Принято считать, что свое прозвище Всеволод Большое Гнездо получил из-за многодетности – у него было восемь сыновей и четыре дочери, от которых потом произошло бессчетное множество княжеских родов. Однако ничего экстраординарного в такой плодовитости нет. Например, отец Всеволода произвел на свет еще более многочисленное потомство. И все же это прозвание очень подходит к Всеволоду Юрьевичу. Он властвовал над всей Русью, как над большим беспокойным гнездом, и ко всем остальным князьям относился, словно к крикливым и неразумным птенцам, постоянно пытаясь навести среди них хоть какой-то порядок. Интересно, что в достоинство великого князя Всеволода, кажется, никто специально не вводил, но в Лаврентьевской летописи, начиная с 1186 года, он именуется этим титулом. Такое ощущение, что он достался Всеволоду Юрьевичу де-факто и уже не подвергался сомнению. Беспрестанно сменяющиеся хозяева Киева тоже называли себя «великими князьями», но стояли ниже владимирского князя.
Всеволод III Большое Гнездо
В. Верещагин
Во внутренней политике Всеволод Большое Гнездо опирался на Владимир и другие «новые» города: Переяславль-Залесский, Городец, Дмитров, Тверь, Кострому, жители которых не были связаны с боярством. Пока Всеволод был жив, боярская оппозиция не осмеливалась ему противиться, что давало князю возможность заниматься делами остальной Руси, где он всё время пытался расширить свое влияние. В этом качестве Большое Гнездо действовал гораздо успешнее, чем Андрей Боголюбский, и достиг более внушительных и долговременных результатов, хоть в конечном итоге все его усилия и обратились прахом. Чтобы понять, почему правление Всеволода так блестяще начиналось и так жалко окончилось, нужно рассмотреть сильные и слабые стороны этого монарха.
Главным его достоинством безусловно являлось хладнокровие и неистощимое терпение – качества, которые он проявил с первых же дней своего княжения.
Вот несколько примеров того, как Всеволод Юрьевич строил военные кампании.
В 1176 году его соперник Мстислав Ростиславич, потерпев поражение в битве и бежав в Новгород, не нашел там пристанища и вновь явился на Владимирскую землю вместе со своим зятем Глебом Рязанским. Они вторглись во владения Всеволода и сожгли Москву (первый в истории «пожар московский»). Владимирское войско вышло навстречу врагам и заступило им путь. Сил у Всеволода было больше, но он не нападал, а ждал, пока противник уйдет восвояси.
Глеб и Мстислав пошли на Владимир обходным маршрутом. Всеволод опять преградил им путь, заняв оборону по реке Колакше. Так он стоял целый месяц. Нервы у князя были крепкие, из ближних волостей ему подвозили припасы, а неприятель мог кормиться только грабежом. Наконец, истощив запасы, Мстислав с Глебом были вынуждены атаковать – и потерпели сокрушительное поражение.
Такая же история произошла в 1180 году, когда на Всеволода напал Святослав Черниговский. Противники сошлись на реке Влене, и опять Всеволод, имея численное преимущество и занимая крепкую позицию, стоял и ждал. Святослав постоял-постоял, да и повернул обратно, бросив все свои обозы. Большое Гнездо одержал бескровную победу.
Богатой Новгородчиной, за контроль над которой Андрей Боголюбский так долго и безуспешно боролся, Всеволод тоже овладел без кровопролития, одними только экономическими и дипломатическими усилиями. Вместо того чтоб идти на Новгород войной, он стал способствовать усилению в городе партии своих сторонников. Эта политика оказалась эффективной. В течение трех десятилетий Всеволод назначал в Новгород князей по собственному усмотрению. Так продолжалось почти до самого конца его правления.
И позднее, обладая самым мощным на Руси войском (в «Слове о полку Игореве» говорится, что оно «Волгу может веслами расплескать, а Дон шеломами вычерпать»), Всеволод предпочитал, когда это было возможно, обходиться без сражений.
Самой симпатичной чертой великого князя было его нежестокосердие. Он неохотно наказывал и охотно миловал, что было редкостью для того сурового времени.
