Борьба за власть после смерти Владимира. Владимир умер в 1015 г., в разгар подготовки похода против сына Ярослава, посаженного отцом в Новгороде. Новгородцы тяготились киевским владычеством, и Ярослав, опиравшийся, по-видимому, на вече, отказался платить дань отцу. Это было открытое неповиновение, и Владимир решил примерно наказать сына. Смерть киевского князя смешала все планы. Между наследниками Владимира началась упорная борьба за власть.
«Повесть временных лет» рассказывает о ней с пристрастием, оправдывая победителя — Ярослава Владимировича. Главным его противником выступил Святополк, получивший за свои злые деяния прозвище Окаянного. Именно он считался повинным в убийстве братьев-соперников, Бориса и Глеба, погибших от рук подосланных убийц. Впоследствии Борис и Глеб были канонизированы и стали первыми русскими христианскими святыми.
Борьба между Ярославом и Святополком шла с переменным успехом. Святополк опирался на военную помощь своего тестя, польского короля Болеслава Храброго, а в последующем привлек на свою сторону печенегов. Ярослав приглашал в свои дружины варягов. Решающее столкновение произошло в 1019 г. на реке Альте. Святополк был разбит и бежал. Ярослав утвердился на киевском престоле.
Но не сразу Ярослав стал единовластным держателем Русской земли. Соперником киевского князя выступил тмутараканский князь Мстислав. Правда, он не посягал на киевский престол и не собирался оставлять Тмутараканское княжество. Нападавшей стороной был Ярослав. Но в сражении у Лиственя, близ Чернигова, в 1024 г. он потерпел сокрушительное поражение и в очередной раз бежал в Новгород. Однако Мстислав предложил брату мир на условиях раздела Русской земли: себе он взял Чернигов, Тмутаракань и левобережье Днепра, к Ярославу отошли Киев, Новгород и правобережье. Лишь после смерти Мстислава в 1036 г. Ярослав вновь собирает под свою руку всю землю. Летописец отметил это событие фразой: «Перенял власть... всю Ярослав, и был самовластець Русской земли».
Правление Ярослава. С именем Ярослава связан расцвет Древнерусского государства. Именно при нем оно достигло наибольшего могущества, превратившись во влиятельную силу на Западе и Востоке. Достаточно убедительно доказывают это династические связи, которые были установлены Ярославом с европейскими и византийским дворами.
В Средневековье династические браки были неотъемлемой частью дипломатии. В них каждая из сторон искала политическую выгоду. Понятно, что породниться со слабой правящей династией охотников находилось мало. Престиж династических связей оказывался в прямой зависимости от могущества государства. Сам Ярослав был женат на дочери шведского короля Олафа. Его сыновья взяли в жены дочерей польского короля Мешко II (Изяслав), византийского императора Константина Мономаха (Всеволод) и немецкого графа (Святослав). Дочери Ярослава стали королевами Венгрии (Анастасия), Норвегии и Дании (Елизавета), Франции (Анна).
За время своего княжения (1019—1054) Ярославу пришлось вести многочисленные войны. Он ходил походами в Прибалтику, на чудь, где основал к западу от Чудского озера город Юрьев (ныне Тарту), в польские и литовские земли. Князю удалось покончить с угрозой, исходящей от печенегов. Разбитые дружинами Ярослава, теснимые другими кочевыми народами из южнорусских степей, печенеги частично ушли на Балканский полуостров, частично смешались с мелкими тюркскими племенами и признали свою зависимость от Киева.
Ярослав Мудрый. Реконструкция М. М. Герасимова
Не все военные экспедиции заканчивались столь счастливо. Война с Византией завершилась разгромом войск сына Ярослава — Владимира.
Подобно отцу, Ярослав правил, рассадив своих сыновей на престолы. Старшие — Изяслав, Святослав и Всеволод — сидели в городах, «выстроенных» по значимости: в Новгороде, Чернигове и Переяславле. Перемены в положении одного влекли изменения в положении остальных: так, до своей смерти новгородским князем был Владимир. Изяслав пребывал в Чернигове и отправился на север лишь после кончины старшего брата. Древнерусская земля выступала как бы родовой собственностью Рюриковичей, владевших и правивших отдельными ее областями под началом киевского князя на основе старшинства. Само же старшинство выстраивалось по линии не «отец — старший сын», а «старший брат — следующий брат». На практике такой порядок наследования соблюдался с большим трудом (вспомните междоусобную борьбу между сыновьями Владимира), особенно с разрастанием «племени» Рюриковичей.
