Вопрос о том, подчиняется ли историческое развитие определенным закономерностям или же в истории господствует случайность, издавна волновал мыслителей.
Религиозно-мистические взгляды на историю
Большинство летописцев и историков прошлого обращали особое внимание на описание свершений властителей и завоевателей, стремясь понять мотивы их поступков, рассуждая о том, каким мог бы быть облик мира при ином, лучшем или худшем, выборе.
В то же время и в античном мире, и в Средневековье было принято считать, что за действиями людей стоят высшие силы. Вмешательство свыше, проявляющее себя через случайности, препятствующие или, наоборот, помогающие реализации замыслов людей, рассматривалось как важнейшая движущая сила истории. При этом в античном мире преобладало убеждение, что постичь стремления высших сил, их цели человеку не дано. В религиях Востока, в частности в буддизме, понятия поступательного развития не было вообще, жизнь рассматривалась как идущая по кругу смена циклов, длящихся миллионы лет.
Идея о развитии, подчиненном определенной цели, появилась лишь с зарождением христианства. Исходной точкой возникновения мира оно считало акт его сотворения по высшей воле. Завершение истории связывалось с наступлением Страшного суда, наказанием грешников и обретением вечного блаженства праведниками.
Один из первых мыслителей, обосновавших христианскую концепцию исторического развития, был Аврелий Августин (354—430). История, по его мнению, это борьба между Добром и Злом, Градом Божьим и Земным, людьми, живущими любовью к Богу, и людьми с материальными, плотскими стремлениями. Эта борьба прошла пять этапов, описанных в Ветхом Завете. Пришествие Христа Августин считал началом шестого, последнего, этапа, предсказывая, что завершится он с наступлением конца света. Взгляды Августина преобладали в христианской церкви в Средние века.
Несмотря на то что в мировоззренческих системах, основанных на религиозных представлениях, решающей силой истории выступали высшие силы, человек не рассматривался как марионетка, слепо выполняющая их волю. Было принято считать, что можно (жертвоприношением, молитвой, соблюдением соответствующих обрядов и ритуалов) обеспечить их поддержку в том или ином начинании. Античная мифология с ее многобожием и христианство с разделением вселенского Добра и Зла не исключали, что человек обладает свободой воли в выборе покровителей в соответствии со своими склонностями, хотя церковь и не одобряла те варианты выбора, которые ассоциировались с темными силами.
Проблема движущих сил исторического развития в философии XVIII—XIX вв.
Возросшие темпы перемен в жизни народов Европы в Новое время породили немало попыток постичь движущие пружины истории и направление ее развития. В этот период родилась идея прогресса. Он связывался с расширением границ человеческого знания, успехами науки и техники, совершенствованием форм организации жизни общества.
В эпоху Просвещения сложилось убеждение, что мир могут приводить в движение идеи, отвечающие глубинным чаяниям народов и представляющиеся им разумными. История воспринималась как поле реализации воли людей к утверждению тех прав человека, которые рассматривались в качестве естественных, вытекающих из его природы: на жизнь, свободу распоряжаться своей судьбой и своим имуществом. Иначе говоря, движущей силой общественного развития считались стремления людей, а его целью — реализация их идеалов.
Такой точки зрения придерживались английский мыслитель Д.Локк (1632—1704), французский писатель и философ Вольтер (настоящее имя — Ф. Аруэ, 1694—1778), ЖЖ. Руссо (1712—1778) и др. Довольно большую популярность приобрело представление о существовании времени, когда люди жили в гармонии друг с другом и природой, «золотого века», мечта о возвращении которого не оставляет человечество.
Взглядам просветителей и их вере в разум в известной мере противостояли воззрения немецкой классической философии. Так, И. Кант (1724—1804), считающийся ее основоположником, исходил из того, что в век Просвещения критическому анализу должна быть подвергнута не только действительность, но и способность человека к ее адекватному отражению.
Познание подлинной сути вещей, по мнению Канта, невозможно, поэтому на достижение идеалов, таких, как совершенное правовое устройство государства, вечный мир, можно только надеяться. Реальными являются постепенное улучшение положения людей и их природы, реформы, содействующие прогрессу материальной культуры.