Любопытна история с ослеплением Мстислава и Ярополка Ростиславичей. Междоусобица 1176 года закончилась тем, что Всеволод захватил в плен всех своих врагов. Одного за другим он их освободил, но двоих Ростиславичей отпустить не мог, так как владимирцы люто их ненавидели. Горожане требовали предать пленников казни или выдать на растерзание. Всеволод держал племянников под стражей, ждал, пока улягутся страсти. Он не устрашился даже народного мятежа. В конце концов владимирцы перестали требовать смерти узников и сказали, что удовольствуются их ослеплением: «Выдай нам Ростиславичи, хочем бо их ослепити». (Горожан можно понять – они вынесли от этих князей немало горя и хотели быть уверены, что те угомонятся). Всеволод объявил, что ослепит племянников сам. «И тако беднии Ростиславичи, иже хотяху болшея славы и власти, возвратишася в своя смиренны без очию», – скорбно сообщает средневековый автор, чтобы затем сообщить о великом чуде Божьего милосердия: оба князя вскоре волшебным образом прозрели. Славить за милосердие в этом случае несомненно следовало Всеволода Большое Гнездо.
В 1207 году Всеволод раскрыл заговор рязанских князей, своих вассалов, которые тайно сговорились с его врагами Ольговичами. Великий князь приказал арестовать изменников, но не причинил им никакого зла, а через некоторое время выпустил.
Так же мягко Большое Гнездо обходился не только с Рюриковичами, но и с простолюдинами, что совсем уже удивительно.
Жители Пронска, города на Рязанщине, вели себя по отношению к Всеволоду враждебно и заперли ворота перед его людьми. Князь послал к ним боярина с увещеваниями – прончане ответили тому «буйной речью». Тогда Всеволод осадил город, но брать его штурмом не стал, а лишь перекрыл водоснабжение. Горожане и тут не уступили. По ночам делали вылазки за водой и «бились крепко». Целых три недели они упорствовали и сдались только тогда, когда у них закончилось продовольствие. Всеволод никого не наказал, города не разграбил, а лишь назначил туда своего ставленника.
По временам Большое Гнездо проявлял и суровость, но лишь в особенно вопиющих случаях и никогда не перебарщивал с жестокостью.
В 1178 году Новгород позвал к себе князем Ярополка Ростиславича – того самого, чудесно прозревшего и после этого оставшегося врагом Всеволода. Большое Гнездо был возмущен тем, что новгородцы, целовавшие ему крест на верность, нарушили свою клятву. В наказание он осадил Торжок, принадлежавший Новгороду, и хотел было вынудить его к мирной сдаче, но горожане не желали капитулировать, а дружина требовала от князя жестких мер. Прождав пять недель, Всеволод наконец приказал взять Торжок штурмом и сжечь – но жителей не перебили, как обычно делалось в подобных случаях, а лишь «перевязали», то есть забрали в плен.
Владимиро-Суздальское княжество
М. Руданов
Так же тридцать лет спустя великий князь поступил с Рязанью, истощившей его долготерпение. В 1207 году он ходил на эту взбунтовавшуюся область походом, но рязанцы покаялись, и Всеволод повернул обратно. На следующий год они опять подняли мятеж, схватили княжеских представителей и некоторых умертвили, похоронив заживо («засыпали в погребах»). Когда Всеволод пришел с войском, горожане повели себя дерзко. Тогда Большое Гнездо спалил непокорный город, но жителей не истребил, а лишь расселил по другим местам.
Разумное сочетание твердости и умеренности обеспечило Всеволоду Юрьевичу прочное положение первого из владетельных князей, но этого ему было недостаточно. Как его брат Андрей Боголюбский, а перед тем отец Юрий Долгорукий, он не хотел быть первым среди равных, а стремился стать самовластным правителем всей Руси, снимая и назначая удельных князей по своей воле. (Примечательно, что в эту эпоху «Русью» называются только южные области разъединенной страны, а «отчина» владимирских князей числится особо).
Действия Всеволода на «Руси» были успешнее, чем у Боголюбского, потому что Большое Гнездо вел себя осторожнее и дипломатичней, но всякий успех оказывался недолговечным. Задача была невыполнимой.
Владимирский князь обыкновенно выжидал, когда где-нибудь начнется междоусобица или смута, и тогда вмешивался в конфликт, стремясь подчинить себе эту часть страны. В результате получилось, что воевал он практически беспрерывно, часто по нескольку раз с одними и теми же противниками, которые то подчинялись ему, то снова восставали. Все свои незаурядные дарования Всеволод потратил на этот Сизифов труд.
