§ 32. Раскол

Исправление богослужебных книг. Раскол в Русской православной церкви принято связывать с исправлением богослужебных книг и изменениями в обрядах. Однако и то, и другое лишь внешняя сторона явления, за которым скрывались глубокие причины. Главная из них состояла в намерении реализовать в будущем идею Москвы как «третьего Рима». Чтобы достичь этого, нужно было привести русские тексты богослужебных книг в соответствие с греческими и унифицировать обряды и чины.

За многие столетия отступлений от оригинала накопилось немало. Казалось бы, исправление богослужебных книг — мера настолько разумная и очевидная, что не должна была вызвать ни сопротивления, ни замешательства. Этого не произошло.

Еще в 40-е гг. XVII в. в Москве сложился кружок так называемых ревнителей древнего благочестия, группировавшийся вокруг царского духовника Стефана Вонифатьева. В него входили будущие враги — Никон и Аввакум, а также настоятель Казанского собора в Москве Иоанн Неронов, царский постельничий Федор Ртищев и др. Их тревожило падение авторитета церковнослужителей, они пытались поднять роль церкви в духовной жизни населения. Ревнители выступали противниками многогласия в церковном обиходе, когда в целях ускорения богослужения одновременно с произнесением молитв пели псалмы, считали необходимым искоренять широко распространенные в народе языческие игрища и суеверия.

Предложения ревнителей нисколько не противоречили намерениям руководителей церкви. Так, патриарх Иосиф отмечал, что монастырские старцы «о церковном пении и благочинии не радеют», ему было хорошо известно о разгульной жизни монахов: от «пьяного питья монастыри оскудели и общежительство и монастырский чин разрушается».

Современники понимали значение религиозного единства, призванного укреплять единство политическое в настоящем и будущем. Поэтому на необходимости исправления богослужебных книг и установлении единообразия церковной службы настаивали правительство в лице царя Алексея Михайловича и его окружения, ревнители древнего благочестия, патриарх Иосиф и сменивший его патриарх Никон. Единство мнений исчезало, как только речь заходила о способах претворения этих идей в жизнь.

Ревнители считали, что образцами, по которым надлежало исправлять тексты, должны быть древнерусские рукописные книги, переведенные с греческого языка еще в то время, когда Византия сохраняла политическую независимость. По мнению ревнителей, книги, напечатанные или переписанные греками после падения Константинополя (1453), «все растленны суть и римских ересей наполнены», греческое «православие пестро стало от насилия турского Магомета», напротив, «в нашей России у благочестивых князей и царей все было православие чисто и непорочно и церковь немятежна».

На поверку, однако, оказалось, что совершенно одинаковых древнерусских текстов не существовало. Тогда решено было за образец взять греческие оригиналы. Тексты богослужебных книг, заново переведенных с греческого специально приглашенными в Москву учеными богословами и напечатанных по указанию патриарха Никона, отличались от старых малозначительными разночтениями. Так, слово «певцы» было заменено термином «песнопевцы», вместо «вечного» в новом переводе сказано «бесконечного», вместо «видевшие» — «узревшие» и т. д. Были случаи, когда замена слов несколько отражалась на смысле фразы: вместо прежнего слова «удивихся» в новом переводе напечатано «ужасохся», вместо «молюся» — «прошу» и т. д.

Наиболее существенные новшества коснулись церковных обрядов. Никон заменил обычай креститься двумя перстами троеперстием, велел произносить слово «аллилуйя» не дважды, а трижды, двигаться вокруг аналоя не по солнцу («посолонь»), а против него. Наконец, изменениям подверглась одежда священнослужителей и монахов — она стала такой же, как у греков. Таким образом, различия не затрагивали догматов, то есть сути самой веры, а относились к чисто внешней обрядности и, казалось бы, должны были протекать спокойно.

Споры об исправлении богослужебных книг. Поначалу споры между ревнителями древнего благочестия и сторонниками новшеств носили келейный характер и не выходили за рамки богословских рассуждений узкого круга лиц. Но когда патриархом стал Никон, он круто порвал с кружком ревнителей и сурово расправился с некоторыми его участниками, выслав их из Москвы. Был сослан в Сибирь и Аввакум. Споры обострились, выпады его участников друг против друга стали бескомпромиссными.

