Глава 6
Экономическое положение страны
• Экономику Франции во второй половине XVIII в. можно сравнить с одеялом, сшитым из лоскутков. Наряду с сохранявшимися пережитками цехового строя существовали крупные мануфактуры (в основном королевские) и торговые монополии, множилось число банков и различных финансовых контор. Многие из них были не прочь провернуть операцию, подобную той, которой в свое время печально прославился кредитный банк Джона Ло.
В целом же Франция продолжала оставаться аграрной страной. К 1780-м гг. из 25—26 млн ее населения более 22 млн составляли крестьяне. Они уже не были прикреплены к земле, как, например, в Пруссии или России, и имели право на наследственное владение землей. Крестьяне платили феодалам в основном денежный оброк, выполняли другие повинности. Личная свобода позволяла крестьянам попробовать улучшить свое положение, поменять профессию и весь образ жизни. Однако из-за сохранения феодальных повинностей это было практически невозможно. Такая противоречивая ситуация приводила к постоянным волнениям среди крестьянства, которые, как правило, довольно быстро подавлялись.
Большинство французских феодалов в отличие от английских лендлордов совершенно не следили за своим хозяйством, предпочитая просто получать налоги с крестьян, а нередко и перепродавать свои земли. Правда, в середине XVIII в. часть дворян все же делали попытки перестроить свое хозяйство на буржуазный лад, появились «новые дворяне». Но такой мощной и влиятельной прослойки, как джентри, во Франции не возникло. Типичные для Англии фермы капиталистического типа в условиях Франции группировались вокруг крупных городов, по сути дела становясь придатком городской промышленности.
Мануфактура по производству сира
А в саму французскую деревню буржуазный уклад проникал крайне медленно.
Между тем в городе капиталистические отношения развивались значительно быстрее. Вслед за королевскими в стране стали возникать и другие крупные мануфактуры, многим из которых также покровительствовала королевская власть.
Буржуа постоянно расширяли сферу своей хозяйственной деятельности, в частности скупали земли у феодалов, превращая феодальную ренту в чисто буржуазный доход.
Париж в середине XVIII в.
Увеличивался объем финансовых операций, росло ростовщичество. В ряде отраслей производства появились первые признаки промышленного переворота. Но в целом во Франции (в сравнении, например, с Англией) этот процесс шел с отставанием. Вплоть до конца XVIII в. в стране по-прежнему преобладали примитивные домашние мануфактуры.
Продолжала развиваться внешняя торговля, укреплялся и внутренний рынок. Последнее как раз и помогало многим дворянам-землевладельцам, не перестраивая свое хозяйство на капиталистический лад, продолжать вести относительно безбедное существование.
Правда, укреплению внутреннего рынка в стране мешало наличие множества таможенных застав. Каждый феодал, через владения которого приходилось проезжать, считал своим долгом завести собственную таможню и наживаться на этом. Порой за товар, перевозимый из одной части Франции в другую, приходилось по 7—8 раз платить таможенный сбор. В ряде районов страны это буквально парализовало торговлю. В некоторых местностях Франции дешевле и проще было отправить хлеб в Китай дальним морским путем вокруг Африки, чем продать его в соседней области.
Рост социальных противоречий
• Внутреннее положение в стране в значительной мере обострялось наличием сословных привилегий. Они основывались на традиционном делении подданных Франции на три неравноправных сословия: духовенство, дворянство, вся остальная масса населения.
Еще эдиктом Людовика XIV (1695) духовенству были дарованы титул и положение «первого сословия государства». Речь шла о католическом духовенстве, численность которого в предреволюционные годы достигала 130—140 тыс. человек. В распоряжении монастырей и духовенства находились гигантские земли и поместья. Духовенство почти не платило налогов в казну, но зато продолжало получать с крестьян средневековую десятину. Духовные лица не подлежали общим судам, для них существовали особые церковные суды.
Английский путешественник, экономист Артур Юнг, посетивший Францию перед самой революцией, побывал в Сен-Жерменском аббатстве, самом богатом в стране. Он пришел в изумление, узнав, что аббат получает 300 тыс. ливров годового дохода. «Это годится для X века, но только не для XVIII! — восклицал Юнг. — Сколько ферм можно было бы основать на четвертую часть этого дохода! Какую репу, капусту, картофель, клевер, каких баранов и какую шерсть можно было бы получить! Разве они не лучше, чем толстый боров-священник?.. Я ищу хороших фермеров, а встречаю лишь монахов и государственные тюрьмы!»
