Россия на перепутье. В декабре 1991 г. Российская Федерация вместе с другими республиками бывшего Союза вступила на путь самостоятельного существования.
Падение союзного центра требовало от российского руководства срочно определить цели внешней и внутренней политики России, отношение к наследию Союза, решить принципиальные вопросы социально-экономического и политического выбора, а также государственного устройства. После августовских событий, по существу, рухнула и советская система. Таким образом, по времени совпали две сложнейшие задачи: становление новой российской государственности, социального и духовного возрождения России и переход к новой системе общественных отношений.
Располагая почти 60% населения и экономического потенциала бывшего СССР и занимая 76% его территории, Россия не имела полноценной государственности, собственной политической и управленческой структуры, а также, что более важно, осознанных и оформленных интересов. В других республиках этот выбор уже был сделан в пользу национальной идеи.
Россия сократилась в своих геополитических параметрах, она оказалась в принципиально новом окружении с запада и юга и потеряла ряд важных морских портов, военных баз, курортов. Появился анклав — Калининградская область, отделенная от России Белоруссией и Литвой. Россия как бы удалилась от Европы, стала еще более северной и континентальной страной.
В то же время, будучи самой мощной в военном, экономическом и политическом отношении среди других республик, Россия оставалась и одной из ведущих держав мира. И судьба «постсоветского пространства», судьба народов распавшегося СССР во многом определялась развитием событий в России.
В новых условиях перед Российской Федерацией открывались различные варианты развития. Однако при всем их многообразии основное направление было очевидно. Оно определялось общемировым движением к постиндустриальному обществу, что на практике означало коренное технологическое переоснащение экономики с одновременной перестройкой ее структур, переориентацию хозяйства на наукоемкие отрасли, демилитаризацию жизни страны.
Осенью 1991 г. для политического руководства России вопрос сводился к тому, чтобы в полной мере, учитывая культурно-историческое своеобразие России, в кратчайшие сроки и с минимальными потерями перейти к рыночному хозяйству. В мировой практике существовало два разных пути движения от командно-административной к рыночной экономике — медленно, шаг за шагом, либо через «шоковую терапию». Первый из них, постепенный, исходил из того, что созданные тоталитарной системой институты вполне могут сосуществовать с новыми рыночными структурами, постепенно врастая в них. Второй — радикальный — предполагал максимально быстрое включение рыночных регуляторов (свободных цен, либерализацию условий деятельности предприятий на внутреннем и мировом рынке), решительную ломку многих государственных структур. Но и в первом, и во втором варианте для успеха реформ требовалась твердая политическая воля, широкая общественная поддержка.
Между тем у государственной власти и поддерживающих ее демократических сил не оказалось проработанной программы конкретных экономических и политических преобразований. Осенью усилилось противостояние политических сил. Вследствие этого движение «Демократическая Россия» раскололось. Из него выделились крайние радикалы, считавшие возможным поддерживать правительство только условно. На позицию «державников», сторонников «неделимости» Российского государства перешли христианские и конституционные демократы, Демократическая партия России. Начали постепенно возвращаться к активной политической жизни и коммунисты, создавшие несколько энергичных партий, вступивших в борьбу за лидерство, в том числе и между собой.
В итоге политическая опора российского правительства неожиданно и резко сузилась. Его бездействие в первое время после августовских событий негативно отразилось на тяжелой социально-экономической ситуации. Неясность экономических перспектив, дискуссии о денежной реформе и повышении цен толкнули население России на скупку товаров, создание запасов предметов первой необходимости. Введение талонов на товары, организация распродаж и заказов на предприятиях не могли заменить нормальную торговлю. Росли масштабы спекуляции. Осенью 1991 г. существовал реальный шанс реорганизации старой государственной машины на демократической основе, т. е. посредством перевыборов Советов всех ступеней — от сельского до Верховного. Однако Б. Ельцин и его сторонники избрали другой путь. Между новым российским руководством и старой партийно-хозяйственной элитой возникло не скрепленное никакими формальными договорами, но вполне определенное согласие, суть которого состояла в отказе от демонтажа советской системы и реформировании ее лишь в ограниченных пределах. Союз двух политических элит, новой и старой, стал основой послеавгустовской российской государственности.