В глазах ревнителей сторонники реформ представлялись еретиками и богохульниками, а имя Никона они произносили с ругательствами, в выдумке которых проявляли немалую изобретательность: он был «яко волк в овечьей коже», «злый вожь», «диавол», «богоотметник и еретик», «адов пес» и т. д. Официальная церковь тоже не осталась в долгу, объявив ревнителей еретиками. Собор 1666—1667 гг., отлучивший ревнителей от церкви, положил начало расколу. У его истоков стояли два выдающихся деятеля XVII в.: патриарх Никон и протопоп Аввакум. Обоих природа наделила талантом, огромным честолюбием, властным характером, фанатичной верой в правоту своих взглядов, готовностью к самопожертвованию ради идеи. Тот и другой отличались крайней нетерпимостью к мнению других. Никон проявлял жестокость к инакомыслящим во время своего патриаршества. Аввакум, не обладавший властью Никона, сначала осуждал насилие над собой и сообщниками, считая подобные действия антихристовыми, но в послании к Федору Алексеевичу он грозил: «А что царь-государь, как бы ты мне дал волю, я бы их студных и мерзких жеребцов, что Илия пророк, всех что собак перепластал в один день. Сперва Никонатого собаку рассек бы начетверо, а потом и никониан».

Эти два тяжелых и неуживчивых характера столкнулись во время проведения церковной реформы, причем спор должен был закончиться полным торжеством одного из них. Получилось, однако, так, что оба оказались побежденными. Преследуемый за свои убеждения, Аввакум свыше 10 лет провел в ссылке в Сибири и столько же времени сидел в земляной тюрьме в северном городе Пустозерске, где ни лютые холода, ни полуголодный режим, ни издевательства начальных людей не сломили его дух. 1 апреля 1681 г. Аввакум был подвергнут заимствованной с Запада огненной казни: он вместе с другими соузниками был живым сожжен в специально для этого сооруженном срубе.

РУСЬ В IX—НАЧАЛЕ XII в.

РУСЬ В XII—НАЧАЛЕ XIII в.

ДРЕВНЕРУССКИЕ ГОРОДА X—XIII вв.

МОНГОЛО-ТАТАРСКОЕ НАШЕСТВИЕ. БОРЬБА РУССКОГО НАРОДА СО ШВЕДАМИ И НЕМЦАМИ

БИТВА НА ЧУДСКОМ ОЗЕРЕ 5.IV 1242 г. «ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ»

РОСТ МОСКОВСКОГО КНЯЖЕСТВА

КУЛИКОВСКАЯ БИТВА

ОБРАЗОВАНИЕ РОССИЙСКОГО ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО ГОСУДАРСТВА

РОССИЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVI в.

ЛИВОНСКАЯ ВОЙНА

СМУТНОЕ ВРЕМЯ В РОССИИ В НАЧАЛЕ XVII в.

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ В XVII в. ЕВРОПЕЙСКАЯ ЧАСТЬ

НАРОДНЫЕ ВОССТАНИЯ В РОССИИ В 40-70-х гг. XVII в.

ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЙ РОСТ РОССИИ В XVII в.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в.

Трагически, как мы увидим, сложилась и судьба Никона.

Посредником в своих спорах с никонианами ревнители считали царя Алексея Михайловича. Они питали надежду обратить его в своего сторонника, раскрыть ему глаза на еретичество патриарха. Царь, сочувствуя церковной реформе, на первых порах открыто не вмешивался в ее проведение. Лишь после того как Никон оставил патриаршество, царь фактически стал продолжателем начатого им дела. Надежды ревнителей на то, что с уходом Никона прекратятся «мудрования», не оправдались. Аввакума, возвратившегося из сибирской ссылки в Москву, ожидало полное разочарование: «Я ныне увидел церковь паче и прежнего смущенну». Последовал полный разрыв ревнителей благочестия с царем. К антихристам стали относить не только Никона, этого, по выражению Аввакума, «носатого и брюхатого, борзого кобеля, отступника и еретика», но и Алексея Михайловича, некогда считавшегося ревнителями «благочестивейшим и православнейшим» государем. Идея Москвы — «третьего Рима» была не чужда и царю, как не чужд ему был процесс унификации церковной жизни во всех ее проявлениях, присущих государству, двигавшемуся по пути к абсолютной монархии.

