Эволюция власти. К концу XVIII — началу XIX в. система власти в России претерпела значительные перемены не только в сравнении с XVII в., но и с началом Петровских реформ. Абсолютная власть монарха оставалась, но она была ограничена рядом сдерживающих факторов. Во-первых, при Петре и его преемниках в стране сложилась новая законодательная система, которая хотя и не ограничивала власти императора, но фиксировала права и обязанности каждого сословия и институтов власти и тем самым вводила в определенные рамки деятельность самого царя. Во-вторых, соблюдение этого законодательства должна была обеспечивать и контролировать созданная по инициативе самой верховной власти огромная бюрократическая машина в виде системы центральных и местных органов власти. В-третьих, действия верховной власти в России теперь, когда она стала великой европейской державой, должны были вполне вписываться в западноевропейскую политическую традицию, где не было места открытому произволу и деспотии.
Эта линия получила свое развитие в первой половине XIX в. С созданием Государственного совета (1810) в качестве законосовещательного учреждения была создана система, при которой все законы страны должны были предварительно обсуждаться в нем, после чего утверждаться императором.
Из Манифеста Александра I об учреждении Государственного совета:
«Государственный совет призван учреждать постепенно образ правления на твердых и непеременяемых основаниях закона».
Все другие манифесты и распоряжения императора теперь имели меньшую силу (хотя и неукоснительно выполнялись). Хотя Госсовет и не ограничивал власть монарха, значение его в деле становления правового государства в России было велико. Для обсуждения законопроектов члены Госсовета привлекали экспертов, и сами проекты становились достоянием общественного мнения. Эта тенденция особенно усилилась после проведения политических реформ 60—70-х гг. По поручению Госсовета по наиболее важным законопроектам изучалось мнение различных сословных организаций и наиболее авторитетных государственных деятелей, не входивших в совет.
По реформе 1801—1803 гг. изменилась и функция Сената, который получил полномочия контроля над действиями местной администрации, прокурорского надзора, высшей судебной инстанции. Это было в определенной мере шагом к последующему разделению властей.
В работе государственных учреждений стало больше открытости для простого гражданина. С 30-х гг. стали публиковаться в печати ежегодные отчеты министерств, с 1862 г. — роспись доходов и расходов.
После декабристского выступления император стал менее зависим от дворянства и предпринял шаги к понижению его политического статуса. Это проявилось в ограничении власти помещика над крепостными, регламентации взаимоотношений между ними, ставке царя не столько на дворянство, сколько на подвластную ему в системе управления бюрократию (удельный вес дворянства в которой неуклонно стал снижаться).
Важнейшим событием стало издание в 1830—1832 гг. 45-томного «Полного собрания законов Российской империи», подтвердившего подчиненность принципа самодержавия принципу законности.
Из «Основных законов Российской империи» (1832 г.):
«Статья 47. Империя Российская управляется на твердых основаниях положительных законов, учреждений и уставов, от самодержавной власти исходящих».
Александр I и Николай I, будучи конституционными монархами Польши и Финляндии, строили политику в этих районах империи на основе их конституций.
Из присяги Николая I Польскому сейму (1829 г.):
«Обещаю и клянусь перед Богом и Евангелием, что буду сохранять и требовать соблюдения Конституционной хартии всею моею властью».
Таким образом, в первой половине XIX в. в России сложилась правомерная бюрократическая монархия.
В пореформенный период с созданием всесословных органов местного самоуправления, отменой крепостного права и дворянских привилегий население приобрело основные личные права. Правда, политических прав оно так и не получило вплоть до 1905 г.
Бывшее в XVIII в. господствующим сословием, а в первой половине XIX в. лишь преобладающим в пореформенный период дворянство стало постепенно превращаться в средний класс российского общества. Сословные привилегии утрачивали духовенство и купечество. Все это довольно быстро привело к тому, что к концу XIX в. в стране сформировалась всесословная правомерная монархия.
Убийство Александра II затормозило эти процессы, но не могло их предотвратить. Государство продолжало свое движение к конституционной монархии, а российское общество — в сторону гражданского общества.