При этом система Советов сохранялась, выборы были отложены. За новой элитой остались органы исполнительной власти, старая номенклатура действовала в Советах и хозяйственных структурах. До весны 1992 г. серьезного противостояния между этими силами не было, что позволило начать экономическую реформу. Решать эту задачу пришлось в условиях нарастающей угрозы распада самой России, созданной в свое время на тех же принципах, что и Союз.
Укрепление целостности Российского государства. Судьба российской государственности в 1991—1993 гг. во многом определялась противостоянием республиканского регионального руководства с федеральной властью. Распад Союза подтолкнул «парад суверенитетов» бывших автономных республик и даже автономных областей в России. К осени 1991 г. все автономные республики России провозгласили себя суверенными государствами. Большинство бывших автономных областей (за исключением Еврейской) заявили о своем преобразовании в республики. Края и области также начали открытую борьбу за равноправие субъектов Федерации. Угроза распада России нарастала в течение всего 1992 г. К лету десятки субъектов Федерации — Татарстан, Башкортостан, Якутия (Саха), Удмуртия, Новосибирская и Тюменская области задерживали или вообще прекратили отчисление налогов в федеральный бюджет. Более того, они начали сами устанавливать цены на товары, производимые на их территории.
Отдельные субъекты Федерации предлагали преобразовать ее в конфедерацию. Проект Основного закона Башкортостана прямо провозглашал верховенство республиканской Конституции над федеральными законами.
Причины, приведшие к распаду СССР, также сказались на нарастании центробежных, сепаратистских тенденций внутри России. В их основе лежало желание самостоятельно распоряжаться плодами своего труда. Не случайно в Татарии болезненно воспринималась почти безвозмездная перекачка нефти за пределы республики, а в Якутии — алмазов. Край, дающий более 80% алмазных поступлений России, занимающий первое место в стране по добыче золота, основной поставщик олова и единственный — сурьмы, не был способен прокормить себя.
В условиях обострения экономического кризиса, разрыва хозяйственных связей, обнищания большинства населения республиканская хозяйственная элита, умело апеллируя к реальным фактам национальной дискриминации, упрочила свое влияние на массы.
Российское руководство оказалось в трудном положении. Претензии республик и других национальных образований в России на особый статус, а тем более на выход из нее грозил полным распадом страны и междоусобицей. Согласно переписи 1989 г., на долю всех национальных образований, вместе взятых, приходилось около 14% населения России, на долю русских краев и областей, Москвы и Санкт-Петербурга — 86%. Однако русские края и области, как и национальные образования, не являются моноэтническими. Из 5,5 млн татар, проживающих на территории России, в Татарии живет менее 32%.
В 1989 г. из 31 существовавшей тогда автономии только в 6 (4 республики и 2 округа) титульные нации составляли более 50% и только в одной — чуть более 2/3. Титульные нации во всех автономных республиках того времени составляли 43% населения, автономных областях — 22%, автономных округах — 10,5%, В 21 автономном образовании русских было больше, чем представителей титульной нации. Таким образом, Россия — полиэтническая страна, и любая попытка реализовать принцип этнонационального самоопределения была чревата дискриминацией национальных меньшинств, насильственной ассимиляцией и даже этническими чистками.
В этих условиях правительство Российской Федерации проводило осторожную и часто непоследовательную национально-государственную политику. Незаконные вооруженные формирования Д. Дудаева, разогнавшие в сентябре 1991 г. Верховный Совет Чечено-Ингушской автономии и демонстративно объявившие об отделении Чечни от России, не были разоружены. Продолжалось субсидирование республик, взявших курс на отделение, из федерального бюджета. И лишь в конце октября 1992 г., после начала столкновения между осетинами и ингушами, Президент России впервые не исключил возможности использования силовых методов для защиты территориальной целостности страны и государственных интересов.
Первым серьезным шагом на пути сохранения единства России стал Федеративный договор, включивший в себя три близких по содержанию договора о разграничении полномочий между федеральными органами государственной власти и органами власти субъектов Федерации всех трех типов (суверенных республик в составе РФ; краев, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга; автономных областей и автономных округов).