Раскол в Русской православной церкви. Примирение ревнителей с официальной церковью не состоялось, а церковный собор 1666—1667 гг., объявив проклятие всем противникам реформы, предал их суду «градских», то есть светских, властей. Руководствуясь соответствующей статьей Уложения 1649 г., «градские» власти приговаривали к сожжению на костре всякого, «кто возложит хулу на Господа Бога». В разных концах страны запылали костры, на которых мученической смертью гибли ревнители старины.

Вчитываясь в сочинения расколоучителей, невозможно обнаружить в их текстах социальных мотивов, призывов к сопротивлению властям — авторы сосредоточили свое внимание на церковных делах: на исправлении богослужебных книг и церковных обрядов. Тем не менее суровые кары, обрушившиеся на расколоучителей, вызывали симпатии к ним разнообразных слоев населения, а само движение старообрядцев приобрело широкий размах.

Крестьянин и посадский могли быть глухи к заклинаниям фанатика Аввакума, твердившего: «Лучше бо человеку не родитися, нежели тремя персты знаменатися... Понеже и крещение еретическое несть крещения, но осквернение». Зато пониманию народа была доступна простая мысль, что государственная власть, обрушившая на расколоучителей суровые преследования, оформила в Уложении 1649 г. крепостное право, что эта же власть жестоко расправлялась с выступлениями городских низов, организовала сыск беглых.

Стрельцы активно отозвались на проповеди расколоучителей, так как они связывали со стариной вольготную службу в столице, жизнь, не обремененную походами, широкое участие в торгах и промыслах.

В рядах старообрядцев было немало представителей черного и белого духовенства. У тех и других старина ассоциировалась с привычным выполнением обрядов, заученными неграмотными священниками молитвами и т. д. Реформа требовала от духовенства усвоения новых обрядов и молитв, а это казалось многим отступлением от православия.

Среди старообрядцев встречаются и представители аристократических фамилий. В расколе участвовала боярыня Феодосья Морозова, владелица 800 крепостных, вдова брата любимца царя Б. И. Морозова. Последние годы она, подвергаясь жестоким пыткам, провела полуголодной в смрадной земляной тюрьме в Боровске и умерла там вместе со своей сестрой княгиней Урусовой. Лозунги старообрядчества временно объединяли стрельцов, рекрутировавшихся преимущественно из низов городского населения, и князя Хованского, представителя аристократического рода. Стрельцы были всего лишь орудием честолюбивого князя в борьбе за власть.

Движение старообрядцев не руководствовалось призывами к прогрессу, а, напротив, цеплялось за старину. Позднее борода и старорусское платье превратились в своего рода символы старообрядчества. Именно со стороны старообрядцев раздавались самые резкие суждения в адрес Петра I и его преобразований.

Соловецкое восстание. В XVII в. по крайней мере три события в старообрядческом движении оставили заметный след в истории страны. Едва ли не самым главным из них было вооруженное восстание на Соловках в 1668—1676 гг.

Духовенство монастыря с самого начала сопротивлялось церковной реформе. Правительство, озабоченное борьбой с Никоном, не принимало решительных мер против ослушников, пытаясь привести их в повиновение заменой настоятелей. Но монахи в ответ обратились к царю с челобитной, звучавшей как ультиматум: «Не посылай, государь, напрасно к нам учителей, а лучше, если изволишь книги менять, пришли на нас свой меч, чтобы переселиться нам на вечное житие». Принять новые книги значило для монахов предаться Антихристу.

В Москве сочли неудобным употреблять против восставшего монастыря, почитавшегося общерусской святыней, оружие и решили принудить монахов к сдаче плотной блокадой, полагаясь на то, что, исчерпав запасы продовольствия, монахи сами сложат оружие. Но проходил год за годом, сменялись командиры стрельцов-карателей, а осажденные не испытывали недостатка в продовольствии: оно было запасено впрок, к тому же блокада оказалась, по-видимому, недостаточно плотной: в монастырь проникали участники разгромленного движения Разина, пополнялись и запасы продовольствия. Восстание стало приобретать политический характер, религиозные мотивы, его вызвавшие, отступали на второй план.

