателей превосходила ее, была впереди большинства стран мира и уверенно завоевывала позиции в мировой экономике. Хотя удельный вес России в общемировом производстве продукции был еще невелик (в начале XX в. он составлял около 4%), но неуклонно повышался (до 7% перед Первой мировой войной).
Развитием экономики Россия была обязана не столько заботам правительства, сколько труду многих миллионов крестьян и рабочих, таланту ее ученых и инженеров, а также энергии предпринимателей.