При Ярославе окончательно сложился политический строй Древней Руси. По форме правления Древнерусское государство можно отнести к феодальной монархии, по типу — к феодальному государству. Высшая власть принадлежала киевскому князю.
Раннефеодальные государства никогда не отличались прочностью. Экономическая обособленность земель, весь уклад их жизни порождали силы центростремительные, диктующие свои условия местным правителям. Сам Ярослав, будучи новгородским князем, выступил против власти Киева, руководствуясь совсем иной, чем в зрелые годы, политической логикой. Поэтому ясно, что важным условием прочности раннефеодального государства становится личность князя, его умение навязывать свою волю, ставить и достигать цели, побеждать, а не проигрывать. Именно таким государственным деятелем и был Ярослав.
Летописцы позже назвали его Мудрым. Несомненно, это был дальновидный политик, умевший при необходимости ждать или, напротив, действовать решительно и энергично. Князь высоко ценил власть, ради которой преступал даже нормы благочестивого поведения. Возможно, в этом один из истоков истовой религиозности Ярослава, стремившегося искупить свои прегрешения. Достигнув власти, Ярослав показал себя неутомимым строителем Руси и поборником православия, при котором, по словам летописца, «вера христианская нача плодитися и расширятися».
Немало сил положил Ярослав для украшения и возвышения Киева. При нем был воздвигнут грандиозный Софийский собор (1037), Золотые ворота. Киев стали рассматривать как соперника Константинополя, и в этом был свой смысл: князь ни в чем не желал уступать православной Византии и ее императорам-властителям — ни в полноте власти, ни в благочестии. В этой связи вовсе не случайным выглядит избрание на митрополичий престол по воле Ярослава писателя-монаха Илариона. Киевский князь поступил так, как поступали византийские императоры: он не испрашивал согласия у константинопольского патриарха и возвел угодного и послушного ему Илариона самовластно — своею волею.
Высок был авторитет князя за пределами Руси и среди подданных. Потому не случайно его первым на Руси назвали царем. Символика этого титула многозначительна: в благочестии своем Ярослав сравнивался с библейскими царями, в полноте власти — с византийскими цезарями.
Правление Ярославичей. Князь Ярослав скончался в глубокой старости в 1054 г. Предчувствуя будущие политические потрясения, он сам разделил землю между сыновьями, наказав им жить в согласии и слушаться старшего в роду нового киевского князя Изяслава Ярославина. Следующий по значению город Чернигов достался Святославу, в Переяславле стал княжить Всеволод, в Смоленске — Вячеслав, во Владимире-Волынском — Игорь. Этим решением разделение Древнерусского государства на отдельные княжества, практически уже начавшееся в XI в., было закреплено окончательно.
В первые годы правления сыновья Ярослава не осмеливались нарушить волю отца. Действенной силой стал политический союз старших Ярославичей — Изяслава, Святослава и Всеволода. Оказавшись на престолах самых сильных княжеств, они могли поддерживать установившийся порядок. Так, Ярославичи разбили и пленили разгромившего Новгород полоцкого князя Всеслава, правнука Владимира I.
Однако затем между братьями начались распри. Конечно, характер и размах усобиц во многом зависели от самих участников: иные готовы были обманом достичь своих целей, легко нарушая клятву и преступая через кровь и слово. Но в нараставшем соперничестве нетрудно разглядеть влияние сил центробежных, ведущих к распаду единого государства, а значит, к упадку и упразднению реальной власти киевского князя. Пока, правда, вожделенной целью борющихся сторон остается киевский престол. Но захват его если и приводит к политической стабильности, то временной.
Положение осложняется появлением новой опасности. В южнорусских степях во второй половине XI в. обосновываются кочевники-половцы. Они совершали опустошительные набеги на русские княжества. Но если ранее угроза извне или потребность контроля за торговыми путями выступала как консолидирующий фактор, то в обстановке распада государственности князьям становится все труднее и труднее сговориться. Нередко они оказываются заинтересованы в ослаблении соперников и сами наводят «поганых» — половцы были язычниками — на Русь.
В 1068 г. Ярославичи на реке Альте потерпели поражение от половцев. Под угрозой оказался Киев. Киевское вече потребовало от князя Изяслава оружие, чтобы защитить город от половцев. Изяслав отказал, и тогда горожане изгнали его. По воле веча князем стал полоцкий князь Всеслав, сидевший тогда в тюрьме. Правда, вскоре Святослав разгромил половцев, а Изяслав с помощью поляков вернул киевский престол.