Формирование государственной идеологии. В первой половине XVIII в. Ф. Прокопович обосновал божественное и историческое право императорской власти в ее абсолютистском варианте. При Екатерине II в эту концепцию были внесены дополнения, объяснявшие легитимность абсолютной власти также опытом других стран и народов.
В XIX в. этого оказалось недостаточно. В начале 30-х гг. министр народного просвещения С. С. Уваров сформулировал новую идеологическую доктрину, ставшую государственной, — теорию официальной народности. В ее основе лежали три важнейшие составляющие — «самодержавие», «православие» и «народность». Самодержавие объявлялось высшей формой государственной власти, православие — истинной верой и идеологией власти, народность означала единство и приверженность всех сословий царской власти и народной традиции и деятельность царя во благо всего народа.
Таким образом, акцент делался именно на особом месте закона в политическом управлении страной, хотя и при самодержавном способе правления. В 1840—1850-х гг. обоснование идеологии законного самодержавия получило развитие в трудах славянофилов, а во второй половине века — в работах ученых консервативного направления Л. А. Тихомирова, К. Н. Леонтьева, И. А. Ильина и др.
В царствование Александра III, пытавшегося предотвратить движение государства к конституционной монархии, на смену теории официальной народности пришла теория «народного самодержавия». В ее основе лежала идеализация допетровской модели государственного устройства, способной обеспечить единство царя и народа без представительных учреждений, бюрократии и интеллигенции.
Из воспоминаний С. Ю Витте:
«Александр III относился глубоко сердечно ко всем нуждам российского крестьянства в частности и русских слабых людей вообще. Это был тип действительно самодержавного русского царя; понятие о самодержавном русском царе неразрывно связано с понятием о царе как о покровителе-печальнике русского народа, защитнике русского народа, защитнике слабых, ибо престиж русского царя основан на христианских началах; он связан с идеей христианства, с идеей православия, заключающейся в защите всех слабых, всех нуждающихся, всех страждущих».
Эти взгляды были характерны не только для последних двух императоров России, но и для значительной части высших кругов страны.
Либеральные идеологические доктрины о судьбах России. Распространение либеральных идей началось в России со времен Екатерины II, которая вела переписку с крупнейшими идеологами либерализма — Ж.-Ж. Руссо, Дидро, Вольтером и др. После Великой французской революции сама же императрица начала гонения на либералов, справедливо опасаясь за судьбы монархии в России. Вторая волна либеральных идей пришла в Россию в период Отечественной войны и особенно заграничного похода русской армии, когда тысячи ее молодых офицеров впервые увидели, что можно жить иначе, и вернулись из-за границы убежденными противниками самодержавия и крепостничества. Наконец, либерально-реформаторские проекты самого царя, обсуждавшиеся Негласным комитетом и всем высшим обществом, а затем и реформы Сперанского также готовили почву для того, чтобы идеи либерализма все активнее проникали в среду передового дворянства. В большой степени к созданию тайных обществ и кружков их подталкивали бездействие и нерешительность властей в реформировании общества. Именно эта причина привела в итоге к тому, что и правительство, и передовые круги общества втайне друг от друга вынашивали планы преобразований, совпадавшие порой в своих основных чертах.
Молодое, жаждущее перемен офицерство приобщилось во Франции к масонским организациям, отстаивавшим утопическую идею мирного объединения человечества в религиозном братском союзе. Эти цели быстро стали популярны. К началу 20-х гг. XIX в. в почти 220 масонских ложах было объединено свыше 3 тысяч представителей дворянства и интеллигенции, причем около половины из них составляли иностранцы на русской службе.
Первоначально идейную основу деятельности либералов составляла идеология, главными положениями которой были приоритет личности человека и его экономических и политических свобод над всем остальным.
Среди декабристов либералами можно назвать немногих. Одним из ярких представителей стал Ф. П. Шаховской — один из учредителей «Союза спасения» и «Союза благоденствия».
Однако становление либерализма в качестве самостоятельного общественного движения относится к 30—40-м гг. XIX в. У либералов не было единства во взглядах на существующие порядки в стране, они не принимали и критиковали их, но одновременно полагали, что только самодержавие может выступить инициатором реформ, и потому поддерживали его. К либералам следует относить как западников (кружки Т. Н. Грановского в Москве и К. Д. Кавелина в Петербурге), так и славянофилов. Однако славянофилы, в отличие от западников, не сумели добиться широкого распространения своих взглядов в обществе. Они воспринимали индивидуализм, независимость творческой деятельности как естественное социальное право и одновременно с этим отрицали самоценность индивида, делая упор на коллективистские традиции российского общества.