Работа над этим договором началась еще в 1990 г. и шла очень медленно. Было рассмотрено около 30 различных вариантов проекта договора. В ходе их обсуждения стало очевидно, что идея национальной государственности за годы советской власти пустила глубокие корни и вернуться к территориальным образованиям невозможно. Поэтому были отвергнуты и возврат к дореволюционному губернскому устройству на территориальной основе, и федерация национальных государств с преимущественными правами на территории титульных наций и минимальными полномочиями Центра.
В основу компромиссного Федеративного договора был заложен принцип учета интересов всех народов России.
31 марта 1992 г. в Кремле Федеративный договор был подписан большинством субъектов Федерации. Татарстан и Чечня отказались его подписать, а представители Башкортостана согласились поставить свою подпись лишь после того, как добились от российского руководства значительных уступок, зафиксированных в дополнительном Протоколе. В апреле договор был одобрен VI Съездом народных депутатов России. С подписанием этого договора Россия из конституционной федерации превратилась в конституционнодоговорную, федерализм приобрел иной характер. Раньше федерация России строилась исключительно по национально-территориальному принципу. Субъектами Федерации признавались только автономные республики и — с некоторыми оговорками — автономные области и автономные округа. Теперь субъектами Федерации стали также края и области (а также приравненные к ним города Москва и Санкт-Петербург). Тем самым принципиально изменилась государственно-правовая природа Российской Федерации: она стала «полной» федерацией.
Федеративный договор несколько снизил внутриполитическое напряжение в стране, но не снял его полностью. Республики, согласно договору, получили больше прав, чем другие субъекты Федерации.
К лету 1993 г. отношения федеральных властей с национально-территориальными становятся все более напряженными. С появлением новых проблем (беженцев, вооруженных столкновений северо-осетин с ингушами, требовавших расширения границ) национально-государственное устройство России становится серьезным фактором внутриполитической борьбы.
«Прыжок в рынок». 1992 год стал для России годом экономических реформ, переходом к рынку, к легитимной частной собственности. Решающее слово в выборе стратегии экономической политики оказалось за Президентом Российской Федерации Б. Ельциным. В конце 1991 г. для выхода страны из кризиса им был выбран путь «шоковой терапии». На первый план выдвигалась задача достижения макроэкономической стабилизации, т. е. равновесия между платежеспособным спросом (предприятий и населения) и товарным предложением. Для этого намечалось единовременное размораживание всех цен и освобождение доходов, проведение жесткой бюджетной и денежно-кредитной политики, приватизация государственной собственности.
Главным архитектором «шоковой терапии» стал 35-летний экономист, внук известного писателя Егор Гайдар. Он был назначен вице-премьером нового правительства, которое возглавил сам Президент. Авторитет Б. Ельцина в это время был так высок, что Верховный Совет республики предоставил ему дополнительные полномочия на время проведения болезненных реформ.
Правительство России, сформированное в ноябре 1991 г., состояло главным образом из молодых экономистов-рыночников А. Шохина, А. Чубайса, А. Нечаева. От политического руководства «Демократической России» в правительство вошел Г. Бурбулис, занявший в нем ключевой пост государственного секретаря, первого заместителя председателя правительства России.
Правительство Е. Гайдара приступило к либеральным реформам после шести лет бесплодных разговоров о рынке. К этому времени сложилась крайне тяжелая ситуация. Только за 1991 г. розничные цены выросли в 8—11 раз, валовой национальный продукт сократился на 15—20%.
В российской экономике накопилось множество структурных перекосов: доминировали добывающие отрасли и военно-промышленный комплекс, процветала гигантомания, потребительский рынок не был насыщен, в то же время многие устаревшие производства выпускали никому не нужную продукцию. Ситуация усугубилась распадом союзного государства и дезинтеграцией единого народнохозяйственного комплекса. Россия как правопреемница СССР имела громадный внешний долг в размере около 70 млрд долларов, лишь для выплаты по нему процентов требовались гигантские суммы. Нерешенным оставался вопрос о разделе союзной собственности, включая военную.