Он без конца замирял соседнюю Рязань; ссорился, мирился и снова ссорился с черниговскими Ольговичами; сходился и расходился со смоленскими Ростиславичами.
Много сил у Всеволода ушло на попытки подчинения Галицкой земли. После смерти Ярослава Осмомысла там начались раздоры, и с 1190 года Всеволод активно в них вмешивался. Двадцать лет, до самого конца жизни, он тщетно пытался присоединить к своему «гнезду» этот дальний регион, но лишь истощил силы и приобрел грозного врага, который в конце концов подорвет мощь Владимиро-Суздальской державы и разорит Всеволодово наследие.
Мстислав Удатный, один из самых популярных персонажей древнерусской истории, был сыном того самого Мстислава Храброго, который одержал блестящую победу над огромной армией Боголюбского под Вышгородом в 1173 году. «Удатный» означает не только «удалой», но и «удачливый». Нельзя сказать, чтобы этому князю во всем сопутствовала удача, но он легко оправлялся от поражений и, в общем, всегда выходил сухим из воды.
Мстислав Мстиславич не был «изгоем» в традиционном значении этого термина, поскольку с самого начала владел собственными землями, однако по неугомонности и авантюризму вполне может быть отнесен к этой гиперактивной категории Рюриковичей. Он не терпел спокойной жизни, не умел долго сидеть на месте. По словам Костомарова, «его побуждения и стремления были так же неопределенны, как стремления, управлявшие его веком».
Возможно, непоседливость Мстислава Удатного объясняется тем, что в эпоху приключений он вступил в зрелом уже возрасте и остаток жизни бурно тратил накопившуюся энергию. Подобно Илье Муромцу, он тридцать лет и три года «просидел на печи» – в доставшемся от отца Торопецком уезде, на Смоленщине.
Мстислав родился около 1176 года, а впервые заявил о себе в 1209 году. К тому времени его старшая дочь уже была замужем.
В это время у Всеволода Большое Гнездо возник конфликт с новгородцами. Он забрал с тамошнего княжения одного своего сына и вместо него посадил другого, не озаботясь получить одобрение веча. Горожане увидели в этом ущемление своих древних прав, взяли Всеволодовича с его людьми под стражу и отправили к торопецкому князю послов звать на «стол». Мстислав, отец которого в свое время княжил в Новгороде и был там популярен, откликнулся на зов. Он возглавил новгородское войско, выступил навстречу Всеволоду.
По своему обыкновению, Большое Гнездо предпочел войне компромисс. Он согласился оставить Мстислава на новгородском княжении, если тот признает великого князя «отцом» (то есть согласится на номинальное подчинение) и выпустит на свободу пленных. На том и договорились.
В Новгороде Мстислав некоторое время занимал себя походами против чуди и немецкого Ордена меченосцев. Завоевал выход к морю, награбил добычи, получил от финских племен дань.
В 1214 году нашлись дела и на Руси. Возникла ссора между Всеволодом Черниговским и наследниками Рюрика Ростиславича, у которых тот отобрал Киев. Мстислав охотно включился в эту ссору, сходил с войском на Днепр, разбил в сражении черниговцев и вернулся обратно.
Воевать поблизости было не с кем. Мстислав томился бездействием. Тут к нему явились посланцы от краковского князя Лешко с просьбой помочь в войне против венгров, захвативших Галич.
Мстислав распрощался с новгородцами и – редкий случай в истории – ушел с княжения добровольно. «Есть у меня дела на Руси, – сказал он, – а вы вольны в князьях».
Отправившись на запад, Мстислав победил венгров, сделался галицким князем, а свою дочь выдал за соседа и союзника – юного волынского князя (того самого, который войдет в историю под именем Даниила Галицкого).
Спокойно Мстислав сидел недолго. Он поссорился с поляками, был разбит и вернулся обратно в Новгород, откуда выгнал Всеволодова сына Ярослава (сам Всеволод к этому времени уже умер). Новгородцы с радостью приняли Удатного.
На владимирщине за наследие Большого Гнезда воевали двое братьев – Константин и Георгий (Юрий). Мстислав выступил на стороне первого.