Это различие во взглядах на существующие основы строя в России стало исходной точкой формирования двух направлений в русском либерализме — либерально-реформаторского и либерально-консервативного.
В середине XIX в. либералы стали основным мотором готовившихся реформ и главным их центром. В основе их взглядов лежали идеи раскрепощения личности, единства всех граждан перед законом, обеспечения свободы слова, а также идея социальной справедливости. Выразителями этих идей стали А. А. и П. А. Бакунины, А. А. Головачев, А. И. Европеус, А. М. Унковский.
Если в дореформенные годы либералы делали ставку именно на верховную власть, то в пореформенные — на общественную инициативу, проявившуюся наиболее отчетливо в земском движении. К началу XX в. либералы подошли вплотную к созданию своих организаций. Создание журнала «Освобождение», а затем и протопартийность структур («Союза земцев-конституционалистов» и «Союза освобождения») привело к окончательной трансформации либерализма из интеллектуального течения в социально-политическое движение.
Истоки российского революционализма. Если либералы ориентировались на сотрудничество с властью в решении своих доктринальных задач, то сторонники революционного лагеря — на силовое противостояние. Это расхождение реформаторов и революционеров сложилось уже в декабристском движении. Наметившееся еще в декабристских организациях расхождение либерального и революционного течений русского общественного движения окончательно произошло в 40—50-е гг. XIX в. Его особенностями в эти годы были:
— утрата надежды на реформирование России «сверху», в результате сотрудничества верховной власти и общества;
— обоснование правомерности и целесообразности революционного насилия в интересах осуществления перемен в обществе;
— выдвижение в качестве идеологии будущей революции и контуров устройства страны идей утопического социализма.
Каждый революционер-идеолог понимал социализм по-своему, но для всех единым были идеи социального равенства, гражданской свободы, ликвидации самодержавия и крепостничества.
С 50-х гг. в среде революционеров начало формироваться три течения. Сторонники одного из них (к их числу принадлежали А. И. Герцен, Н. П. Огарев) признавали революцию лишь как крайнюю меру. Другие (Н. Г. Чернышевский, Н. А. Серно-Соловьевич) считали революцию единственным методом общественной трансформации, но были убеждены в том, что для нее должны созреть социально-экономические и общественно-политические предпосылки. Третьи (П. Г. Заичневский, Н. А. Ишутин, С. Г. Нечаев) рассматривали революцию и связанное с ней насилие как акт возмездия, а во многом и пропагандистскую акцию, за которой они видели главной своей целью полное разрушение государства.
Революционное направление российского общественно-политического движения еще более усилилось с формированием российского пролетариата в пореформенный период, когда начала меняться сама система ценностей крестьянства и вышедших из него в большинстве своем городских низов. В поведении этих слоев наблюдался рост рационализма, прагматизма, расчетливости, индивидуализма. Главным сокровенным желанием крестьян в пореформенный период была конфискация всех помещичьих земель и передача их в общественную собственность. Для рабочих-выходцев из деревни эта идея во многом трансформировалась в стремление «отнять и поделить» у предпринимателей промышленное производство. К тому же демографический бум пореформенного периода привел к значительному росту населения страны, отрыву молодого поколения от традиций прежних поколений. Все это объективно усиливало позиции тех политических сил, которые были ориентированы на революцию. Достаточно было небольшого толчка, чтобы подспудные процессы вырвались наружу. Тяготы и лишения населения в ходе первых для России двух войн XX в. стали именно таким толчком.
Из работы В. И. Ленина (1917 г.):
«Мы прекрасно знаем, что пролетариат России менее организован, подготовлен и сознателен, чем рабочие других стран. Не особые качества, а лишь особенно сложившиеся исторические условия сделали пролетариат России на известное, может быть, очень короткое время застрельщиком революционного пролетариата всего мира».