К моменту начала реформ в Российской Федерации многие государственные структуры еще не были созданы, поэтому шансы на успех «шокотерапии» изначально были невелики. Надежды на успех реформ связывали главным образом с благоприятной политической ситуацией: доверием населения к российским властям и готовностью россиян к реформам. Согласно опросам общественного мнения, осенью 1991 г. около 47% опрошенных были готовы ради будущего процветания России и изобилия потребительских товаров терпеть на начальном этапе реформ и безработицу, и рост цен, и «временное» снижение уровня жизни. Лишь 17,8% были настроены решительно против реформ.
После поражения августовского путча хозяйственные руководители из ВПК и аграрного сектора, ориентированные на сохранение старой советской системы, были деморализованы и не могли оказать серьезного противодействия реформам. Наконец, важным аргументом в пользу «шоковой терапии» являлась возможность получения крупных кредитов от Международного валютного фонда (МВФ). Их предоставление связывалось с реализацией классической стандартной стабилизационной программы. Классической она названа потому, что была положена в основу экономических реформ во многих странах мира, успешно осуществивших переход от тоталитарных систем к рыночному хозяйству. В соответствии с ней в переходный период отпускались цены, вводилась свободная торговля, осуществлялась приватизация, т. е. большая часть государственной собственности продавалась частным лицам.
В начале января 1992 г. правительство освободило цены на большинство товаров от государственного контроля, ввело новый порядок внешнеэкономической деятельности. На первое место была поставлена задача бездефицитного бюджета: расходы государства не должны были превышать его доходы. Правительство резко сократило затраты на содержание армии и производство оружия. Социальные расходы бюджета были также сведены до минимума. Одновременно ограничивался доступ к дешевым банковским кредитам: учетные ставки Центрального банка России поднялись сначала до 20%, а потом и до 80% годовых.
Реформы, связанные с именем Е. Гайдара, продолжались около 15 месяцев. Их ход с самого начала стал отклоняться от намеченного курса. Первоначально цены предполагалось отпустить лишь к лету 1992 г. Либерализация цен в январе 1992 г. была вынужденной мерой. Борьба с пьянством «выбросила» на рынок огромное количество денег, закон о кооперации позволил всем хозяйственным единицам беспрепятственно переводить безналичные средства в наличные. Денежные доходы населения на начало 1991 г. составляли около 560 млрд рублей, а товарных запасов имелось лишь на 70 млрд рублей, т. е. на каждый рубль денег приходилось всего лишь 11 копеек товаров.
Люди, имея на руках деньги, в ожидании скорого повышения цен поддались ажиотажу и бросились все скупать. Прилавки магазинов опустели. Прогнозируемое реформаторами пятикратное повышение цен на деле обернулось повышением их в 100 и более раз, в результате чего большинство населения республики оказалось за чертой бедности. Уже через два месяца после начала реформ правительство было вынуждено поднять заработную плату. За начавшимся повышением заработков весной 1992 г. вновь последовал неудержимый рост цен. Надежды на достижение рыночного равновесия, сдерживание инфляции были похоронены.
Вторая серьезная проблема, с которой столкнулись реформаторы, — взаимные неплатежи предприятий, достигшие к осени 1992 г. 3,5 трлн рублей, были порождены самой природой государственной экономики, не знающей материальной ответственности, технической отсталостью банковской системы. Предприятия-должники сумели в очередной раз переложить свои проблемы на плечи государства. Центральный банк России провел частичные взаиморасчеты между предприятиями, было резко расширено кредитование народного хозяйства. Такие меры привели в конечном итоге к увеличению массы наличных денег и новому витку роста цен. В целом за 1992 г. выпуск наличных денег увеличился в 54 раза по сравнению с 1990 г. и в 17 раз по сравнению с 1991 г.
«Новое двоевластие». Весной 1992 г. в стране резко меняется соотношение политических сил. Разочарование ходом радикальных реформ значительной части общества, экономические трудности лишают реформаторские силы народной поддержки и усиливают блок старой номенклатуры. В условиях, когда власть продолжала оставаться главным источником собственности, стратегия оппозиции меняется. Ее уже не устраивает возможность влиять за счет преобладания в парламенте на исполнительную власть. Целью оппозиции становится полный захват власти, ослабление президентских структур, жесткий парламентский контроль над правительством. Именно эту цель отражал лозунг «Вся власть Советам» многочисленных митингов «Трудовой Москвы», Фронта национального спасения и других прокоммунистических организаций. В свою очередь, к весне 1992 г. сторонники жесткой линии в окружении Президента взяли курс на роспуск парламента, и в первую очередь ликвидацию съезда народных депутатов. Противостояние законодательной и исполнительной власти усиливалось с каждым месяцем и закончилось кровавой развязкой в октябре 1993 г.