Согласно представлениям немецкого философа Г. Гегеля (1770—1831), история это процесс поступательного развития, в ходе которого человечество все глубже постигает себя и окружающий мир, приближаясь к абсолютному, можно сказать — божественному уровню познания. При этом каждый отдельный человек преследует собственные цели и интересы и, как правило, не осознает, что он реализует определенную потребность. Субъектом познания, по Гегелю, выступает все человечество, коллективный разум которого он определял термином «мировой дух». Высшим его воплощением в современных ему условиях немецкий философ считал национальную идею. (Начало XIX века как раз ознаменовалось подъемом национализма в Европе.)
Многие современники воспринимали взгляды Гегеля как иррационально-мистические, хотя они перекликаются с представлениями конца XX века о формировании единого глобального «информационного поля», которое уже приобрело собственную логику развития, не зависящую от воли отдельного человека.
Становление и развитие материалистических взглядов на мир
Стремления понять причины многообразия в облике различных государств еще в античные времена привели многих мыслителей к выводу о большом влиянии материальных факторов, прежде всего природной, географической среды на жизнь общества, его культуру и традиции. Подобные догадки высказывал еще Аристотель (384—322 до н.э.). В Новое время сторонниками таких взглядов стали французский мыслитель Ш. Л. де Монтескье (1689—1775) и немецкий ученый И. Гердер (1744—1803).
Вершиной материалистического понимания истории принято считать учение, разработанное К. Марксом (1818—1883) и Ф. Энгельсом (1820—1895) и оказавшее большое влияние на историческую науку XX века, особенно отечественную.
Марксистская теория рассматривала развитие человечества как естественно-исторический процесс. Его движущей силой считалась борьба между классами — группами людей, различающимися по их отношению к собственности на средства производства, месту в системе отношений, в которые они вступают в процессе производства материальных благ, их распределения и обмена. Иначе говоря, движущая сила истории виделась в борьбе между имущими и неимущими.
Прогресс ассоциировался с последовательной сменой общественно-экономических формаций (первобытно-общинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической, коммунистической). Они различались по признакам преобладающих форм собственности на средства производства; социальной структуре общества и характеру отношений между составляющими ее классами; уровню развития производительных сил. Присущий каждой формации способ производства материальных благ рассматривался как исторически конечный. Рано или поздно он исчерпывал себя, ограничивал возможности дальнейшего увеличения объема выпуска продукции, внедрения новых достижений науки и техники.
Марксизм не отрицал роль идей и идеалов в развитии человечества, но при этом духовная сфера общественной жизни рассматривалась как вторичная, производная от экономических, социальных отношений. Иначе говоря, считалось, что представление о необходимости перемен могут укорениться в обществе не раньше чем полностью проявятся и обострятся присущие ему противоречия.
Не отвергались и роль личности в истории, значение случайных факторов. В то же время предполагалось, что успешными могут быть лишь те действия, которые стихийно или осознанно предпринимаются в соответствии с назревшими потребностями общественного развития. С этой точки зрения, случайность в марксизме есть форма проявления необходимости, закономерности.
Привлекательность марксизма для современников была связана с тем, что он предлагал относительно простое объяснение процессов исторического развития. В то же время многие идеи К. Маркса и Ф. Энгельса еще при их жизни, а особенно в XX веке, были поставлены под сомнение.
Развенчанию марксизма в немалой степени содействовало его превращение в перечень норм, определяющих, что и как должна изучать историческая наука.
Например, в Кратком курсе истории Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) (он был одобрен ЦК ВКП(б) в 1938 г. и отражал точку зрения И.В. Сталина, которая была директивной для отечественной исторической науки вплоть до середины 1950-х гг.) указывалось:
«Каков способ производства у общества — таково в основном и само общество, таковы его идеи и теории, политические взгляды и учреждения.
Или, говоря грубее: каков образ жизни людей — таков образ их мыслей...
Значит, историческая наука, если она хочет быть действительно наукой, не может больше сводить историю общественного развития к действиям королей и полководцев, к действиям «завоевателей» и «покорителей» государств, а должна, прежде всего, заняться историей производителей материальных благ, историей трудящихся масс, историей народов.
Значит, ключ к изучению законов истории общества нужно искать не в головах людей, не во взглядах и идеях общества, а в способе производства, практикуемом обществом в каждый исторический период, — в экономике общества.