Формирование российской интеллигенции. Под интеллигенцией понимают социальный слой, который объединяет людей, профессионально занимающихся интеллектуальным трудом и художественным творчеством. Зарождение интеллигенции в России началось в последней трети XVIII в. Потребность общества не только в чиновничестве, но и в преподавателях для вузов и школ, юристах, врачах, профессиональных деятелях культуры, развитие системы образования потребовали от власти принятия мер по восполнению возникшего пробела. Специальными указами было разрешено получать соответствующее образование и заниматься деятельностью в указанных сферах детям священников, солдат, разорившихся и мелкопоместных дворян, мещан и чиновников. Будучи представителями разных «чинов», они вскоре стали именоваться разночинцами. Лишенные иных источников существования (им было запрещено заниматься предпринимательством, торговлей и т. п.), они все силы отдавали освоению нового дела и в большинстве своем становились профессионалами в нем.
В отличие от XVIII в., в веке XIX позиции разночинцев постоянно укреплялись. Сферой их деятельности стала не только профессиональная интеллектуальная работа, но и государственная служба. Только за первые полтора десятилетия XX в. численность интеллигенции в стране выросла вдвое и составила 1,5 млн человек.
Однако есть и иное понятие интеллигенции, более узкое. Оно сводится к тому, что под интеллигенцией понимают узкую прослойку интеллектуалов, претендующих на выражение интересов народа перед властью и являющихся его духовным наставником. Причем не просто интеллектуалов, а настроенных критически по отношению к существующим в стране порядкам. Большинство представителей интеллигенции не разделяли такого нигилистического подхода, не переставая оставаться интеллигентами. Они видели свою роль в другом — просвещении народа, облегчении его жизненного положения, совершенствовании общества путем совместных усилий с властями в проведении реформ.
Большинство интеллигенции России разделяло и во многом выражало утопические представления русского народа о построении справедливого общества по образу и подобию сельской общины (на основе всеобщего согласия, равенства, взаимной поддержки и коллективной собственности). В поисках правды они разделяли понятия «правда-истина» и «правда-справедливость», что делало их подвижниками. Для них было важно, чтобы найденная в научных спорах истина отвечала интересам подавляющего большинства населения страны. И в этом смысле интеллигенция России выступала всегда критиком власти и сторонником обиженных и угнетенных. Этим объясняется и тот факт, что после смены правящего режима интеллигенция, способствовавшая его падению, часто выступала вновь критически, отвергая уже недостатки и пороки вновь рожденного порядка.
Национальные элиты и имперские интересы в XIX в. В XIX в. Россия сложилась в тех границах, в которых встретила переломные события 1917 г. На каких принципах базировалась национальная политика империи? Как она менялась в условиях начавшейся индустриальной модернизации?
Основным принципом на присоединенных территориях было сохранение прежнего административного управления, местных законов, религиозных учреждений, отношений собственности, языка, культуры. В случае поддержки местными элитами центральной власти права населения могли стать более широкими. В случае оппозиционности они, наоборот, сужались.
Другим принципом национальной политики выступало активное сотрудничество царской власти с местными элитами, привлечение их на свою сторону пожалованиями, наградами, льготами и привилегиями, а главное — сохранением их прежнего статуса на данной территории. Это вело к тому, что украинские, грузинские, прибалтийские, молдавские и все иные представители знати уравнивались в правах с русским дворянством.
В ряде случаев центральная власть ставила представителей отдельных народов в более преимущественное положение в сравнении с русскими. Наиболее яркими примерами могут служить отсутствие крепостного права на тех землях, где их не было до вхождения в Россию, освобождение населения присоединенных территорий от рекрутских наборов. В ряде районов страны налоговое бремя было ниже для нерусских, нежели для жителей центральных губерний. Например, прямой налог на душу населения в конце XIX в. составлял для жителя Санкт-Петербургской губернии 7 р. 21 к., для 30 великороссийских губерний 1 р. 72 к., для украинских губерний 1 р. 27 к., для литовско-белорусских — 1р. 14 к., а для кавказских — 79 к.
Еще один принцип состоял в том, что национальная принадлежность не была определяющей при продвижении по службе. В начале XX в. доля нерусских среди чиновников составляла 15%, среди членов Государственного совета — 12%, в офицерском корпусе российской армии — 23%, среди генералитета — 18%.