Значительными привилегиями пользовалось и так называемое второе сословие — дворянство. Примерно 350 тыс. дворян были разделены на дворянство шпаги и дворянство мантии. Первое представляло собой потомственное дворянство, считавшее себя главнее «дворян мантии», независимо от своего имущественного положения. Термин «дворяне мантии» изначально подразумевал мантии, которые носят судьи. На практике же «дворяне мантии» были не только судьями, но и административными чиновниками. Свои должности они в основном покупали (реже получали в дар), поэтому по социальному происхождению «дворяне мантии» в основном были выходцами из буржуазных кругов, достаточно богатыми для подобной покупки. Нетрудно понять, что они относились к «дворянам шпаги» с такой же неприязнью, как и те к ним. Вокруг короля группировалась незначительная часть «дворян шпаги» (примерно 4—5 тыс. человек), пользовавшаяся его милостями. «Дворяне мантии» могли попасть в королевское окружение лишь в виде исключения.
Карикатура на три сословия: священник и дворянин сидят на шее у простолюдина
Наконец, третье сословие состояло из финансово-промышленной буржуазии, крестьян, рабочих, ремесленников и подмастерьев, адвокатов и чиновников, литераторов и ученых и т. д. По своему имущественному положению достаточно окрепшая крупная буржуазия уже могла соперничать с представителями высшей знати. Банкиры, например, давали огромные займы королевскому двору, жили в роскошных дворцах в центре Парижа и при этом оставались «третьими», формально ничем не отличаясь от обитателей городских трущоб. Вот почему именно буржуазия (в основном среднего и низкого достатка, поскольку крупная все-таки уже достигла многого) оказалась наиболее энергичной силой революционного брожения 1770—1780-х гг. Первым и главным ее требованием стала отмена сословного неравенства.
Борьба буржуазии за расширение своих экономических прав и отмену сословных привилегий порой проявлялась в самой неожиданной форме. Так, в комедии знаменитого французского драматурга Пьера Бомарше (1732—1799) Женитьба Фигаро конфликт между третьим сословием и дворянством нашел отражение в искрометных напористых монологах энергичного простолюдина Фигаро. Любопытно, что, когда на сцене Фигаро откровенно издевался над самодовольным аристократом графом Альмавивой, знать, сидевшая в зале, хохотала и аплодировала, не понимая, что это над их глупостью и чванством смеется Бомарше.
Большинство аристократов видели в «Женитьбе Фигаро», действие которой по воле Бомарше происходило в Испании, одну лишь любовную интригу. Но нашлись среди них и люди проницательные. Еще до постановки пьесы
Пьер Бомарше
Людовик XVI
Людовик XVI получил донос на Бомарше и пожелал ознакомиться с «крамольным» текстом. Прочитав «Женитьбу Фигаро», он воскликнул: «Да ведь чтобы допустить такое на сцену, пришлось бы разрушить Бастилию!» Характерный для этой эпохи штрих: король сидел в тот момент за карточным столом и, чтобы не тратить даром времени, прямо на семерке пик начертал приказ — арестовать Бомарше. Но драматург проявил не меньше энергии, чем его герой Фигаро. Он сумел добиться расположения королевы Марии-Антуанетты и брата короля, и вскоре пьеса была поставлена в лучшем парижском театре.
А порой страсти полыхали не только на сцене, но и в залах театров. Один из лидеров третьего сословия — Антуан Барнав (1761—1793) впоследствии говорил, что стал революционером после того, как некий аристократ выставил его мать из своей театральной ложи. Конечно, подобные случаи могли быть лишь толчком к революции, а реальные ее причины заключались в социальном неравенстве и экономических препятствиях на пути буржуазного развития государства.
Накануне революции
• Частые войны подрывали силы государства. Если в XVII в., как правило, они завершались успешно для Франции, приводя к территориальным приращениям, то в XVIII в. одна неудача стала следовать за другой. Денежные и людские ресурсы страны заметно истощались. Едва удавалось немного стабилизировать экономическое положение, как начиналась новая война. В Семилетней войне (1756—1763), как вы уже знаете, Франция окончательно проиграла в борьбе с Англией за господство в колониальном мире. Она была вынуждена уступить англичанам Канаду, Восточную Луизиану и почти все свои владения на востоке Индии. Это уже не только вело к дальнейшему истощению казны, но и подрывало внешнюю торговлю страны, что больно ударило по интересам буржуазии. Территориальные приобретения Франции в XVIII в. (Лотарингия и остров Корсика) не могли компенсировать ее потерь.
Богатство монархии основывалось на доходах от колониальной торговли и постоянном повышении налогов, которое приводило к росту недовольства населения. Но королевская власть не понимала всей опасности нараставшего кризиса. Годы правления Людовика XIV (1643—1715) и Людовика XV (1715—1774) охватывали едва ли не полтора века. За это время знать уверовала в незыблемость существующих порядков. Относительно легкое подавление Фронды и менее серьезных волнений порождало иллюзию, что с такой же легкостью будет подавлен любой протест. Не случайно Людовик XIV однажды вырвал из парламентских книг листы с записями о Фронде и заявил парламентариям: «Вы думаете, господа, что государство — это вы? Ошибаетесь, государство — это я!»