В феврале 1992 г. Президент Российской Федерации предложил законодательной власти сделать выбор: или заключить с исполнительной властью соглашение о продолжении курса радикальных реформ, или предоставить возможность избирателям на референдуме выбрать, кому вручить власть: Президенту или парламенту. Борьба вокруг основ конституционного строя России шла с переменным успехом. Верховный Совет во главе с Р. И. Хасбулатовым все более активно вмешивался в дела исполнительной власти. Исполнительная власть и в центре, и на местах была ограничена органами советской власти. Лидеры парламента пытались сами решать все вопросы государственной политики, вплоть до состояния Ленинской библиотеки в Москве. В стране вновь возникло двоевластие. В марте 1993 г. борьба двух ветвей власти достигла опасных пределов. После того как внеочередной, VIII Съезд народных депутатов России в начале марта снова отклонил инициативу Президента о проведении всенародного референдума, Б. Ельцин в телеобращении к гражданам России объявил об особом порядке управления страной «вплоть до преодоления кризиса власти» и назначил на 25 апреля 1993 г. референдум о доверии Президенту и его проекту Конституции. В стране фактически вводилось президентское правление. Срочно собравшийся 26 марта внеочередной, IX Съезд народных депутатов обвинил Президента в превышении полномочий и пытался отстранить его от должности (подвергнуть импичменту). Однако большинство съезда высказалось за доверие Президенту; съезд согласился на проведение референдума. Три из четырех его вопросов были направлены непосредственно против Президента.
В референдуме 25 апреля 1993 г. приняло участие около 64% избирателей. Из них за доверие Президенту высказалось 58,7%, социально-экономическую политику одобрило 53%. Предложение о досрочных перевыборах и Президента и парламента не прошло.
Референдум, безусловно, упрочил позиции Президента, однако его победа не была абсолютной. Конституционный кризис преодолен не был. Непримиримая оппозиция, расценив по-своему итоги референдума — как поражение Б. Ельцина и его сторонников, продолжала конфронтацию с исполнительной властью, боролась за отстранение от должности Президента и правительства.
Начало конституционной реформы. Сразу после референдума началась активная работа по подготовке новой российской Конституции. Необходимость ее принятия в принципе давно не вызывала сомнения. Действующая Конституция РСФСР, принятая еще в 1978 г., принадлежала другой исторической эпохе и не отражала новых реалий.
Начало конституционной реформе было положено еще I Съездом народных депутатов в июне 1990 г. Съезд образовал Конституционную комиссию для подготовки проекта новой Конституции РСФСР. Параллельно в действующую Конституцию постоянно вносились различные изменения и поправки. После августовского путча 1991 г. и последовавшего за ним распада СССР встал вопрос о построении самостоятельного Российского государства и, следовательно, о создании собственной его Конституции.
К осени 1991 г. был готов и опубликован проект такой Конституции, подготовленный Конституционной комиссией во главе с Президентом. Он стал фокусом многих проблем новой российской государственности. Изначально самым спорным в новой Конституции стал вопрос о форме правления. Вопрос стоял так: либо президентская республика, сильный Президент, формирующий правительство и имеющий в определенных обстоятельствах право роспуска парламента, либо парламентская республика, в которой большими прерогативами пользовалась законодательная власть. Другим камнем преткновения для
Конституционной комиссии и законодателей стал вопрос о федеративном устройстве России. Подписание в течение 1992 г. с большинством субъектов Российской Федерации федеральных договоров заложило основу ее федеративного устройства. Однако республики требовали большего, прежде всего конституционного определения республик как «суверенных государств», контроля над центральными органами Федерации и т. п. Такая позиция республик затрудняла дальнейшую работу над Конституцией. Депутаты всячески оттягивали ее принятие, внося в старую Конституцию бесконечные поправки — всего за период с 1990 по 1993 г. их было принято более 600. Проходившие один за другим в конце 1992 — начале 1993 г. VII, VIII, IX съезды народных депутатов, втянувшись в борьбу с исполнительной властью, вообще отложили вопрос принятия новой Конституции.