В начале 1070-х гг. началась борьба за Киев между сыновьями Ярослава. Несмотря на завещание Ярослава Мудрого, его второй сын Святослав при поддержке следующего по старшинству брата Всеволода и, вероятно, киевского веча изгнал своего старшего брата Изяслава и сам сел на киевский престол. После смерти Святослава Изяслав вернулся в Киев, а Всеволод занял Чернигов, принадлежавший до того Святославу. Старший сын Святослава Олег остался без своего удела. Он с помощью половцев предпринимает попытки вернуть Чернигов себе. В этой борьбе при таинственных обстоятельствах был убит Изяслав Ярославич, и его брат Всеволод перешел на киевский престол. Однако Чернигов он оставил своему сыну Владимиру Всеволодовичу Мономаху, вызвав этим еще большую ненависть Олега Святославича.
В 1094 г. Олег Святославич вновь привел половцев на Русь, заставив Владимира Мономаха уступить ему Чернигов. Но за помощь надо платить: Черниговская земля была разграблена, «много христиан изгублено бысть». Два года спустя половцы чуть не взяли Киев.
Историки нашли упоминания о 46 половецких набегах, совершенных в продолжение полутора веков, со второй половины XI — до начала XIII в., причем большая часть их пришлась на время жизни сыновей и внуков Ярослава. «Городы все опустеша, села опустеша; пейдем поля, идеже пасома беша стада... (где прежде паслись стада) все тоще (пусто) ныне видим», — горько сетовал летописец, свидетель набегов половцев. Половцы сдвинули на север южные границы Переяславского и Киевского княжеств, и вместе с ними кочевья отодвинули на север и деревни.
Следствием наступления степных кочевников стала миграция населения на север, в Волжско-Окский район. Повлияли набеги и на политическое устройство Древней Руси.
В зареве половецких пожаров, в кровавых межкняжеских столкновениях нарождался новый политический порядок, который должен был принести хоть какую-то стабильность. Необходимость его была очевидна многим. В 1097 г. в Любече близ Киева собрались на съезд князья. «Зачем губим Русскую землю, сами между собой заводя распри?» — вопрошали потомки Владимира, съехавшиеся «на устроение мира». Князья решили встать на защиту земли, а для прекращения бесконечных споров о старшинстве и княжеских престолах постановили: «Пусть каждый владеет отчиной своей».
Решения Любечского съезда устанавливали иной принцип владения. Отныне князья не должны были переходить с одного стольного города на другой: княжества превращались в наследственные отчины-владения отдельных ветвей княжеского дома. Известное исключение составляли центральные княжества — Киевское, Волынское, Черниговское, Смоленское и Переяславское, которые оставались как бы в собственности всего рода и занимались по старшинству.
Династическое разделение Руси между ветвями потомков Рюрика подразумевало сохранение единства, союза самостоятельных князей перед лицом внешней опасности: «Отселе имеемся в едино сердце и блюдем рускые земли ».
Однако вскоре достигнутая договоренность была нарушена. Киевский князь Святополк Изяславич и волынский князь Давыд Игоревич обманом захватили теребовльского князя Василько Ростиславича и ослепили его. Вероломство вызвало всеобщее осуждение. После нескольких лет борьбы Давыд Игоревич, признанный зачинщиком неблаговидного дела, был лишен своей отчизны — Владимира-Волынского.
Любечские решения не могли полностью предотвратить междоусобные столкновения. Но перемены в наследовании все же стали давать и положительные результаты. С укреплением за князьями их отчин-волостей не было утрачено чувство общности, представление о единстве Русской земли. Формировалась своеобразная федерация княжеств, позволявшая князьям выступать на военном поприще или в международных делах сообща. В итоге удалось добиться важного перелома в борьбе с половецкими набегами. В 1103 г. объединенные дружины Святополка киевского, Владимира Мономаха и других князей в сражении при Сутени разгромили орды кочевников. Погибли 20 половецких ханов. В 1111 г. в верховьях Северного Донца Владимир Мономах с союзниками нанес новое тяжелое поражение половцам. В результате наступательный порыв половецких ханов стал иссякать. Стороны все чаще строили свои взаимоотношения на договорных началах, нередко скрепляя их династическими браками.
Владимир Мономах. С именем Владимира Мономаха, сына Всеволода Ярославича и византийской принцессы, дочери императора Константина IX Мономаха (отсюда и прозвище Владимира Всеволодовича) Марии, связан последний всплеск былого единства и могущества Древней Руси.