Конечно, нельзя сказать, что французская монархия занималась только возведением дворцов и поддержанием внешней пышности двора. Уже было хорошо известно, к чему привело Испанию и Португалию чрезмерное увлечение роскошью и беззаботное отношение к хозяйству. Политика меркантилизма проводилась во Франции и после Кольбера. И все-таки она прежде всего служила интересам феодально-абсолютистской монархии, а не социально-экономического развития страны. Львиная доля доходов уходила на нужды высшей аристократии. В последний год царствования Людовика XV (1774) только на содержание короля и его семьи шло 15% всех государственных расходов.
Недовольство населения еще больше возросло, когда в 1774 г. на престол вступил Людовик XVI. При нем расточительность королевского двора и аристократии достигла предела. Король был женат на австрийской принцессе Марии-Антуанетте, ненавидевшей любые реформы и с презрением относившейся к «черни».
Пытаясь хоть немного поправить экономическое положение страны, Людовик XVI назначил генеральным контролером (главой финансового и торгового ведомства) видного экономиста и философа А. Тюрго (1727—1781). В течение двух лет Тюрго сумел провести ряд умеренных реформ буржуазного характера, несколько ограничить расточительность двора. Но Марии-Антуанетте и ее сторонникам из числа придворной знати удалось добиться отставки Тюрго (1776). Все его реформы вскоре были отменены. Правда, место Тюрго занял опытный женевский банкир Жак Неккер, пытавшийся продолжить реформы своего предшественника. Но и он через четыре года был отправлен в отставку.
Людовик XV
А затем произошло и вовсе невероятное. Король назначил генеральным контролером Калонна, который давно промотал собственное состояние. Когда у нового министра спросили, как же он решился занять такой пост, если даже свои личные дела не способен наладить, Калонн цинично ответил: «Вот потому-то я и решился заведовать королевскими финансами, что мои личные финансы оказались очень уж расстроенными». Семь лет Калонн и его преемник де Брийен поправляли свои дела за счет государственной казны. В конце концов король вновь сделал генеральным контролером Неккера (1788), но было уже слишком поздно.
Дошедшие до нас картины запечатлели разительный, контраст между бытом аристократии (слева) и простонародья
К этому времени социальный, политический и экономический кризис в стране обострился до предела. В 1786 г. во Франции были снижены пошлины на импорт (ввоз) английских товаров, потребителями которых были в основном дворяне. А буржуазии и другим представителям третьего сословия эта мера была крайне невыгодна. Наплыв товаров из Англии привел к закрытию многих мануфактур и росту безработицы. Цены росли, а тут еще и неурожай 1788 г., вызвавший в стране настоящий голод. То и дело вспыхивали волнения в деревнях. Растущее недовольство действиями властей (точнее, их бездействием) выражали не только буржуазия и крестьяне, но и рабочие.
Мария-Антуанетта
Большинство французов были возмущены огромными расходами королевского двора. Марию-Антуанетту, тратившую миллионы на постройку полюбившихся ей загородных дворцов, роскошные наряды и драгоценности, в народе прозвали «мадам Дефицит». Все знали, что брат короля, богатейший землевладелец граф д’Артуа, наделал долгов на 32 млн ливров. Король как ни в чем не бывало заплатил эти долги из государственной казны.
В конце концов деньги в королевской казне практически иссякли, и Калонн посоветовал Людовику XVI созвать собрание нотаблей — наиболее влиятельных представителей трех сословий. Нотабли должны были предоставить королю заем и утвердить новые налоги, значительная часть которых падала на земли дворянства и духовенства. Но 144 нотабля, собравшиеся в Версале в феврале 1787 г., проявили строптивость и отвергли предложения короля. Дворяне и духовенство сами нуждались в деньгах и вовсе не хотели платить в казну дополнительные налоги.
Кризис достиг высшей точки. В этой обстановке Людовик XVI по совету Неккера вынужден был пойти на созыв собрания представителей всех сословий — Генеральных штатов.
Вопросы и задания
1. Почему во Франции буржуазный уклад складывался значительно медленнее, чем в Англии? Какие силы в стране тормозили развитие этого уклада, а какие ему способствовали?
2. Дайте характеристику каждого из трех сословий, на которые делилось население Франции. Какие слои населения устраивало такое деление, а какие — нет?
3. В чем заключалось различие между «дворянством шпаги» и «дворянством мантии»? Какое из них было более прочной опорой монархии и почему?
4. Попробуйте проанализировать историю с комедией Бомарше «Женитьба Фигаро». Что стояло за содержанием самой пьесы, реакцией на нее короля, его приказом об аресте Бомарше и т. д.?
5. Каковы были цели финансово-экономической политики Тюрго и Неккера? Были ли эти цели достигнуты или нет? Почему?
6. Для чего Людовику XVI понадобилось созывать собрание нотаблей? Оправдало ли это собрание его расчеты?