Тем не менее национальная политика в XIX в. прошла в своем развитии три этапа (1801—1830 гг., 1830—1863 гг., после 1863 г.). На первом этапе она исходила из идеи обеспечения государственного единства с опорой на законы и традиции местного населения. До Польского восстания 1830 г. властям казалось, что можно смириться и с национальными движениями, если они не ставят под угрозу социальную стабильность, внутреннюю и внешнюю безопасность данной территории и империи в целом. Даже действия против восставших поляков носили избирательный характер и касались лишь сепаратистов и их сторонников. Отмена же крепостного права в Прибалтике, Белоруссии, Молдавии, казалось, готовила почву для таких же шагов в Великороссии.
На втором этапе национальная политика под влиянием Польского восстания стала более жесткой и ограничила административно-политическую автономию западных польских земель. Но она по-прежнему не носила культурно-языковой направленности, хотя польская конституция была отменена.
Серьезные изменения произошли лишь после Польского восстания 1863 г., после чего был взят курс на ускоренную интеграцию всех национальных окраин в состав империи, а также на культурно-языковую унификацию (русификацию).
Причины ужесточения национальной политики носили объективный характер.
Во-первых, царское правительство сочло неверным курс на расширение автономии и прав народов, увидев именно в нем причину обострения национальных отношений. Альтернативой такому курсу было лишь ужесточение политики в этой сфере.
Во-вторых, начавшиеся в стране экономические и политические реформы 60—70-х гг. XIX в. вызвали подъем национальных движений. Как и в других многонациональных странах, находившихся на этапе индустриальной модернизации, вступил в завершающую фазу процесс формирования национальных элит, возглавивших национальные движения. Это означало переход к требованию автономии, а затем и национальной независимости для своих народов. Центральная власть не могла смириться с этим.
В-третьих, сам процесс реформирования всех сторон жизни российского общества ставил в повестку дня задачу унификации административного управления, правового и социального статуса различных территорий страны.
В-четвертых, на рост национального движения оказывал свое прямое влияние фактор усиливавшегося русского революционного движения, заинтересованного в обретении союзников в национальных районах страны.
В-пятых, важным обстоятельством для активизации национальных движений стал рост образовательного уровня населения национальных окраин.
Ужесточение национальной политики воплотилось в денационализации школы, запрещении издания книг на родном языке, переселении русского населения в национальные районы, ужесточении репрессивных мер.
Последствия перемен в национальной политике были противоречивыми. С одной стороны, национальное движение вплоть до революционного взрыва начала XX в. оказалось в значительной степени приглушенным. С другой — мероприятия правительства в культурно-языковой сфере больно задели интересы не столько национальных элит, сколько широких слоев населения. Это вело к постепенному вызреванию предпосылок для нового подъема национального движения в самых разных регионах страны.
1. Какие перемены в структурах власти произошли в начале XIX в.? В чем вы видите их положительные и отрицательные стороны? 2. Что такое «правомерная бюрократическая монархия»? 3. Что такое «всесословная правомерная монархия»? 4. В чем сходство и различие этих понятий? 5. Какие изменения в официальной идеологии произошли в XIX в.? Чем это можно объяснить? 6. В чем вы видите осооенности российского либерализма, его отличие от западноевропейского? 7. В чем вы видите причины зарождения революционного направления в российском общественном движении в начале XIX в.? 8. Чем можно объяснить его усиление в пореформенный период? 9. Какая социальная группа занимала ведущие позиции в общественном движении в пореформенный период? Чем это можно объяснить? 10. Какое направление национальной политики в XIX в. вы считаете определяющим? Почему? 11. Чем можно объяснить ужесточение национальной политики в этот период?
1. Известный политик начала XX в. назвал Россию «тюрьмой народов». Согласны ли вы с этим утверждением? Почему?
2. В своей работе «Десятилетие Министерства народного просвещения» (1843) С. С. Уваров писал: «Россия крепка единодушием беспримерным. Здесь царь любит отечество в лице народа и правит им, как отец, руководствуясь законами, а народ не умеет отделять отечество от царя и видит в нем свое счастье, силу и славу». Что имелось в виду? Согласны ли вы с этим утверждением?