Значит, первейшей задачей исторической науки является изучение и раскрытие законов производства, законов развития производительных сил и производственных отношений, законов исторического развития общества».
Таким образом, Сталин не только примитизировал воззрения К. Маркса, но и придал им универсалистский характер. И это несмотря на то, что сам Маркс, прекрасно осознавая многообразие мира, возражал против такой универсализации. Вместе с тем современные ученые справедливо указывают на то обстоятельство, что Маркс в своих суждениях о роли классовой борьбы и кризисах капитализма исходил из реалий XIX в., когда преобладал домонополистический капитализм. Ф. Энгельс дожил до начала монополистической стадии и осознал некоторые прежние заблуждения Маркса относительно зрелости капитализма. Однако он так и не смог пересмотреть своих принципиальных взглядов на историческую роль пролетариата. В то же время немецкий социолог М. Вебер (1864—1920), социальные отношения не сводятся к одной только классовой борьбе. Если неимущие, в силу особенностей культуры и традиций общества, удовлетворены своим положением (статусом), считают его нормальным и естественным, то у них нет оснований для протеста. Тогда на первый план могут выходить иные интересы (религиозные, национальные), становящиеся движущей силой истории, но не связанные с производством и распределением материальных благ.
Многие историки обращали внимание, что исключительное многообразие форм общественной жизни различных народов нельзя свести к общим, абстрактным схемам. Геополитическое положение, культурные особенности отдельных государств оказывают настолько большое влияние на их развитие, что попытки подогнать все это многообразие под сталинскую формационную теорию терпели неудачу, тем более что в советское время чуть ли не под строгим запретом находилась Марксова концепция «азиатского способа производства». Она позволила некоторым отечественным востоковедам объяснить особенности развития ряда восточных обществ и раскрыть причины сравнительно легкого покорения отдельными европейскими странами обширных и густонаселенных территорий восточных империй.
Философия истории в XX веке
В первой половине XX века широкое распространение получил так называемый цивилизационный подход к истории. В качестве основного объекта изучения выступали локальные цивилизации, различающиеся но характеру материальной и духовной культуры и проходящие определенные этапы в своем развитии.
Основоположником этого подхода является итальянский ученый Д. Вико (1668—1744). Он считал, что история каждого народа включает три фазы — «эпоху богов», «эпоху героев», «эпоху людей», после которых наступает период упадка. В XIX веке русский мыслитель Н.Я. Данилевский (1822—1885) сформулировал теорию культурноисторических особенностей развития различных народов. Особое значение он придавал религиозной самобытности России.
В XX веке взгляд на всемирную историю как процесс смены локальных цивилизаций получил дальнейшее развитие. Значительный вклад в разработку этой теории внесли О. Шпенглер (1880—1936), А. Тойнби (1889—1975) и отечественный мыслитель Л. Н. Гумилев (1912-1992).
Как писал немецкий мыслитель О. Шпенглер в работе «Закат Европы» (1918), «Древний мир — Средние века — Новое время: вот невероятно скудная и бессмысленная схема...
Вместо безрадостной картины линеарной (линейной. — Н.З.) всемирной истории... я вижу настоящий спектакль множества мощных культур, с первозданной силой расцветающих из лона материнского ландшафта, к которому каждая из них строго привязана всем ходом своего существования, чеканящая каждая на своем материале — человечестве — собственную форму и имеющая каждая собственную идею, собственные страсти, собственную жизнь, волнения, чувствования, собственную смерть... Есть расцветающие и стареющие культуры, народы, языки, истины, боги, ландшафты, как есть молодые и старые дубы и вишни, цветы, ветви и листья, но нет никакого стареющего «человечества». У каждой культуры свои новые возможности выражения, которые появляются, созревают, увядают и никогда не повторяются».
В теориях цивилизационного развития прогресс связывался с тем, что каждая новая цивилизация, в определенной мере наследуя достижения своих предшественниц, достигает все более высоких уровней материальной и духовной культуры. Главным источником развития Гумилев считал взаимодействие народов со средой их обитания.