К моменту появления в Киеве за плечами Владимира Мономаха лежал долгий жизненный путь, полный ратных и государственных трудов. Князь успел поменять по меньшей мере пять стольных городов, среди которых был богатый Чернигов, откуда его в конце концов свел Олег Святославич, и пограничный Переяславль, первым принимавший на себя волны половецких набегов.
По признанию Мономаха (незаурядный писатель, он оставил после себя своеобразную автобиографию «Поучение Владимира Мономаха»), князь участвовал в 83 больших походах (малые не считал!), в полной мере испытав на себе все тяготы вассальной службы и пагубные последствия усобиц. Неудивительно, что Мономах был одним из инициаторов создания нового политического устройства, впервые провозглашенного в Любече. Впрочем, это не мешало ему бороться за киевское княжение.
Изображение Владимира Мономаха на старинном знамени
Снискал себе авторитет переяславский князь своими неустанными попытками объединить князей и отвести половецкую угрозу. Для этого нужны были твердость и репутация князя-воина, дипломатический такт и удача. Всем этим сполна обладал Владимир Мономах. Потому не был случаен выбор киевлян, пригласивших его на княжение: все жаждали умиротворения и справедливости, олицетворявшейся во Владимире Мономахе.
Киевским князем Мономах стал в преклонных летах. В 1113 г. в Киеве скончался князь Святополк Изяславич, стяжатель и ростовщик, поведение которого вызывало ропот и возмущение. Жадность его доходила до того, что по княжескому приказу мучили иноков в надежде выпытать тайны монастырских сокровищ. Не оправдал он надежды киевских бояр на успешное противоборство с половцами.
Его смерть вызвала волнение в городе. Гнев киевлян обрушился на наиболее одиозные фигуры из окружения покойного и на евреев-ростовщиков, до того находивших покровительство у Святополка. Бояре и дружинники тотчас послали в Переяславль, призывая Владимира Мономаха на освободившееся великое княжение. Взывало к князю и киевское вече.
Заняв престол, Владимир Всеволодович поспешил снять социальную напряженность законодательным путем. Существующее законодательство было дополнено новыми статьями, так называемым «Уставом Владимира Мономаха», который сильно ограничил размеры процентов по займам и запретил обращать в рабство отрабатывавших долг зависимых людей. Новый киевский князь еще раз продемонстрировал свое умение маневрировать и при необходимости находить социальный и политический компромисс. В сознании простых людей подобный тип поведения ассоциировался с образом князя-заступника, творящего правый суд. Это упрочило положение нового киевского князя.
Владимиру Мономаху удалось приостановить распад Древнерусского государства. Правда, это не было возрождением времен Ярослава, единовластного правителя всей Руси. Тем не менее при Владимире Мономахе титул киевского князя не означал власть номинальную: к слову авторитетного Мономаха прислушивались все, и мало кто осмеливался открыто перечить его воле. Тем более что это слово подкреплялось немалыми вооруженными силами, освободившимися от степной угрозы после того, как пораженные Мономахом половцы откочевали на юг.
В 1125 г. Владимир Мономах умер. Мстиславу, сыну Владимира Мономаха, удалось продолжить политику отца. Но то была последняя личность, способная как-то сдерживать напор центробежных устремлений. Со смертью Мстислава в 1132 г. точно плотину прорвало — княжеские распри вспыхнули с новой силой, причем не только между отдельными ветвями Рюриковичей, но и между близкими родственниками: друг на друга ополчились и Ольговичи, и Мономаховичи. На этом фоне началось стремительное дробление Древнерусского государства на суверенные княжества.
Наступал удельный период — феодальная раздробленность.
1. В чем причины усобицы на Руси, последовавшей после смерти Владимира Святославича? Можно ли говорить о сходстве причин этой усобицы и усобицы после смерти Святослава? Каковы результаты усобиц? 2. Какие изменения в положении киевского князя произошли при Ярославе Мудром? Расскажите о международных связях Руси в это время. 3. Что говорит об усилении внешней опасности со стороны степных народов во второй половине XI в.? Каковы последствия половецких набегов для Руси? 4. Какой порядок наследования великокняжеского престола был установлен Ярославом Мудрым? Каковы его последствия? 5. Чем была вызвана необходимость созыва съезда князей в Любече в 1097 г.? В чем его историческое значение? 6. Охарактеризуйте значение деятельности Владимира Мономаха для Руси.