Крестьянское движение. Временное правительство, связанное обязательствами перед ведущими политическими силами довести Россию до Учредительного собрания, не брало на себя решения самых фундаментальных проблем — о политическом устройстве, земельной реформе, реализации права народов на самоопределение. Были и объективные причины этой нерешительности — состояние войны, хозяйственная разруха, угроза потери управления. Тормозили и консерватизм имущих классов и экстремизм снизу. Причина была и в том, что, по признанию А. Ф. Керенского, сам состав Временного правительства (октябристско-кадетский) не отражал «действительную расстановку сил в стране».
Массы брали инициативу на себя. Π. Н. Краснов писал, что солдатская масса «отшатнулась от своего кумира Керенского и готова была предать его, как только Керенский пошел на войну».
С каждым месяцем нарастало стихийное крестьянское движение. Число крестьянских выступлений с марта по апрель возросло с 257 до 879 (в 3,4 раза). В последующие месяцы кривая, отражавшая крестьянскую борьбу, круто поднималась вверх: 3041 — в мае — июне, 3321 — в июле и августе. С осени, после сбора урожая, увеличилось число самовольных захватов и переделов частновладельческих земель.
Рабочее движение. В городе рабочие не получили ни 8-часового рабочего дня, ни улучшения снабжения, ни повышения зарплаты. Состояние экономики требовало более жестких мер государственного регулирования, наподобие тех, которые практиковались в Германии и других воюющих странах. Но правительство не решалось на них. Остановка многих фабрик и заводов, рост безработицы, сбои на транспорте, рост мешочничества и спекуляции свидетельствовали, что экономика страны катилась к катастрофе. Через фабзавкомы вызревала идея введения общественного (рабочего) контроля за деятельностью администрации, а далее — над банками, органами снабжения и распределения продуктов, ценами на важнейшие товары.
Национальное движение. Брали на себя инициативу и вновь возникавшие национальные органы власти. Принципу «единой, неделимой», отстаивавшемуся буржуазными партиями из центра, они решительно противопоставляли принцип национального самоопределения, вплоть до отделения. Национально-освободительное движение стремительно поднималось, принимая разнообразные формы борьбы — за независимость, федерацию, автономию, создание мусульманских государств, культурное возрождение и т. п. Финский сейм потребовал возвращения народу всех прав, которыми он владел до присоединения к России, 5 июля им был принят закон «О верховной власти», подтвердивший эти права. В ответ Временное правительство распустило сейм.
В марте Временное правительство предоставило Польше независимость, предусматривая воссоздание единого государства на территориях, включенных ранее в Россию, Германию, Австро-Венгрию. Была предоставлена автономия Украине. На этом практические шаги в проведении национальной политики закончились. С лета началась законодательная работа с целью преобразования империи на основах федерации. Не дожидаясь результатов этой работы, национальная интеллигенция, предприниматели, духовенство развертывали движение за национальное возрождение. Оно выражалось в расширении сферы использования национального языка, воссоздании традиционных органов власти, создании национальных армий, активизации католической, мусульманской церкви и т. п. Следом поднималась волна национализма и шовинизма.
Разнонаправленность революционных потоков. Проявлялась одна из характерных черт революции: коренные социальные задачи, не решаемые
Временным правительством, пытались по своему разумению решить сами народные массы. И тогда уже для их осуществления использовались наиболее понятные и привычные методы борьбы (захват земли, поджог помещичьих имений, формирование органов власти по национальному признаку и т. п.).
Пестрота и разнонаправленность этих народных инициатив требовали согласования и руководства ими на общегосударственном уровне. Однако ни одна политическая организация — ни буржуазная, ни социалистическая — не оказалась в состоянии предложить широкую комплексную программу разрешения исторически накопившихся проблем. Революция, не имея своего «главного штаба», жила по своим стихийным законам.