Времена, когда противники договаривались миром, ушли вместе с мудрым Всеволодом. Уж Мстислав-то всегда предпочитал решать проблемы посредством меча. В 1216 году у реки Липицы произошло самое кровопролитное сражение в истории русских междоусобиц. Удатный показал себя героем. Он трижды пронесся насквозь взад и вперед через вражеские ряды, разя топором, который каким-то особенным образом привязывал к руке. Победа была сокрушительной.
После этой победы Удатный вернулся в Новгород и через некоторое время опять заскучал. «Хочу поискать Галича, а вас не забуду», – объявил он горожанам, и, сколько они его ни упрашивали остаться, отбыл прочь, теперь уже навсегда.
Мстиславу хотелось взять реванш за поражение в Галицком княжестве. К этому времени там уже снова утвердились венгры. В Галиче сидел королевич Коломан (Кальман), а войском командовал барон Фильний, которого Галицко-Волынская летопись называет «древле прегордый Филя». Поляки теперь были с венграми заодно.
В 1218 году Удатный явился туда со своей дружиной и союзными половцами. Состоялась жестокая сеча (у Мстислава все сечи были жестокими). Поляки опрокинули одну часть русского войска и погнали ее прочь. Тем временем Мстислав во главе другой части кинулся на венгров и разгромил их, захватив в плен самого «прегордого Филю». Когда усталые и обремененные добычей поляки с победными песнями вернулись на поле брани, их ждал сюрприз: Удатный напал на них и на голову разбил.
В Галиче Мстислав захватил королевича Коломана со всеми приближенными и еще некоторое время повоевал с венграми. В 1221 году война закончилась. Удатный выдал дочь за другого королевича, Андраша, и оставил княжество галицкое за собой.
Но и теперь ему хотелось новых приключений.
Вероятно, именно Мстислава следует считать главным виновником калкинской катастрофы, а возможно и всего татаро-монгольского нашествия на Русь, поскольку благодаря этой победе монголы поняли, что русские князья не слишком опасные противники.
Дело было так.
В 1222 году к Мстиславу прибыл его тесть, половецкий хан Котян, и стал просить заступничества от огромной неведомой орды, движущейся с востока. Удатный начал подбивать князей на поход в степи.
Вскоре на Русь явились посланцы Чингис-хана с мирными предложениями: монголы будут воевать только против половцев, а русскую землю не тронут. Послов предали смерти – за это злодеяние князья потом заплатят дорогой ценой.
Во время битвы на Калке Мстислав, как обычно, первым ринулся в сражение – и первым был разбит. Противник, с которым столкнулось русское войско, оказался невиданно силен.
Одна за другой княжеские дружины терпели поражение и бежали к Днепру, но переправиться не могли, потому что Удатный, отступая, уничтожил все ладьи.
Дюжина князей попали в плен. Все они были преданы мучительной казни – в отместку за убитых послов.
С этого момента удача отвернулась от Удатного. Последние годы жизни он провел в Галиче, ссорясь со своими зятьями – Андрашем Венгерским и Даниилом Холмским, но былой силой и былым авторитетом уже не обладал.
Бегство Юрия Ростиславича после Липицы А. Чориков
Бегство Удатного А. Чориков
Мстиславу удалось так легко раздробить державу Всеволода Большое Гнездо всего через четыре года после его смерти, потому что владимирское государство к этому времени было ослаблено бесконечными войнами и к тому же не сумело избавиться от антагонизма между «старыми» и «новыми» городами.
Перед смертью Всеволод собирался сделать наследником старшего сына Константина, отдав Ростов другому сыну, Георгию, но Константин выражал недовольство, не желая делить княжество с братом. Тогда старый князь, рассердившись, назначил наследником Георгия.
После кончины Всеволода обойденный Константин сразу же предъявил свои права, в конфликт вмешался охочий до войны Мстислав Удатный – и вскоре государство раскололось.
В дальнейшем Владимирская земля раздробилась еще больше, разделившись на Суздальское, Ярославское, Переяславское, Ростовское и еще несколько удельных княжеств. И к моменту вторжения монголов северо-восточная Русь, которая, оставшись единой, могла бы дать серьезный отпор такому грозному врагу, была разобщена и стала легкой добычей для орды. Великий князь не сумел собрать достаточно войска, пал в бою, и владимирские князья надолго стали вассалами золотоордынских ханов.