Во второй половине XX века большую популярность приобрели идеи о существовании фаз, или стадий мирового цивилизационного развития. Американские экономисты, политологи и социологи (Дж. Гэлбрейт, У. Ростоу, Д. Белл, Э. Тоффлер) видели движущую силу истории в расширении горизонтов знания, позволявшего совершенствовать орудия труда, что обеспечивало овладение новыми формами производственной деятельности. Прогресс связывался ими с переходом от охоты и собирательства к земледелию и скотоводству, а затем к промышленному производству и современному обществу высоких технологий.
Переход к каждой новой ступени развития не рассматривался как жестко детерминированный (предопределенный) законами
поступательного развития истории. Он характеризовался как возможность, реализация которой зависела от существования соответствующих предпосылок. В их числе особо выделялись историко-культурные, политические особенности, международные условия и традиции отдельных цивилизаций, определявшие положение личности в обществе.
Особое внимание в рамках теории стадий цивилизационного развития уделялось обострившимся в XX веке проблемам модернизации — ускоренного перехода от традиционных (аграрно-скотоводческих) обществ к индустриальным.
Другие реальности XX века, связанные с мировыми войнами, появлением ядерного и иного оружия массового поражения, способного уничтожить цивилизацию, обострением проблем экологии, также нашли свое отражение в понимании проблем истории. Идея неуклонного поступательного развития человечества в современных условиях вызывает все больший скептицизм. Все чаще начали ставиться вопросы о том, правомерно ли связывать прогресс с ростом производства и потребления, не наступает ли время переосмысления ценностей, когда главным его критерием станет возможность духовного развития человека.
Как писал английский историк Р.Д. Комингвуд (1889—1943), «мы можем отрицать, что в человеке как таковом содержится какая-то абсолютная ценность. Его разумность, можно сказать, служит только тому, чтобы сделать его наиболее зловредным и разрушительным созданием из всех животных. Она скорее слепое
заблуждение или грубая шутка природы, чем ее наиболее рафинированный и благородный продукт. Его мораль — только рационализация или идеология... изобретенная им для того, чтобы скрыть от себя самого грубый факт своей животности. С этой точки зрения природный процесс, который привел к возникновению человека, не может рассматриваться как прогресс... Нет никакого естественного и тем более необходимого закона прогресса в истории. Вопрос о том, является ли конкретное изменение усовершенствованием, надо, следовательно, решать отдельно для каждого случая, исходя из его особенностей».
Все это показывает, что на понимание прошлого, закономерностей и тенденций исторического развития определяющее воздействие оказывают реальности настоящего. Обострение тех или иных проблем побуждает людей вновь обращаться к пройденному пути, по-новому осмысливать его. Заново открывая для себя неразрывное единство прошлого и настоящего, человечество на каждом новом этапе своего развития стремится обрести через обращение к истории уверенность в своем будущем.
§ 2 Вопросы и задания
1. В чем состояли особенности религиозно-мистических взглядов на исторический процесс? В какие исторические эпохи господствовали подобные взгляды? Какой представлялась роль человека в истории?
2. Укажите особенности исторических взглядов эпохи Просвещения. Что являлось, по мнению ученых XVIII века, движущей силой общественного развития?
3. Что принципиально нового в понимание вопроса о месте личности в истории внес немецкий философ И. Кант?
4. Как представлял исторический процесс Г. Гегель? Что он имел в виду под понятием «мировой дух»?
5. Объясните сущность марксистских воззрений на историческое развитие. Какие факторы, по мнению марксистов, являются определяющими в прогрессе человечества? Подумайте, в чем состоит ограниченность марксистского толкования истории.
6. В каких значениях историки XX века употребляли понятие «цивилизация»? Какие принципы лежат в основе цивилизационного подхода к истории? Назовите имена ученых, разработавших концепции локальных цивилизаций.
7. Как определяют движущие силы исторического процесса сторонники теории стадий мирового цивилизационного развития?
8. Какие реальности XX века вызывают опасения ученых по поводу поступательного развития человечества?
9. Заполните таблицу.
Таблица
Движущие силы исторического развития
|
Мыслители |
Века |
Источники прогрессивного развития |
|
Д. Локк |
||
|
Г. Гегель |
||
|
К. Маркс |
||
|
Л. Гумилев |
||
|
Дж. Гэлбрейт |
Сделайте вывод о том, как менялись взгляды на источники общественного прогресса.