Чтобы выйти из тупика, весной 1993 г., после референдума, от имени Президента был предложен альтернативный проект Конституции. В нем было много общего с проектом Конституционной комиссии, но были и существенные различия. Оппозиция расценила его как «монархический», «авторитарный». В поисках согласия с народными депутатами Президент летом 1993 г. созвал Конституционное совещание. В ходе его работы в президентский проект было внесено множество положений, разработанных Конституционной комиссией, достигнуты определенные компромиссы, но они не устраивали законодательную власть. Председатель Верховного Совета Р. И. Хасбулатов, возглавивший парламентскую оппозицию вице-президент А. В. Руцкой и другие блокировали все инициативы Президента.
Непримиримая оппозиция для реализации своих целей широко использовала многочисленные митинги и марши протеста. Первая «проба сил» состоялась 1 мая 1993 г., когда демонстранты в Москве на Ленинском проспекте дали настоящий бой силам милиции и ОМОНа. С обеих сторон были пострадавшие, погиб один милиционер.
Острая борьба законодательной и исполнительной властей продолжалась все лето 1993 г. Конституционный кризис принимал для страны все более опасный, разрушительный характер. Налицо были его негативные последствия для российского общества: инфляция, сепаратизм, падение авторитета власти и государства, попытки ограничения основных прав и свобод граждан.
Октябрьские события 1993 г. К осени 1993 г. Россия оказалась в состоянии глубокого политического кризиса. Его дальнейшему разрастанию способствовало много объективных и субъективных факторов. Прежде всего — отсутствие у России реального опыта, устойчивых традиций демократии и парламентаризма. Впервые в истории страны противостоящие друг другу политические силы пытались на правовой основе решить вопросы власти и дальнейших путей реформирования общества. Российское общество должно было пройти через трудные испытания. Во-вторых, отсутствие полноценной правовой базы, определявшей предел компетенции законодательной и исполнительной власти, механизма их взаимодействия. Внесенные в апреле 1992 г. на VI Съезде народных депутатов поправки в Конституцию о принципе разделения властей (на законодательную, исполнительную и судебную) на практике не выполнялись, так как в действующей Конституции Российской Федерации сохранялся принцип всевластия Советов народных депутатов. Самое главное, что действующие представительные органы — Советы, включая съезд и Верховный Совет, после развала СССР, по существу, не имели конституционно-легитимной основы. И в посткоммунистический период их основная задача сводилась лишь к выработке нового избирательного закона, созыва Учредительного собрания, которое бы конструировало новое государство.
Начиная с весны 1992 г. депутатский корпус был нацелен на постепенное ограничение власти и полномочий Президента, на радикальное изменение курса реформы. Для этого использовалась существующая устаревшая Конституция и машина голосования, поскольку к этому времени оппозиция уже располагала устойчивым большинством на съезде и в Верховном Совете Российской Федерации. Внося многочисленные поправки в Основной Закон, депутаты постепенно сужали сферу деятельности исполнительной власти. При этом их главной целью стало не построение новой российской государственности, а сохранение старой системы. Даже вновь вводимые и в принципе демократические институты (президентство, Конституционный Суд) были сконструированы так, чтобы не поколебать всесилие Советов. Юридический статус Президента страны, зафиксированный в старой Конституции, был весьма ограничен. Его положение было определено как положение высшего должностного лица. Во всех странах, где существует институт президентства, он выступает в качестве главы государства, является гарантом Конституции.
Оппозиция не скрывала очевидного намерения превратить Президента в сугубо церемониальную фигуру.
Президент предпринял решительный шаг: Указом № 1400 от 21 сентября 1993 г. «О поэтапной конституционной реформе в России» объявил о роспуске съезда и Верховного Совета и проведении 12 декабря 1993 г. референдума по новой Конституции и выборов в двухпалатное Федеральное Собрание (Государственную Думу и Совет Федерации). К этому же сроку должна быть завершена работа по подготовке новой Конституции.