Монастырский собор Соловецкой обители, созванный в конце 1673 г., под воздействием радикально настроенных участников восстания вынес постановление «за великого государя богомолье отставить». На этом же соборе в начале следующего года было решено «крест целовать, чтоб стоять и биться против государевых людей» до смерти. Иеромонахов и священников, отказавшихся выполнять это решение, бросили в монастырскую тюрьму.

Соловецкий монастырь. Угловая Никольская башня. XVI в.

Это свидетельствует об утрате среди восставших единодушия. Разлад среди них усилился также в связи с распространением цинги.

Из Москвы последовал приказ штурмовать монастырь. Дело до штурма не дошло — среди осажденных нашелся перебежчик, указавший осаждавшим тайный вход в монастырь, чем и воспользовались стрельцы. Об ожесточенности сопротивления трудников и монахов свидетельствует почти поголовное их истребление — из 500 защитников монастыря в живых остались только 60.

Полемика с Пустосвятом. «Гари». Если движение в Соловецком монастыре перерастало из религиозного в политическое, то Стрелецкий бунт в Москве в 1682 г., напротив, начался под политическими лозунгами, а завершился под религиозными. Поначалу взбунтовавшиеся стрельцы истребили большую часть Нарышкиных и их сторонников, а затем по наущению тайного старообрядца князя Хованского сочинили челобитную с призывом «постоять за старую православную христианскую веру и кровь свою пролить за Христа». От лица челобитчиков действовал суздальский протопоп Никита Добрынин, вызвавший никониан на церковный диспут. 5 июля 1682 г. патриарх, царевна Софья с царями Иваном и Петром встретились в Грановитой палате с «богопротивным сонмищем» старообрядцев. Последние явились на диспут с камнями, которыми «едва не у всех пазухи были наполнены». Страсти разгорелись довольно быстро, начался «великий вопль».

До использования камней дело все же не дошло. Царевна с царями демонстративно покинула Грановитую палату, что дало основание «нечестивому Пустосвяту» (Добрынину) заявить о своей победе на диспуте.

Но эта победа стоила победителю головы — подачками и подкупами Софье удалось склонить стрельцов, поддерживавших расколоучителей, на свою сторону. Пустосвят был схвачен и казнен, а пять недель спустя та же участь постигла и князя Хованского с сыном.

Расколоучители и их последователи оставили о себе память и массовыми самоубийствами. Первоначально они, видимо, совершались «самоохотно», вне связи со «зверскими напастьми» со стороны правительственных отрядов. По мнению старообрядцев, самосожжение было актом очищения от «никоновской мерзости». Только в 1675—1695 гг. зарегистрированы 37 «гарей», в которых, по приблизительным подсчетам, погибло не менее 20 тысяч человек.

Чаще всего «гари» возникали, однако, в результате жестоких преследований старообрядцев. Расколоучителям самим терять было нечего, их ожидала, как Аввакума, казнь на костре, и они увлекали за собой паству.

Глазам участников военных команд, прибывавших, чтобы схватить расколоучителя и его помощников, представлялась полная драматизма картина: затерявшаяся в лесу молельня охвачена пламенем; десятки людей с песнопением и воплями гибли в огне.

Ни казни расколоучителей, ни увещания «еретиков» проповедниками официальной церкви не могли преодолеть раскол. Напротив, движение старообрядцев укреплялось. В XVIII век оно вступило с новыми чертами: стало более монолитным в социальном отношении, поскольку от него в основном отошли представители высших слоев, и в то же время более аморфным в идейном отношении, поскольку в нем появились разнообразные взаимно враждебные толки.

По сути, расколоучители не покушались на догматы православной церкви, их протест был направлен против новшеств в церковных обрядах, во многих случаях их упорядочивавших и поднимавших престиж церковнослужителей. Именно поэтому старообрядчество представляло консервативное начало в церковной жизни.

1. Почему в середине XVII в. возникла потребность в исправлении богослужебных книг? 2. Почему споры об исправлении книг оказались непримиримыми? В чем причины раскола Русской православной церкви? 3. Какую позицию в спорах между старообрядцами и официальной церковью занимал царь? 4. Охарактеризуйте лидеров раскола Аввакума и Никиту Пустосвята. 5. В чем причины массовости раскольнического движения? Каким было отношение к расколу: а) простого народа; б) служителей церкви; в) аристократии?