Указ Президента формально противоречил ряду статей действующей Конституции. Срочно собравшийся в этот же день Конституционный Суд во главе с его Председателем В. Д. Зорькиным посчитал это достаточным основанием для импичмента Президента.
Президентская сторона рассчитывала, что если начнется избирательная кампания в стране, то лидеры оппозиции не смогут оставаться от нее в стороне и тем самым тяжелейший политический кризис разрешится демократическим путем. Однако оппозиция отвергла этот вариант развития событий и перешла к решительной атаке на Президента. В ночь на 23 сентября 1993 г. X Чрезвычайный съезд народных депутатов, на котором даже не было кворума, принял постановление, в котором объявил действия Б. Н. Ельцина «государственным переворотом». Съезд отстранил от должности Президента Ельцина и избрал А. В. Руцкого исполняющим обязанности Президента. Министрами трех силовых ведомств — обороны, безопасности и внутренних дел были назначены сторонники парламентской оппозиции В. Ачалов, В. Баранников и А. Дунаев. В стране, таким образом, появились два президента и два параллельных силовых ведомства. Двоевластие приобрело опасный характер. Противостояние двух сил быстро разрасталось в течение последующих десяти дней. Каждая власть действовала по-своему: принимала решения, рассылала указы. Одним из указов Верховный Совет даже ввел смертную казнь за неподчинение своим акциям. А. Руцкой создает для охраны «Белого дома» вооруженное подразделение, сюда же свозятся оружие и боеприпасы. Чтобы избежать возможных беспорядков, правительство установило оцепление вокруг «Белого дома» из нарядов милиции и ОМОНа и потребовало сдачи имеющегося в «Белом доме» оружия. 1—2 октября еще существовала возможность мирного развития событий. Председатель Конституционного Суда В. Д. Зорькин выступил с предложением так называемого нулевого варианта, сущность которого заключалась в отмене всех решений Президента и Верховного Совета после 21 сентября и назначении одновременных перевыборов Президента и парламента. В это же время при посредничестве патриарха в Свято-Даниловом монастыре начались переговоры между представителями Президента и парламента. Однако оппозиция, использовав эти переговоры как прикрытие, организовала 3 октября в центре Москвы на Смоленской площади массовые беспорядки. Толпа митингующих, вооруженная палками и камнями, прорвав оцепление милиции, двинулась к «Белому дому». Выступивший перед ними А. Руцкой призвал собравшихся к штурму мэрии и телевизионного центра «Останкино». Вооруженные боевики вместе с толпой митингующих в 17.00 захватили здание московской мэрии на Новом Арбате и расположенную рядом гостиницу «Мир». Были арестованы и доставлены в «Белый дом» члены московского правительства. К 10 часам вечера прибывшие в «Останкино* боевики предприняли попытку штурма здания телецентра. Складывалась напряженная ситуация. Армия не вмешивалась в происходящие события, занимая выжидательную позицию. В этих условиях решающую роль сыграли выступления перед москвичами Е. Гайдара, премьер-министра В. Черномырдина, призвавших поддержать Президента и выступить в его защиту. Взяв на себя всю полноту ответственности, Б. Н. Ельцин отдал приказ о вводе в Москву танковой дивизии и блокаде «Белого дома». К утру 4 октября «Белый дом» был окружен танками. Начался штурм. «Белый дом» был обстрелян из танковых орудий, под прикрытием которых десантники проникли в здание. К 16.00 часам Хасбулатов, Руцкой и другие руководители парламента были арестованы. В результате штурма «Белого дома» с обеих сторон были жертвы. Среди них были и мирные жители города.
Эти трагические события потрясли всю Россию. Они были по-разному восприняты различными силами и слоями российского общества. Президентская сторона всю вину за трагический исход событий возложила на парламент. Сторонники Верховного Совета и законодательной власти — на исполнительную власть и персонально на Президента Б. Н. Ельцина. Окончательный ответ — за историей.
Вместе с тем было очевидно, что «черный октябрь» разрушил систему Советов и советской власти. Всенародное голосование по доработанному проекту новой Конституции должно было дать ответ на вопрос, что же придет на смену власти Советов.